— Ранен-ранен, — срывающимся голосом ответил шантиец, ощущая горячие дорожки слез на щеках, которые он торопливо, стыдливо размазывал кулаками. «Зачем ты разбудил во мне это?» — захотелось крикнуть ему, но он не смел, слишком чистой была радость и велико искушение:

— В самое сердце. Да, все в порядке. Я просто чертовски рад, что ты жив.

— Я тоже, поганец ты эдакий! — Вдруг, в сердцах рявкнул Кэро. — Я убил бы тебя, если бы только знал наверняка, что нас прежде не убьет кто-нибудь другой. Ох, бестолочь же ты, а я не верил до последнего в то, что ты способен на такие номера! Ведь предупреждал меня Самойлов…— он осекся и долго молчал.

Янат тоже молчал, но по другой причине:

— Что теперь? — тихо сказал он, когда темнота и отчуждение стали невыносимы.

— Будем ждать хозяев, сей обители. Хотели бы они сразу нас убить, не стали бы спасать от купина. С другой стороны, не похоже, что мы желанные гости. Я тебя прошу, по-хорошему прошу, Янат, хватит уже дурить, ладно? Мы в неприятностях по самое не балуйся. Если в твоей голове вызреет очередной гениальный план, уж будь добр, поделись, прежде чем кидаться на стену.

— Извини.

— Ты у Матвея извинений попроси, — сухо ответил птаирианец, — если только жив остался. Все, хватит. Я тоже виноват. Будем ждать, что еще остается? Давай, садись поближе, не хватало нам еще и простыть. Думаю, мы скоро получим ответы на некоторые из вопросов. Метаться бессмысленно, сожалеть тоже, но, Янат сохо, извлеки урок из ситуации!

Трудно сказать, сколько они просидели, тесно прижавшись боками, в тишине, прерываемой лишь звуками плескающейся где-то там воды и их собственным дыханием. Кэро первый заметил тусклый свет, который малюсеньким маячком приближался, словно выплывал ниоткуда. Напарники встали, продолжая держаться очень близко, касаясь друг друга плечами, словно это подпитывало их силы и решимость. Ожидание показалось недолгим по сравнению с неизвестностью, что несло это крошечное пламя. Они жадно вглядывались в темноту и были немало удивлены, когда смогли различить черты существа, шедшего со светом в бледных ладошках.

— Малиновка? — озадаченно спросил Янат, ничего не понимая.

— Они решили, так вы будете сговорчивее, — тихо произнесла Робин Райт.

— Сговорчивее?

— Да.

— Почему ты ушла? — спросил Ян.

Малиновка грустно улыбнулась:

— Зов. С ним невозможно бороться. Головная боль, сны, терзающие меня. Мягкий, ласковый шепот... день за днем. Я больше не могла сопротивляться. Наверное, — она доверительно наклонилась к Янату и он тоже невольно подался вперед, — я сошла с ума. Ты тоже сойдешь. Это вопрос времени.

Он посмотрел в ее голубые глаза и почувствовал, как из глубины его существа волной поднимается ужас. Взгляд малиновки был пустым, как будто на него уставилась перламутровыми пуговками кукла.

— Янат! — он вздрогнул и оттолкнул от себя кого-то. Их по-прежнему окружала темнота.

— Мне кажется, я свихнулся. — Пробормотал Ян, — не могу понять, сон это или видение? Что происходит? Я спал или воочию только что наблюдал призрак Робин?

— Малиновка? — Голос Кэро звучал напряженно, — ты видел ее?

Янат хмыкнул. В животе горячо пыхнула злость, возвращая способность связно думать:

— Думаешь, мороки, да? Кто их наводит, интересно?

— Послушай, Янат сохо, — задумчиво ответил птаитианец, — я не видел Робин, но слышал ее голос в своей голове. Она плакала, но ни о чем меня не просила. Сожалела о нашей судьбе. Скорее всего, мы ненадолго вырубились от усталости и напряжения. Вокруг что-то творится, и это не предупреждение, а скорее констатация факта. Я даже не уверен, вполне возможно, сны навели навьи, но если тут замешаны еще какие-то силы, о которых мы пока ничего не знаем? Морок выглядел очень реальным, да? Точно так же реальны голоса в голове, предчувствия беды. Мы сидим здесь, не зная, куда идти и чего ждать от наших спасителей. Возможно, они еще не решили, как поступить и пока совещаются. Нам с тобой нужно вслух обмениваться возникающими иллюзиями, чтобы рассудок оставался твердым, а рассуждения здравыми. Кроме того, есть и хорошие новости — это ведь реальный шанс на полноценный контакт. Прорыв в отношениях с аборигенами, для чего мы, в сущности, и присланы сюда, на Навь. Искать ответы, налаживать отношения.

— Амбициозен, да? — фыркнул Янат, и судорожно заводил руками по телу. — Черт, Кэро, почему мы сразу не проверили? Коммуникаторы, камеры, жучки — ничего нет!

Он сделал паузу, чтобы взять себя в руки, и относительно спокойно закончил:

— Ну, да, смешно рассчитывать на их забывчивость. Они не такие уж дикие. Не забыли, как следует обыскать нас. Наводит на определенные размышления, да? Нас обыгрывают, вполне возможно, давно и успешно.

— Но ты же не рассчитывал, что будет легко и просто? — спросил Кэро со смешком, а потом сжал плечо Яна и добавил, — все указывало на то, что аборигены примитивные существа, едва ли разумные настолько, чтобы вступать в полноценный контакт. Допустим, мы ошиблись, а они оказались пусть не умнее, но точно хитрее нас. Возможно, технологии их и не столь совершенны, но вот навыки выживания на высоте. Мы их недооценивали.

— Похоже на то, — мрачно согласился Ян, — но пока не узнаем наверняка, лучше дать понять, что у нас мирные намеренья и попытаться договорится. Однако меня не отпускает какое-то нехорошее предчувствие. Думаешь, мы первые люди, которых они спасали? Звучит же логично, зачем спасать потенциальных врагов? Для пыток, для допроса?

— Ладно, не гадай на пустом месте, друг мой, — вяло отмахнулся Кэро, который напряженно о чем-то думал и похоже пришел к определенному выводу, — давай-ка попытаемся найти выход отсюда.

— Ты же говорил… — нахмурился Янат, но птаирианец перебил его:

— Забудь о тех словах. Морок навел меня на одну мысль. Вставай.

Напарники поднялись и, держась за руки, чтобы не потеряться в темноте, медленно, практически на ощупь, пошли вперед. Не успели они сделать и пары шагов, как Кэро сжав ладонь Яната, тихо спросил:

— Ты видишь? — Ян поспешно кивнул, лишь секунду спустя сообразив, что Кэро не видит кивка, и напряженно зашептал:

— Вижу. Огонек. К нам приближается. Прямо как в моем видении. Малиновка? — чуть громче произнес он вопросительно.

Им не ответили, но огонек становился ближе и ярче. Вскоре они смогли различить движущуюся навстречу фигуру. Янат ни сразу понял, что перед ними не Робин и даже не человек. Остановившись примерно в метре, навья кивнула. Затем поманила ладонью к себе и склонила голову набок, изучая реакцию людей. В другой руке она держала круглую, полупрозрачную чашу, из какого-то розоватого минерала. Внутри нее светились ровным голубоватым светом шарообразные грибы.

Ян жадно вглядывался в таинственную аборигенку, не отдавая себе отчета, что его изучают так же пристально и беззастенчиво. Настоящий огонек давал бы больше игры света и тени, в призрачном же сиянии фосфорицирующих грибов все становилось зыбким и нечетким, оно же придавало мертвенно бледные оттенки лицам. Словно бы все они разом очутились по ту сторону, в царстве смерти.

Неудачное сравнение. Янат скривился и отметил, что большие зрачки навьи чуть расширились.

Вопреки ожиданиям, существо не показалось ему отталкивающим. Была в нем какая-то особая, хрупкая грациозность. Он отметил, что аборигенка (про себя он начал называть ее так почти сразу) примерно одного роста с ним, у нее широкие плечи, но фигура меж тем сохраняет женственные очертания. На навье было что-то наподобие свободного платья, без рукавов и завязок, как туника. Длина его достигала середины голени, на ткани не имелось никаких вышивок или украшений. А вот обуви на ногах аборигенки Ян не заметил. Широкая ступня с длинными пальчиками и никаких тебе сандалий. Он удивился факту, что внешне навьи не слишком то сильно отличались от людей. Да, Ян уловил моргание третьего века, необходимого для существ много времени проводящих в воде, восхитился несколько большими, чем у человека глазами; темными, влажными и немного навыкате. У русалок не росли волосы, а немного удлиненная форма черепа показалось Янату достаточно изящной. Он сделал вывод, что навьи, скорее всего, млекопитающие, поскольку молочные железы у аборигенки выглядели достаточно развитыми.