К сожалению профессора, такой замечательный план полностью провалился. Но Дамблдор не зря десятки лет варился в политической кухне магической Англии, и у него был готов запасной вариант. Если мальчик не пойдет навстречу Риддлу по приказу директора, значит, эту встречу можно просто подстроить. Результат был бы одним и тем же, хоть от Дамблдора и требовалось в этом случае проявить немного больше организаторских умений. Становилось понятным, почему директор школы «не замечал» два года назад странностей, происходящих с профессором Квиреллом. И замысел директора почти удался, поединок первокурсника и опаснейшего темного мага нашего времени действительно состоялся, вот только его результат был несколько неожиданным. Но директор вряд ли успокоится на одной попытке и наверняка подготовит для Поттера столько рандеву с убийцей его родителей, сколько потребуется для окончательного решения этой проблемы.

Приятным для министра фактом являлось то, что Декстер был не просто ученым, а подлинным гением и не только озвучил проблему, но и нашел пути ее решения. Во всяком случае, Корнелиусу очень хотелось в это верить. Как оказалось, Ричард уже достаточно давно понял, что Поттер, вполне возможно, является крестражем, и он не делился своим открытием до тех пор, пока не нашел способа уничтожить этот проклятый кусок души, не убивая при этом мальчика. Суть процесса министр не понял, но это было и не важно. Главное, у него появилась надежда выпутаться из этого кризиса, оставив Дамблдора в дураках.

Декстер изучил все возможные варианты уничтожения Тома Риддла, и теперь у министра был готов план, вернее, его наброски. Оставалось дождаться результатов действий ученого по избавлению Поттера от крестража, и это было гораздо лучше, чем играть по правилам, придуманным Дамблдором. Уничтожить Темного Лорда должен человек, являющийся союзником Фаджа, и никак иначе. Корнелиус вполне справедливо считал, что его деятельность по интеграции волшебного мира в обычный гораздо важнее, чем уничтожение очередного темного волшебника, и строил свои планы, исходя именно из этого.

Сейчас Поттер находился вместе со своим крестным в лаборатории Декстера. Идея пригласить на встречу не только Гарри, но и его магического опекуна полностью себя оправдала. Ощущая моральную поддержку крестного, мальчику было намного легче принять свалившиеся на него новости. И теперь министр надеялся, что у ребенка хватит сил выдержать предстоящее действо. Что бы там ни говорил невыразимец, но определенный риск наверняка имелся. Ритуал избавления от крестража должен был начаться в полночь, и министр ждал этого времени, чтобы спуститься в Отдел Тайн. Какие бы результаты ни были, министр хотел узнать о них первым.

Глава 27. Двадцать процентов

* * *

Он обрушил на него не один, не два, не десяток,

но вихрь ударов, сокрушительных, как ураган.

Ривера исчез. Он был погребен под лавиной кулачных ударов,

наносимых ему опытным и блестящим мастером со всех углов

и со всех позиций... Боем это никто бы не назвал.

Это было избиение… Уверенность публики в исходе состязаний,

равно как и ее пристрастие к фавориту, была безгранична,

она даже не заметила, что мексиканец все еще стоит на ногах.

Джек Лондон

«Мексиканец»

* * *

Гарри старательно пытался очистить свой разум, выполняя стандартное подготовительное упражнение по окклюменции. Как объяснил мистер Декстер, при проведении ритуала ему придется вступить в ментальное сражение с осколком души Тома Риддла, засевшем в нем, и «вытолкнуть» его наружу. По мнению невыразимца, для подготовки к этому бою требовались те же действия, что и при подготовке к отражению обычной ментальной атаки. Мистеру Поттеру очень хотелось, чтобы Декстер оказался прав, ведь иметь дело с чем-то знакомым всегда легче, чем с неизвестностью.

Когда Поттер поинтересовался, откуда ученому известно о его занятиях ментальной магией, тот очень удивился, заявив, что, по его мнению, школьники, начиная с первого курса, должны были обучаться этим методикам. В ходе дальнейшего разговора выяснилось, что Декстер оканчивал не Хогвартс, где занятия магией разума не встречали поддержки руководства школы, а Дурмстранг, в котором окклюменция была одним из обязательных предметов. Поттеру оставалось только мысленно поблагодарить Снейпа за его уроки по ментальной магии, начатые в этом году. Хоть успехи Гарри были пока не так велики, как хотелось бы, это в любом случае гораздо больше, чем ничего.

— Ну, мистер Поттер, пора начинать, — невыразимец прямо светился жизнерадостностью.

Стоящие рядом с Гарри Сириус и Фадж слегка поморщились от несколько несвоевременного веселья Декстера, но не стали ничего говорить человеку, от действий которого сейчас зависела жизнь Поттера. Невыразимец тем временем предложил Гарри раздеться и лечь на каменный стол, украшенный многочисленными рунами. Возле места, где должна была находиться его голова, стоял стеклянный сосуд, наполненный непонятной жидкостью. Это была ловушка, призванная поймать остатки души Тома Риддла, после того как крестраж покинет Гарри.

— На всякий случай повторяю, — самозабвенно вещал мистер Декстер, — когда я активирую этот артефакт, — он указал на стол, — вы отключитесь от восприятия внешнего мира и полностью сосредоточитесь в своем разуме. Вашей задачей будет найти и «выбросить» чужеродные элементы из вашей головы. Как только душа Риддла окажется в ловушке, артефакт автоматически отключится, и вы придете в сознание.

Эту инструкцию невыразимец втолковывал Поттеру уже в седьмой раз, и рейвенкловец чувствовал, что сможет наизусть повторить его слова, будучи разбуженным посреди ночи. Самым обидным было то, что никто не мог предсказать, в какие именно образы выльется для Гарри картинка его сознания. Поттеру оставалось надеяться, что его мозг не преподнесет какой-нибудь неприятный сюрприз, выдав своему хозяину плоды его чересчур бурной фантазии.

Гарри, получив объятие от Сириуса и рукопожатие от Фаджа, улегся на стол, стараясь устроиться поудобнее. Он хотел напоследок задать Декстеру мучавший его вопрос о том, что будет, если он не сумеет «вытолкнуть» крестраж, но невыразимец уже взмахнул своей палочкой, запирая юного рейвенкловца внутри его мозга.

* * *

Вокруг Гарри расстилался туман, в грязно-серых клубах которого угадывались очертания кустов и деревьев. Поттер решил, что он находится где-то в саду или в парке, и постарался понять, что с ним происходит. Внимательно посмотрев на одно из деревьев, он вскрикнул от удивления — в том месте, на которое он обратил свое внимание, туман исчез, и картинка стала идеально четкой. Гарри понял, что действительно находится внутри своего сознания, и постарался успокоиться. Сейчас вокруг него ничего не происходило, и стоило воспользоваться этим временем, чтобы понять, что он может сделать в этом месте. Он пошел по дорожке, которая начиналась прямо у его ног, и испытал радость от того, что он, по крайней мере, может здесь перемещаться. Сделав несколько шагов, Гарри сообразил, что знает это место. Он шел по лабиринту замка Шенонсо, который посещал этим летом. Ну что же, если его сознание предпочитает именно такой образ, то почему бы и нет.

Гарри решил пройти в центр лабиринта, надеясь, что там ему будет легче понять, в какой стороне находится кусок чужеродного сознания. Он дошел до беседки и закрыл глаза, надеясь почувствовать зло, и спустя миг понял, где искать своего врага. Повернувшись в ту сторону и открыв глаза, он и в самом деле увидел сквозь редеющий туман тьму, скопившуюся у подножия кариатид. Стиснув руки, чтобы побороть предательское волнение, Гарри направился в ту сторону.

Едва он вышел из лабиринта, как от подножия ближайшей статуи навстречу ему шагнула знакомая темная фигура.

— Вот мы и встретились, Том. Давненько тебя не видел, — Поттер чувствовал, что от идущего навстречу ему человека исходит аура силы. Гарри понял, что не может ни на шаг приблизиться к своему врагу. Впрочем, тот тоже остановился, видимо, испытывая аналогичные проблемы.