— Как «почему»? — В глазах парня, до этого самоуверенных, появилось что-то похожее на растерянность. — Потому что этого требует закон.

— А, так ты у нас «законник»?

— Я? Ты что, чел! Ты за кого меня держишь?

— Тогда какого хрена ты мне толкуешь про законы. Уйди с дороги, пока я тебе на голову не наступил.

Парень невольно отступил. Егор отошел в дальней угол площадки и сел на скамейку. Он видел, как паренек, с которым он беседовал, вернулся к своим приятелям и как он быстро что-то протараторил им (видимо, пересказал беседу с Егором).

Зэки стали тихо о чем-то переговариваться, бросая быстрые взгляды на Кремнева. Егор наклонился, сорвал травинку и сунул ее в зубы.

«Сейчас будет продолжение», — с усмешкой подумал он.

Ждать пришлось недолго. Через пару минут от группы зэков отделился огромный, смуглый мужик с лысой головой — по виду не то мулат, не то светлый негр — и неторопливо двинулся к Егору.

Одет он был в футболку, которая не скрывала (да и не могла скрыть) мощные мускулы, буквально распирающие ткань футболки. Громила выглядел внушительно. Он был примерно на полголовы выше Егора и раза в полтора шире в плечах. Несмотря на огромную массу, двигался он легко и пружинисто.

Кремнев спокойно дожидался, пока мужик подойдет к скамейке. И вот он подошел. Встал прямо перед Егором, глянул на него сверху вниз и изрек:

— Хорек сказал, что ты из банды Братьев Карзетти?

— Ну, допустим, — ответил Кремнев с ленцой в голосе.

— Какое у тебя погоняло?

Егор выплюнул травинку и сухо представился:

— Меня зовут Джорджи.

Бугай пристально вгляделся в лицо Егора и грубо проговорил:

— Я никогда о тебе не слышал.

— Да ну? — Кремнев изобразил усмешку. — А ты спроси у братьев Карзетти, и они тебе расскажут, кто такой Джорджи Коновал.

— Я спрошу, — пообещал громила. — На твою беду, сейчас здесь нет никого из банды Карзетти. Или — на твое счастье. Это мы решим позже.

— Валяй, решай, — согласился Егор. — Кстати, а ты сам-то кто?

— Я — Большой Энрике из банды Красных волков.

— О! — с уважением проговорил Кремнев. — Братья Карзетти уважают вашу балду. А старший из них даже упоминал в разговоре твое имя. Он сказал, что ты самый сильный сукин сын из всех, кого он когда-нибудь знал.

На лице громилы появилось самодовольство.

Егор встал со скамейки.

— Ладно, бродяга, бывай.

Он хотел идти, но бугай как бы невзначай заслонил ему дорогу.

— Это твоя первая ходка? — осведомился он, продолжая пристально разглядывать Кремнева.

Тот кивнул:

— Да.

— Если ты в авторитете, то почему до сих пор не чалился?

— Потому что хитрый лис попадает в капкан реже голодного волка.

— Что ты этим хочешь сказать?

— То же, что сказал апостол Павел в третьем послании финикийцам, в той главе, где он говорит о хитрости фарисеевой.

Верзила озадаченно нахмурился.

— Я не читал это послание, — сказал он.

— Ничего страшного, — успокоил его Кремлев, — Я тебе перескажу на досуге. А теперь — дай пройти, хочу размять ноги.

Громила с кровожадной ухмылкой посторонился.

— Моли Бога, чтобы твои слова подтвердились, — тихо проговорил он вслед Кремневу.

Двадцать минут спустя, по пути в столовую, Егор продолжал обдумывать свой план. Однако при этом он не забывал внимательно смотреть по сторонам, чтобы — не дай бог — не наступить на ногу какому-нибудь местному авторитету.

Вдруг внимание его привлек тог самый юркий парень по имени Хорек, с которым он беседовал на спортплощадке. Хорек стремительно продирался сквозь колонну зэков. Но Егора привлекла не стремительность его передвижения, а то, что Хорек сжимал а правой руке. Это была узкая заточка.

«Эге, — прищурился Кремнев. — Куда это он намылился со своей шпагой?»

И вдруг он понял куда. Впереди маячила сутулая спина Шеринга. Приближаясь к нему, Хорек поудобнее перехватил заточку.

Больше Егор не раздумывал. Он отшвырнул с дороги, какого-то разрисованного с ног до головы татуировками доходягу и стремительно ринулся вперед.

Кремнев вырос рядом с Шерингом как раз в тот момент, когда Хорек слегка отвел руку с заточкой для удара, нацелившись Шеринту в печень. Кремнев без особого труда перехватил руку бандита и резко вывернул ему запястье. Хорек вскрикнул, и заточка со звоном упала на пол.

— Ты! — сверкнул на Егора глазами Хорек.

Шеринг вздрогнул и обернулся.

— Топай дальше, — сухо приказал ему Егор. Перевел взгляд на Хорька и добавил: — Это и тебя касается, зэк.

Хорек закрыл рот, отвернулся и угрюмо поплелся дальше. Егор снова вклинился в поток заключенных и вскоре оказался в столовой.

Пятнадцать минут спустя он водрузил поднос с «хавкой» на белый пластиковый стол и уселся на такой же пластиковый стул. Однако насладиться одиночеством ему не удалось, так как рядом тут же уселся Шеринг.

— Какого… — начал было Кремнев, но Шеринг его опередил:

— Просто хотел поблагодарить вас. — Он взял в руку ложку и посмотрел на Егора. — Хорек хотел посадить меня на перо, верно?

Голос бывшего олигарха дрогнул. Только сейчас Егор увидел, насколько бледным было его лицо.

— Рано или поздно посадит, — пообещал Кремнев.

— Лучше поздно, чем рано, — резонно заметил Шеринг и выдавил улыбку. Улыбка вышла кислой.

Как наш план? — осведомился Шеринг тихим голосом. — И когда уже мы перейдем к его осуществлению? Мне не терпится унести из этого гадюшника ноги.

Егор хмыкнул и, взяв ложку, принялся молча хлебать из тарелки кашеобразную баланду, отвратительнее которой он ничего в жизни не ел.

Шеринг посмотрел, как он ест, вздохнул и, не задавая больше вопросов, тоже взялся за еду.

Кремнев не надеялся, что инцидент с Хорьком и Шерингом пройдет ему даром. Он лишь гадал, кто из бандитов станет «орудием судьбы». Им оказался Большой Энрике. Усевшись за стол Егора, он глянул на Шеринга и процедил сквозь зубы:

— Коммерс, исчезни!

Шеринг взял свой поднос и послушно пересел за соседний стол. Большой Энрике пристально уставился на Егора. Егор продолжил хлебать баланду, делая вид, что в упор не замечает верзилу.

В конце концов гиганту надоело пялиться.

— Эй, — тихо окликнул он. — Как, говоришь, тебя зовут?

— Джорджи, — ответил Егор, не прекращая есть.

Его спокойный, небрежный тон подействовал на верзилу, как красная тряпка на быка.

— Обычно, — прорычал он, — когда я с кем-то говорю, мне смотрят в глаза. И не жрут, а слушают, что я скажу.

— Я тебя и так слышу, — отозвался Кремнев, не прекращая работать ложкой. — Хочешь что-то сказать — говори, а нет — вали к себе за стол.

Несколько секунд Большой Энрике молчал, угрюмо разглядывая жующего Егора. После чего сказал:

— Значит, тебя зовут Джорджи Коновал. Я навел справки — никто в банде Карзетти тебя не знает.

— Да ну? — Егор ухмыльнулся. — Значит, ты не у того спрашивал. Попробуй еще раз.

Вдруг верзила протянул руку, схватился за край подноса и резко отодвинул его в сторону. Егор уставился на пустой стол, затем медленно поднял взгляд на Большого Энрике.

— Ты решил оставить меня без десерта? — с холодной усмешкой осведомился он.

— Ты у меня не только без десерта — ты у меня без головы останешься, — глухо и злобно прорычал верзила.

Некоторое время мужчины молча смотрели друг другу в глаза. Первым прервал молчание Егор.

— Слушай, — сказал он, — давай продолжим этот разговор после того, как поедим. Ты хочешь оторвать мне голову? Я не против. Но лучше мы выясним отношения по-мужски, по время прогулки, чем будем сидеть за этим вонючим столом и пялиться друг на друга, как два педика.

— С этой секунды твоя жизнь стоит не больше, чем тарелка этой тухлой баланды, — сказал Большой Энрике, поднял тарелку Егора и высылал недоеденную кашу на стол.

— Жри, — сказал он. — Если это дерьмо полезет тебе в глотку.

Егор посмотрел на расползающуюся по столу клейкую массу, вздохнул и откинулся на спинку стула. Верзила с грохотом отодвинул стол и поднялся на ноги.