Взрывное заклятье, которое он швырнул на лестницу, было куда мощнее необходимого, но ему требовалось отработать свои деньги, а выжившие свидетели являлись таким проклятием, которое способно преследовать тебя до самого конца жизни в этом городе.

— Ты попал в них, Скармар, — удовлетворённо объявил Морлигул Даундаггер. — Мужчину швырнуло вниз со ступеням и выбросило назад из здания. Женщина застряла в перилах, но не шевелится. Больше пока никого не вижу.

— Продолжай следить, — сказал Скармар. Вытащив свой парализующий жезл, он взмахом приказал шестерым–семерым наёмникам следовать за ним.

С вершины лестницы он использовал жезл на распростёртой женщине, затем сказал наёмникам:

— Спускайтесь и отыщите мужчину, которого я взорвал! Я хочу, чтобы он оказался здесь немедленно!

С диким грохотом сапог они промчались мимо. Скармар Хелдет с оставшимися громилами отправился за ними следом, зная, что Даундаггер из Хаймуна охраняет их тыл; в Аткатле, откуда он был родом, людей, которые сломя голову бросались в неизвестность, обычно называли «трупами».

— Старовата для проститутки, — прокомментировал один из наёмников, поднимая парализованное тело Шторм. — И платье дорогое.

— Выглядит как благородная, — сказал другой.

— Они сказали, что у него есть служанка, — добавил третий, — так что если благородные леди случайно не начали торговать своим телом, это должна быть она. Она примерно того же возраста, что и он, так? Это служанка Хелдерстоуна, может, принарядившаяся для выхода в люди.

— Они не могут его найти, — неожиданно сказал Даундаггер, глядя куда–то вдаль.

— Стларн, — пробормотал Хелдет. — Ненавижу болтающиеся концы.

Наёмники возвращались к дверям. Он видел по их лицам, что Даундаггер прав.

Он оглянулся на коллегу–мага, на лице которого было нарисовано такое же беспокойство.

— Давайте убираться отсюда, — произнёс он.

Даундаггер кивнул, затем рявкнул воинам:

— Шлюху оставьте в постели, но Хелдерстоуна и его служанку забираем на склад — шевелитесь!

Наёмники потащили неподвижное тело Мирта вниз по лестнице туда, где оставили старую женщину в платье, подхватили её и поспешили в ночь.

— Нам стоит сопровождать их на тот случай, если они повстречают патруль, — сказал Даундаггер, когда Хелдет положил руку ему на плечо. — Да и вонь того фургона с дерьмом меня не впечатляет.

Он был бы удивлён, узнав, что обожённый и злой боевой маг Релдик Эпплкраун присел в свежем, мокром содержимом ночных горшков по другую сторону старых досок по бокам фургона золотаря, слушая каждое их слово — и удивился бы ещё сильнее, узнав, что Эпплкраун на самом деле был Эльминстером, легендарным убийцей драконов и сокрушителем престолов, Избранным Мистры.

Но так случилось, что Эльминстер не хотел его просвещать. Пока.

— Нужно решить, что сказать о том, который скрылся, — проворчал Хелдет.

— Скажи ему, что мы задержались на мгновение, потому что знали, что он прячется, нашли идиота и испепелили его, — фыркнул Даундаггер. — Что же ещё?

— Сам и скажи, — фыркнул в ответ Скармар Хелдет. — Он платит мне только за работу этой ночью — и теперь, отведав этой работы, я хочу убраться подальше из Сюзейла, пока он не решил избавить Королевства от тех, кто может слишком много рассказать о его намерениях. Будь поосторожнее.

— Ха, — оскалился Даундаггер. — Со мной он на такое не осмелится. Если я погибну, половина заклинаний, что защищают его от слежки и прорицания, умрут вместе со мной — и тогда его собственная быстрая смерть от рук боевых магов предрешена.

— Как знаешь, — ответил Хелдет, отправляясь в путь. Спустя два торопливых шага он оказался окружён мерцающим облаком искр. Волшебной печатью.

Даундаггер жестоко ухмыльнулся. Какое доверие, в самом деле. Эта печать могла предназначаться лишь для защиты от его, Даундаггера, заклинаний.

Так что заклинания он использовать не стал и произнёс вслед Хелдету:

— Идиот. Ты мог бы стать богачом.

Затем Даундаггер огляделся кругом, никого не заметил, и отправился туда, где исчезли остальные наёмники.

— Что ж, пойдём сообщать хорошие новости.

Он оглянулся в последний раз, прежде чем повернуть за угол, но так и не увидел испачканного, хлюпающего человека, который тихо вылез с дальней стороны фургона с дерьмом, чтобы тихонько прокрасться следом за ним, оставляя слизистый след.

Он что–то унюхал, но в конце концов, там же был фургон.

С тех пор, как его тело в прошлый раз способно было по–настоящему бегать, прыгать и мчаться как ветер, прошли годы, а быстрый бег, казалось, заглушал непреодолимую вонь ночных горшков, так что Эльминстер бежал.

Если он попробует проследить за Даундаггером — беспринципным местным магом по найму, которого пару раз встречал в портовых тавернах ещё в то время, когда изображал Элгорна Ролигана — то следует признать, что подкрасться к жертве получится лишь в том случае, если Даундаггер почти полностью утратит чувство обоняния. Но если Эльминстер нырнёт в параллельный переулок и опередит мага, тот по крайней мере не заметит его, оглядываясь.

Эл бежал, пока в лёгких не закончился воздух, затем свернул на боковую улочку, чтобы оказаться впереди Даундаггера. Тот действительно оглянулся, а потом повернул на улицу, где находился закрытый двор с повозками.

Маг издал низкий свист, и из тени между повозками и фургонами быстро возникли пятеро воинов в одинаковых сюрко, обступив Даундаггера. Маг с видом высокомерного дворянина двинулся дальше, и воины одновременно построились кольцом вокруг него, маршируя, как телохранители.

Они направлялись к лучшим улицам, где стояли огороженные стенами особняки покрупнее, но сейчас находились в квартале того сорта, где селились зажиточные купцы и те дворяне, что не обладали достаточным богатством, чтобы, скажем, по мимолётной прихоти купить деревню.

Так что Эльминстер нырнул в первую оказавшуюся поблизости клумбу — так случилось, что она принадлежала лорду Релгадрару Лоруну — чтобы хорошо покататься на ней, избавившись от части дерьма и покрыв себя запахом свежераздавленных цветов. В конце цветочных грядок находился фонтан, и Эл с радостью скользнул в неглубокий бассейн вокруг него, чтобы ополоснуться, затем поспешил следом за процессией Даундаггера.

Две улицы спустя, у дверей «Трёх Ворон», знакомого Эльминстеру клуба для благородных, телохранители растворились. Небольшое, тихое заведение из камня, в котором часто вели короткие и приватные разговоры, в настоящее время — средоточие власти дворянской партии, возглавляемой лордом Донтингхорном.

Морлигул Даундаггер вошёл внутрь таким с величественным видом, какой не устыдил бы любого высокорожденного патриарха, и Эльминстер дал ему два вздоха, чтобы заказать напиток и отойти от двери, прежде чем отправился следом.

Когда стражи у входа плавно преградили путь мокрому и потрёпанному незнакомцу, Эл, не останавливаясь, пробормотал: «Срочное послание лорду Донтингхорну», и стражники без всяких эмоций снова освободили проход.

Внутри «Воронов» было даже тише обычного. Многие столики пустовали, но закрытые занавески на входе в приватные кабинеты вдоль задней стены сказали ему, что каждый кабинет занят.

Даундаггер как раз скользил к одному из таких входов — к одному из нескольких, у которых стояло по двое равнодушных телохранителей.

— Здравствуйте, Рорн, Брабрас, — поприветствовал телохранителей по имени Даундаггер, скользнув между ними и нырнув за занавес.

Эльминстер быстро уселся за столик спиной к кабинету и пробормотал заклинание для подслушивания.

Оно растворилось почти сразу же, развеянное более сильной охранной магией, но Эл успел услышать, как мужской голос произносит:

— А, Даундаггер! Как всё прошло?

Рядом с Эльминстером возник невозмутимый официант.

— Чего желаете?

— Огненное вино, один графин, — отозвался Эл. — Обязательно выдержанное, не последнего сезона и не, — его передёрнуло, — свежее.