— Как вы понимаете, в классическом варианте уничтожения крестража вероятность вашей смерти была бы сто процентов, — чуть криво усмехнулся невыразимец. — А по моей методике вероятность была двадцать процентов!

— Двадцать процентов, что Гарри погибнет?! — Сириус опять начал заводиться, впрочем, он и до этого не выглядел слишком спокойным.

— Нет, нет, вы меня неправильно поняли, — поспешил обрадовать его мистер Декстер. — Двадцать процентов была вероятность успеха! Согласитесь, это совсем неплохо!

Продолжить восхваления своего гениального плана Декстеру не удалось, так как терпение Сириуса, наконец, лопнуло, и он с глухим рыком бросился на невыразимца. Гарри уже подумал, что челюсти ученого не удастся избежать близкого знакомства с кулаком Блэка, однако оказалось, что Декстер был готов к подобной реакции неблагодарных слушателей. Не успел Сириус сделать первый шаг в сторону невыразимца, как тот аппарировал с легким хлопком. Чувствовалось, что у мистера Декстера имелся немалый опыт общения с оппонентами. Хотя теоретически на здании министерства стояли антиаппарационые чары, сотрудники Отдела Тайн, видимо, нашли способ обходить их.

— Ничего, все равно поймаю и набью морду, — информировал общественность злобный Сириус Блэк.

— Давно пора, — министр вытер платком потный лоб. — Хотя я вам этого не говорил.

— Э… мистер Фадж, — у Гарри возникли некоторые вопросы. — А Декстеру ничего не будет за то, что он обманывал вас?

В ответ Поттер получил только виноватую улыбку и имел счастье прослушать лекцию об экономике волшебного мира. Гарри стало абсолютно ясно, почему практически вся истории магии сводится к войнам с гоблинами. Причиной были деньги, деньги и еще раз деньги.

Поскольку волшебники чисто физически были не в состоянии пребывать на полном самообеспечении, то им приходилось многие вещи покупать в большом мире. И все было бы не так плохо, если бы они могли давать что-нибудь взамен. Увы, длительное пребывание в самоизоляции и фанатизм в поддержании секретности своего существования привели к тому, что фактически единственным товаром, которым волшебники расплачивались с обычным миром, было золото, а оно, как известно, из воздуха не возникает. Источником этого столь ценного металла для волшебного мира были гоблины. Министерство магии, Святой Мунго, Хогвартс веками существовали на дань, собираемую с маленьких созданий. А уж от чиновников, медиков и учителей золотой поток растекался по карманам остальных магов. Пройдя через руки торговцев, весь этот желтый металл в итоге шел в большой мир на оплату необходимых товаров.

Гоблины уже давным-давно сумели бы избавиться от необходимости оплачивать существование магического мира, если бы не одно «но». Для своей работы по добыче золота и драгоценных камней маленьким рудокопам требовались специальные артефакты, которые могли изготовить только маги. Фактически основной задачей Отдела Тайн и было обеспечение гоблинов этими произведениями волшебного искусства, секреты изготовления которых являлись важнейшим достоянием министерства. Это напоминало торговлю, но обмен получался сильно неравноценным, и это из века в век служило для гоблинов поводом к восстаниям. Волшебники скрепя сердце могли пойти на определенные уступки, однако они стояли насмерть, когда дело касалось размеров ежегодной гоблинской дани.

Естественно, эти сведения не афишировались в среде волшебников, так как магам было бы явно неприятно осознавать, что фактически большинство из них являются откровенными паразитами. Но, так или иначе, весь волшебный мир зависел от специалистов Отдела Тайн, обеспечивающих гоблинов артефактами. Это привело к тому, что де-факто этот отдел был абсолютно независим от министерства, и сам министр мог только просить их о помощи в определенных ситуациях. Так что ссориться с мистером Декстером Фаджу было явно не с руки.

Существование подобной ситуации не могло радовать министра, и одной из целей, проводимых и планируемых им реформ, было снижение зависимости волшебников от сотрудничества с гоблинами. С этой целью, по договоренности с премьер-министром, ряд пользующихся доверием Фаджа магов участвовал в экспериментальных проектах вместе с обычными людьми в области безопасности и медицины под эгидой британского правительства. Надо сказать, что услуги волшебников были очень высоко оценены правительством Ее Величества, и та же мадам Помфри, которую Фадж уже три раза привлекал к участию в этих проектах, за месяц летней работы вместе с обычными медиками зарабатывала больше, чем за год в Хогвартсе. Это внушало министру надежду, что в перспективе волшебники смогут расплачиваться с обычным миром не золотом, а оказанием услуг.

Но у этих замечательных проектов были серьезные противники. И основным из них было лобби чистокровных магов в министерстве и Визенгамоте. Эти деятели прекрасно понимали, что в случае активного сотрудничества с внешним миром фанатики чистокровности окажутся в явно проигрышном положении по сравнению с волшебниками, воспитанными в обычном мире. Эти ярые консерваторы предпочитали быть «элитой» нищего общества, чем испытывать честную конкуренцию в среде обеспеченных магов.

— И кстати, именно в одном из совместных проектов я и предложил участвовать мистеру Блэку, — министр закончил свою лекцию.

— Бродяга, ты мне не рассказывал этого! — Гарри осуждающе посмотрел на крестного.

— Ну… я собирался сказать на днях, — Сириус слегка замялся. — Меня не будет дома ближайшие пару месяцев, но к твоим каникулам я освобожусь. Этот проект связан с безопасностью, поэтому извини, подробностей не будет.

— Ого, это кажется интересным, — у Гарри возникла идея. — А я мог бы поучаствовать в этом?

— Конечно, но только когда подрастете, — министр доброжелательно посмотрел на него. — Сейчас вам следует сосредоточиться на учебе, а уж интересных дел на ваш век хватит.

* * *

— И тогда я понял, что в Фаджа вселился дух нашей Гермионы. Только она может в такой момент вспомнить об учебе, — ухмыльнулся Гарри.

Мисс Грейнджер изобразила на лице жуткую обиду, но по ее довольному взгляду было понятно, что она совсем не сердится на Гарри. Однако девушка нашла в себе силы изобразить строгий голос.

— Об учебе надо думать всегда! И в следующий раз, прежде чем влипать в очередную авантюру, будь любезен предупредить нас об этом, — она демонстративно задрала свой нос.

— Правильно, а то я даже не успела сменить лак для ногтей, — Дафна подхватила «обвинения» подруги. — А серебристый цвет абсолютно не подходит для сражений с темными магами, — для наглядности самая гламурная воительница последнего тысячелетия продемонстрировала всем свои прекрасные ноготки.

Под дружный смех друзей Гарри клятвенно пообещал на будущее перед каждой битвой обязательно проверять такой жизненно важный элемент готовности мисс Гринграсс. Он уже хотел продолжить рассказ, как его прервал Невилл.

— Морское сражение, которое ты описываешь, кажется подозрительно знакомым, — рейвенкловец нахмурил лоб. — Вот только не могу вспомнить…

— Зато я могу! — Гермиона выглядела очень довольной. — Если бы Гарри серьезнее относился к истории, он и сам бы узнал его.

Поттер недоуменно уставился на подругу. Чтобы помнить подробности всех битв, описанных в учебниках истории, требовалось быть… Гермионой Грейнджер, наверное. Девушка не пожелала смилостивиться над несчастным мистером Поттером и просвещать его, а вместо этого наклонилась к уху подруги и что-то ей нашептала. Дафна блеснула озорными глазами, едва сдерживая смех. Гарри решил обратиться за поддержкой к Невиллу, но тот, видимо, получил от мисс Грейнджер подсказку и теперь смеялся, уткнувшись лицом в спинку дивана. Помощи ждать было неоткуда, и Гарри решил покорно ждать, пока подруги наконец снизойдут просветить его о том, что же было смешного в этой битве.

— Да, Гарри, я всегда подозревала, что ты коварный тип, но такого… даже я не ожидала, — мисс Гринграсс укоризненно покачала головой.

— А мы еще верили ему! Ведь у тебя такие честные глаза, а ты… — подхватила ее подруга.