— Так, — вынужден был признать Кремнев, насмешливо глядя на Маслюкова. — А ты действительно шустрый. Присаживайся рядом.

Петя уселся на соседний шезлонг.

— Как мне вас называть? — осведомился он деловито.

— Джорджи, — ответил Егор.

— Мистер Джорджи, можно высказать замечание?

— Валяй, — разрешил Егор.

— Мне кажется, вы слишком легкомысленно отнеслись к нашему сообщению. Мы с Микелито…

— А Микелито — это…

Маслюков невозмутимо кивнул:

— Да. Я так его называю.

— Понятно, — усмехнулся Егор. — Что ж, ему это имя подходит.

— Так вот, — продолжил Петя, — мне кажется, что дело гораздо важнее, чем вы думаете. Мужчина, который подошел к нашему «другу»’ в аэропорту, явный профессионал. Во-первых, он абсолютно профессионально ушел от наблюдения. А во-вторых, я видел у него за поясом пистолет.

Кремнев отхлебнул из бокала и пожал плечами:

— И что с того? Это Рио. Здесь каждый второй мужик ходит со «стволом».

— Это не просто «ствол», — возразил Петя. — Это австрийский «глок». С таким через любой металлодетектор можно пройти.

Егор чуть прищурил серые глаза.

— Ты уверен, что не ошибся?

Петя кивнул:

— Абсолютно.

— Гм… — Кремнев облизнул сладкие губы. — А почему в докладе про пистолет ничего не было?

— Я не счел нужным писать об этом, — отчеканил Маслюков.

Егор взглянул на него и нахмурился.

— Так-так… Где сейчас находится объект?

— Вернулся в отель. Вместе с женой, разумеется. У них в это время сиеста, и они пару часов проводят в отеле, У них в номере кондиционер, — добавил зачем-то Маслюков.

— В этом я не сомневался. «Микелито», надо полагать, пасется в холле?

Маслюков кивнул:

— Да. Там есть очень удобное кафе.

— В каком смысле «удобное»?

— С крайнего столика видны оба лифта и лестница. Мышь не проскользнет.

— Ясно.

Егор сделал еще один глоток из своего бокала. Петя подождал, не скажет ли он чего, и, поскольку Кремнев молчал, вежливо спросил:

— Что мы будем делать?

— Выполнять задание, — спокойно ответил Егор и залпом допил коктейль.

Алексей Андреевич Медведев чувствовал приятное возбуждение от осознания того факта, что у него началась новая жизнь, Ему повезло: он встретил Ирину. Немногим мужчинам суждено дважды в жизни встретить подходящую женщину и дважды получить шанс на счастье. Медведеву очень повезло.

Несмотря усталость (по-настоящему поспать, из-за ночных утех, удалось немного, а спать после девяти часов утра Медведев просто не умел), Алексей Андреевич чувствовал, как его переполняет радость бытия.

Он смотрел на спящую жену и улыбался. Внезапно ему в голову пришла отличная мысль. Он вдруг вспомнил, что однажды — это было очень давно, еще на заре его отношений с бывшей женой Лидой — он приготовил ей завтрак и подал его жене в постель вместе с ароматным кофе. Лида тогда насмешливо поинтересовалась:

— И часто ты подаешь женщинам завтрак в постель?

Он отрицательно качнул головой и ответил.

— Нет. Этого достойна только самая прекрасная женщина на земле!

И сейчас Алексею Андреевичу в голову пришла сумасбродная, если не сказать — сумасшедшая, идея.

Что, если ему и сейчас самому приготовить легкий завтрак и подать его Ирине в постель? Она будет спать до полудня, времени у него в запасе море. К тому же будет чем себя занять.

Это, конечно, настоящее сумасбродство — жить в лучшем отеле города и готовить завтрак самому. Но когда еще совершать сумасбродства, как не в медовый месяц?

Оценит ли Ирина его романтичный поступок? Неизвестно. Да это и не важно. Достаточно будет, если она престо улыбнется. Медведев вдруг со всей отчетливостью осознал, что готов отдать все, что имеет, за одну ее улыбку.

Был ли он когда-нибудь так сильно влюблен? Возможно. Но теперь, за давностью лет, этого не вспомнишь. Каждая новая влюбленность кажется сильнее предыдущей, это Алексей Андреевич знал по своему богатому опыту.

Но Ирина…

Он тряхнул: головой и улыбнулся, нет, Ирина — это что-то особенное. Что-то, что происходит с ним впервые в жизни.

Поцеловав спящую жену в теплые губы, Медведев поднялся с кровати. Наскоро умывшись и одевшись, он вызвал такси, а затем вышел из номера, и повесил на дверную ручку табличку «Не беспокоить».

Алексей Андреевич решил проехаться по магазинчикам, и накупить всяких местных вкусностей, а затем подать их Ирине на серебряном подносе вместе с чашкой горячего ароматного кофе.

Ночью прошел дождь, и солнце еще не успело высушить асфальт. Аккуратно ступая по мокрому тротуару, Алексей Медведев направился к машине, ожидавшей его неподалеку. Из ее выхлопной трубы поднимался белый дымок.

Медведев сделал всего три шага, когда его остановил резкий звук, совсем неуместный здесь, на мокрой улице: где-то рядом пронзительно звонил телефон.

Медведев посмотрел налево, потом направо и почти на углу улицы, метрах в десяти от машины, увидел таксофон. В необычной для Рио тишине звук был таким громким, что казалось, о» рождается прямо из воздуха возле уха Алексея Андреевича.

Медведев внимательно посмотрел на таксофон. Затем глянул по сторонам. Кроме него, поблизости, от таксофона никого не было. Непонятно почему, но Алексей Андреевич был убежден — звонят именно ему.

Он прошел к таксофону и решительно снял трубку.

— Алло!

— Здравствуйте, сеньор Медведев.

Голос низкий, хотя и не бас, и не слишком интеллигентный. Судя по произношению, смесь американского и элементов, характерных для жителей Карибского бассейна.

И вдруг Алексей Андреевич узнал этот голос. Смуглый незнакомец из аэропорта — вот кто это был!

— Сеньор Медведев, вы меня слышите?

— Да, — сухо проговорил Алексей Андреевич. — Я вас слышу. Какого черта вам от меня нужно?

— Нам не удалось поговорить в аэропорту. Вы отмахнулись от меня, как от назойливой мухи. Но мы не закончили наш разговор. Сейчас я намерен его продолжить.

Медведев с досадой посмотрел на часы.

— Я уже сказал, что приехал сюда на отдых и не желаю ни с кем разговаривать, — раздраженно проговорил он.

— Вы очень нервный человек, — весело проговорил собеседник. — Все русские такие нервные?

Алексей Андреевич скрежетнул зубами и прорычал в ответ что-то невразумительное.

Собеседник в ответ засмеялся. Смех у него был звучный, мелодичный, но Медведеву он показался каким-то беспокойным. Должно быть, таким должен быть смех сумасшедшего.

— Я кладу трубку! — сухо сказал Медведев. — И если вы еще хоть раз попадетесь мне на глаза, я…

— Вам ведь приходилось видеть мертвецов, не так ли? — перебил вдруг собеседник. — Помните крушение вертолета в Новосибирске? Вы тогда уцелели чудом…

— Откуда вы про это знаете?

— …но ваши спутники погибли. Вы ведь помните, как они выглядели? Ужасное зрелище. Что, если бы кто-то из ваших близких…

И тут они заговорили одновременно, но теперь Медведев кричал, а его собеседник сохранял спокойный, ровный тон.

— Слушай, ты, тварь!

— Вспомните, как они выглядели. Растерзанные на куски тела…

— Если ты вздумаешь мне угрожать…

— …все в крови. Кости, вывернутые наружу…

— …и если хотя бы пальцем тронешь моих…

— Когда мы поработаем над вашей женой, от нее мало что останется…

— …Я вырву тебе твой вонючий язык! Ты меня еще не знаешь!

— Но перед этим я изнасилую ее, если только будет настроение…

— Тварь!

— Она у вас такая нежная и аппетитная. Меня всегда тянуло на манекенщиц.

Медведев заставил себя остановиться. Он выждал несколько секунд и проговорил с звенящими, холодными нотками в голосе:

— А теперь послушай меня, тварь. Угрожая смертью моей жене, ты потерял все шансы. Ты за кого себя принимаешь? Ты понимаешь, кто я такой? Стоит мне только снять телефонную трубку и от тебя даже праха не останется!