На лбу Медведева прорезалась морщинка, глаза его слегка ожили.

— И…рина, — пробормотал он. — Ирина…

— Да, Ирина, — кивнул Егор.

— Ирина, — снова повторил Медведев.

Он слабо улыбнулся, поднял руку и провел ладонью по глазам, словно пытался убрать пелену, которая мешала ему видеть вещи отчетливо.

— Есть контакт! — обрадовался Кремнев. — Запомни: я тебя не брошу. Мы выберемся отсюда и спасем Ирину. Думай об этом. Думай об Ирине!

— Ирина, — снова пробормотал Алексей Андреевич. И вдруг на лице его отобразилась тревога. — Ирина… Она… Ее…

— Ее похитили, — подсказал Егор. — Вспоминай.

Кремнев услышал чьи-то шаги и повернул голову на звук. К нему приближался жирный охранник.

— Эй, зэк! — крикнул он гневно. — Тебе нельзя здесь стоять!

— Извини, командир. Я просто искал туалет.

— А, так ты у нас шутник?

Приближаясь, охранник снял с пояса дубинку. Егор спокойно взглянул на его руку, перевел взгляд на его лицо и процедил сквозь зубы:

— Ударишь — и тебе конец.

Толстяк замер с приподнятой дубинкой, изумленно вытаращившись на Егора.

— Не понял. Ты что, угрожаешь мне? — хрипло выговорил он, не веря собственным ушам. — Ты, зэк, угрожаешь мне — охраннику?

— Это не угроза, — проговорил Егор, спокойно и холодно глядя охраннику в глаза. — Тебе что, не сказали, кто я?

— Чего?

— Попробуй узнать, кто я и за что меня взяли.

Жирный охранник захлопал ресницами.

— Я не понял… — проговорил он и облизнул жирные губы. — Что за пургу ты тут несешь?

— Попробуй, — угрюмо повторил Кремнев, гипнотизируя его тяжелым взглядом. — И тогда все поймешь.

Рука толстяка сама собой опустилась, на круглом лице появилось выражение озабоченности, недоверия и тревоги. Наконец, охранник взял себя в руки и угрюмо проговорил:

— Здесь нельзя стоять. Никому. С этим зэком нельзя разговаривать.

— Прости, приятель, я не знал.

Егор повернулся и, сунув руки в карманы, медленно, вразвалочку побрел прочь. Толстяк посмотрел ему вслед долгим, задумчивым взглядом, потом повернулся к Медведеву и отрывисто проговорил:

— Эй, ты! Что он тебе сказал?

— Ирина, — с глупой улыбкой отозвался Медведев.

— Чего?

— Ирина, — повторил Алексей Андреевич и отвернулся от охранника.

Толстяк наморщил лоб, подумал и, ничего не надумав, пожал плечами.

— Бред какой-то. Слышь, тебе тут нельзя ни с кем разговаривать! Заруби это себе на носу!

Посчитав вопрос исчерпанным, толстяк повернулся и зашагал по своим делам.

Егор сел на скамейку и попробовал собрать разбегающиеся мысли воедино. Управление разыскало его и Медведева довольно быстро. Это хорошо. Они каким-то образом обработали охранника — Хосе Биро. Отлично! Но насколько прочно он сидит у них на крючке? Можно ли ему доверять?

У Хосе небольшой русский акцент. Скорей всего, он русский эмигрант. А значит, в России у него остались родственники. Так-так. Вот, значит, на каком крючке ты сидишь, парень.

Егор нахмурился. Не любил он такие игры. Но что сделано, то сделано. Сам виноват. Главное теперь — выбраться отсюда.

Тут Кремнев вспомнил о второй части распоряжения, и по его хмурому лицу пробежала тень. Если побег провалится, ему приказано ликвидировать Медведева. Что ж, этого и следовало ожидать. Главное сейчас — не раскисать.

Кремнев поднялся со скамейки и поискал взглядом Хосе Биро. Он увидел охранника неподалеку от спортплощадки и направился к нему.

Пересекая спортплощадку, Егор случайно толкнул плечом какого-то верзилу, рожа и шея которого были синими от татуировок.

— Эй! — грозно окликнул его верзила. — Смотри, куда прешь!

— Отвали, — беззлобно огрызнулся Кремнев и зашагал дальше.

Он был не прав, но в тюрьме ни перед кем нельзя извиняться. Простая вежливость может легко сойти за слабость.

Он прошел спортплощадку и привалился спиной к турнику. Охранник Хосе Биро стоял у него за спиной.

— Эй, Хосе, — негромко окликнул его Кремнев.

— Чего тебе? — отозвался охранник.

— Мне нужна схема тюрьмы с наиболее уязвимыми местами. Сможешь раздобыть?

Несколько секунд охранник молчал, после чего сухо заявил:

— Это невозможно.

— Ты обещал помочь.

— Это выше моих возможностей.

«Черт, — мысленно выругался Кремнев. — Придется прибегнуть к «тяжелой артиллерии» и сыграть подлеца».

Егор сдвинул брови и проговорил ледяным голосом:

— Кажется, у тебя остались в России близкие люди? Будет обидно, если он попадут в автомобильную аварию.

На этот раз пауза была еще дольше. Егор представил себе гневную физиономию Хосе и скрепя сердце решил подлить масла в огонь.

— А еще бывает, что люди неаккуратно пользуются газом и электричеством, — сказал он тем же безжалостным голосом, продолжая «играть подлеца». — Их дома сгорают дотла. Особенно печально, если это происходит ночью. Когда все спят.

— Дослушай, ты! — рявкнул Хосе.

— Нет, это ты меня послушай! — осадил его Егор. — Я не хочу чтобы твои близкие пострадали. Но если ты мне не поможешь — они погибнут. И не просто погибнут — они умрут самой страшной смертью, какую ты только можешь себе вообразить. Перед тем как умереть, им придется здорово помучиться.

Хосе хрипло вздохнул:

— Вы никогда не оставите меня в покое, да?

— Раздобудь мне план тюрьмы, и я от тебя отстану. Больше того, я прикажу перевести на твой банковский счет приличную сумму денег. И помогу твоим родным покинуть Россию. Если, конечно, они этого захотят.

И снова последовала долгая пауза. Наконец, охранник проговорил:

— Хорошо. Я попробую достать план. — Хосе помедлил, затем нехотя добавил: — Я слышал, что в понедельник твоего приятеля переправляют в другую тюрьму. Ты должен успеть что-нибудь придумать до этого срока.

Егор сдвинул брови и задумчиво взглянул на гоняющих баскетбольный мяч заключенных. Внезапно внимание его привлек большой плакат, висевший на стене здания администрации тюрьмы. На плакате был изображен длинноволосый смуглый священник, простирающий руки к небу.

— В воскресенье будет служба, верно? — спросил Егор, чувствуя, что в мозгу проклевывается какая-то мысль.

— Конечно, — ответил Хосе. — Но в этот раз служба будет не простая. К нам приедет знаменитый проповедник из Буэнос-Айреса. А ты что, католик?

Кремнев покачал головой:

— Нет. Но… — Внезапно он ухватил ускользающую идею за хвост. — Эта служба может сыграть вам на руку! — Егор завидел приближающихся охранников и отвернулся от Хосе… — Ладно, потом поговорим, — негромко сказал он. — Раздобудь мне схему. И чем быстрее, тем лучше.

Едва Егор отошел от спортплощадки, как дорогу ему преградил невысокий юркий парень в белой майке, оставляющей открытыми смуглые, жилистые плечи, испещренные татуировками.

— Эй, чел! — обратился парень к Егору прищурив черные глаза. — Ты из какого прихода?

Кремнев оглядел парня снизу доверху и уточнил:

— Ты про что?

Парень криво ухмыльнулся и глянул на кучку мускулистых мордоворотов, стоящих метрах в двадцати от него и с интересом наблюдающих за этой сценой.

— Че тут непонятного, — нагло проговорил парень. — Из какой ты банды, зэк?

— А, ты про банду. — Егор хмыкнул. — Я из банды Братьев Карамазовых. А ты?

— А я из… Погоди… А что это за банда такая — «Братья Кара…»

— Карамазовы, — подсказал Егор. — Ты что, зэк, с луны свалился? Иди погоняй мяч и не вздумай никому говорить, что ты не слышал про Братьев Карамазовых.

Кремнев шумно высморкался в пыль площадки и, потеряв к «застрельщику» всяческий интерес, спокойно зашагал дальше.

— Э, погоди! — окликнул тот и нагнал Егора.

— Чего тебе, лишенец? — сухо проговорил Кремнев.

— Так не пойдет. Ты тут уже несколько часов, а до сих пор ни к кому не обращался. Так нельзя.

— Почему? — вскинул брови Егор.