— Хорошо, по вторникам на тех же условиях.

Уже через миг после того, как произнес эту фразу, Снейп горько пожалел о своем согласии. Однако отступать от своего слова он не привык.

— Спасибо, сэр. Я могу идти?

— Можете, Поттер, но только после того как отмоете эти десять котлов, — мальчику следует понимать, что учеба для него — это не тыквенный пирог, злорадно подумал профессор.

Глава 7. Счастливого Рождества

* * *

Приближалось Рождество. Несмотря на то, что на улице, да и в самой школе, было ужасно холодно, компания рейвенкловцев не прекращала свои занятия спортом. Ребята уже втянулись в ритм тренировок и с удовольствием наматывали круги вокруг озера. Их не могли остановить ни дождь, ни выпавший в середине декабря снег. С появлением двух дополнительных занятий в неделю у друзей не осталось даже намека на свободное время. Причем профессор не забывал совмещать полезное для них с приятным для себя — после каждого урока ребятам приходилось по два часа отдраивать кабинет зельеварения. Когда чистота становилась просто ослепительной, Снейп переключал их на разбор ингредиентов. И злопамятный преподаватель не забывал самые пачкающиеся и дурнопахнущие из них предоставить в распоряжение Поттера и Грейнджер.

Но дети не расстраивались, ведь профессор действительно умел учить. По четвергам он обучал их основам взаимодействия ингредиентов. Скептически хмыкнув при виде любимой таблицы Гарри, он показал им книги, заполненные сотнями подобных таблиц, причем в них учитывались не только сами компоненты, но и их различные соотношения, условия смешивания и возможные катализаторы. Мальчик, тем не менее, понял, что двигался в верном направлении. А дождаться похвалы от уважаемого преподавателя было невозможно в принципе. Зато вместо похвал зельевар не забывал в конце каждого занятия дать им задание на написание эссе по пройденному материалу. Размеры этих эссе приводили в ужас всех, кроме Гермионы, но отступать было некуда.

Для занятий по ЗОТИ профессор использовал пустующий класс рядом со своим кабинетом. Стараниями друзей он теперь содержался в идеальном порядке. Семнадцатого декабря, во вторник, ребята, как обычно, ждали преподавателя. Профессор всегда появлялся «с боем часов» и еще на первом занятии предупредил, что первое же опоздание будет и последним. На робкое замечание Гермионы о существовании «извиняющих обстоятельств» он с мрачной улыбкой ответил, что единственным извиняющим обстоятельством будет смерть всей четверки. А если останется жив хоть один, то его обязанность будет принести трупы остальных к установленному времени.

Дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошел профессор Снейп. Его черная мантия картинно развевалась за спиной. Еще стоя у двери, он небрежно запустил пару оглушающих заклятий в Гарри и Гермиону, но ребята уже привыкли к манере преподавателя в самый неожиданный момент кидаться заклинаниями. В начале обучения профессор соизволил объяснить, предварительно оглушив их с помощью Ступефая, что противник во всех случаях будет стараться использовать внезапность. И он, профессор Снейп, сделает все, что бы его ученики были ВСЕГДА готовы к отражению нападения. В этот раз Гарри просто увернулся от заклинания, а Гермиона прикрылась щитовыми чарами.

Профессор прошел до середины помещения и резко повернулся.

— Поттер, встаньте напротив меня.

Гарри молча выполнил распоряжение преподавателя.

— До настоящего времени я учил вас простейшим заклинаниям нападения и защиты. Но как бы хорошо вы ни сражались, противник почти всегда мажет нанести вам раны. Поэтому знание защиты подразумевает и знание лечебных заклинаний. Сегодня мы изучим «Эпискеи», или заклинание заживления. Залечивает несильные раны и переломы. Жду от вас к следующему вторнику эссе. Размер обычный. И как вы его доставите мне на каникулах — ваше дело. — Не прерывая своей речи, профессор кинул оглушающее заклятие в Дафну, но та увернулась изящным движением и улыбнулась в ответ. — Сейчас я покажу на Потере, как действует заклинание.

Снейп подошел к мальчику.

— Закатайте рукав на левой руке и поднимите ее.

Едва мальчик выполнил это указание, как прозвучало «Секо», и на руке возникла неглубокая, но кровоточащая царапина. Гарри почувствовал лишь легкое жжение. Профессор выполнил заклинание, вложив в него минимум силы. Впрочем, в его профессионализме никто и не сомневался.

— Смотрите внимательно.

Движение палочкой, «Эпискеи» и рука Гарри выглядела так, словно никакого пореза и не было.

— Повторите слово.

— Эпискеи! — хором ответили четыре голоса. Заставив детей десяток раз повторить эту формулу, профессор медленно показал движения палочкой. После того, как у всех получилось точно повторить на нормальной скорости, перешли к практической части.

— Разбились по парам. Лонгботтом с Грейнджер, Поттер с Гринграсс. Сначала один наносит рану, потом ее лечит, затем наоборот. Приступайте.

Гарри поежился, подходя к Дафне. До сих пор заклинание «Секо» они отрабатывали только на манекенах, и теперь Поттер понял, зачем профессор столько гонял их, заставляя точно регулировать силу заклинания. Он был уверен, что не нанесет девочке сильной травмы, но применять режущее заклинание к человеку, и не просто человеку, а своей подруге, мальчику очень не хотелось. Он бы предпочел, чтобы профессор весь урок резал персонально его, не трогая друзей, но понимал, что деваться некуда.

— Начинай, Дафна, — он виновато улыбнулся ей. Девочка сосредоточилась и взмахнула палочкой. Было видно, что она тоже не в восторге от предстоящей задачи. Порез получился чуть глубже, чем у Снейпа, и болел сильнее, но Гарри даже не поморщился, стараясь как можно одобрительнее смотреть на подругу. Лицо девочки чуть побелело, но она взяла себя в руки и со второй попытки залечила Гарри руку.

Теперь они поменялись местами, и мальчик убедился, что в сотню раз легче подбадривать напарницу, чем самому причинять ей боль. Сконцентрировавшись на том, чтобы причинить Дафне как можно меньше вреда, он нанес ей маленький порез. И тут же с первого раза вылечил его. На сердце сразу стало легче.

У Гермионы и Невилла дела шли не так хорошо. Лонгботтому труднее всех давалась регулировка силы, и, соответственно, раны на руке девочки часто получались более глубокие и болезненные. И лечение поначалу выходило не сразу. Профессор, разумеется, внимательно наблюдал за детьми, и Гарри понимал, что случись что-либо серьезное, он мгновенно придет на помощь. Но болезненное сжатие губ Гермионы всякий раз, когда Невилл вкладывал чересчур много сил в заклинание, заставило мальчика обратиться к преподавателю.

— Сэр, вы не будите возражать, если я поменяюсь местами с Гермионой?

Снейп обратил мрачный взгляд на Гарри, но тот выдержал его.

— Хорошо, Поттер. Разрешаю.

Гарри радостно улыбнулся, ободряюще кивнул Гермионе и встал в пару к Невиллу.

Урок закончился в фирменном снейповском стиле.

— На сегодня достаточно. Бочка со жгучими слизнями ждет вас в кабинете зелий. Аккуратно разложите их в банки по пятьдесят штук. — Профессор запустил «Ступефаем» в Невилла, развернулся и вышел из класса. Впрочем, он успел из-за двери кинуть еще одно оглушающее заклятие в Гермиону.

— По-моему, он к тебе неравнодушен, — Невилл сочувствующе посмотрел на Гермиону.

— Он все еще не может забыть свою подгоревшую мантию, — девочка тяжело вздохнула, — может, после Рождества простит.

— Будем надеяться. Не будет тебя видеть целых две недели и отойдет, — Гарри сам не очень верил своим словам, но считал нужным приободрить подругу.

— А если не поможет, мы сделаем ему еще большую пакость, и он забудет о твоей проделке, — ласковая улыбка Дафны могла бы очаровать даже камень.

— Нет, нет, не делайте ничего, я сама во всем виновата, и вы не должны страдать из-за меня.

— Во всем виноват только наш «ужас подземелий». Должен же он понимать, что нам, девочкам, можно и пошалить. А обижаться на нас вообще нельзя. А то обидимся в ответ, и придется ему самому прощение просить.