Иногда лорду Арклету Делькаслу казалось, что он сходит с ума.

Прямо сейчас, например.

Он очнулся от крайне приятного сна, в котором нежился в кровати вместе со своей возлюбленной Амарун, превратившегося в кошмар гремящих в его голове голосов, испуганного царапанья когтей и нарастающего ужаса. Резко вернувшись в состояние тревожного бодрствования, он схватился за меч.

Лишь для того, чтобы обнаружить над собой потолок охотничьего домика в Королевском лесу, свою Амарун убегающей в ночь, а Шторм Среброрукую — бросившейся на Арклета, чтобы удержать его.

И очень эффективно с этим справляющейся.

Как бы он не хрипел и не задыхался, никак не получалось достать зовущую рукоять меча у самых кончиков его пальцев…

Длинные серебряные волосы Шторм были живыми, их пряди казались чудовищными лозами из полузабытых сказок няньки, извивающимися и оплетающими Арклета. В свете жаровни эти богами проклятые локоны сияли, как отполированные доспехи. Более того, её тёплые и сладкие губы плотно прижимались к его губам, превращая его крики и ругательства в приглушённую бессмыслицу.

Он боролся и толкался, но её длинные руки всё равно удерживали Арклета на месте. Шторм была сильнее него — сильнее, чем кузнец, с которым лорд Делькасл однажды мерился силой в армреслинге! Уже не говоря о том, что она была стройной, фигуристой и прижималась к нему…

Возбуждая Арклета, да разразит его гром, несмотря на всю его тревогу и гнев.

Арклет замотал головой и наконец высвободил рот.

— Дракон тебя побери! — выдохнул он. — Может быть, ты меня отпустишь?

— Нет, — решительно ответила Шторм низким и полным сожаления голосом. — Ты слишком взбудоражен. Ты помчишься в ночь и заблудишься в лесу или пострадаешь. А если отыщешь Рун, то помешаешь чему–то необходимому. Чему–то крайне важному. Чему–то прекрасному.

Неужели в голосе Шторм звучал трепет?

Арклет сглотнул, пытаясь собраться с мыслями и подавить злость и раздражение, несмотря на свою бурлящую ярость.

— Позволь, — выдохнул он, — позволь мне встать. Я… я больше не могу кувыркаться с тобой в этой постели. Это неприлично, как… говорят пожилые дворяне.

— Да, — сухо согласилась Шторм, проведя пальцем по его бедру — мимо той части Арклета, которая болезненно напряглась. — Я заметила.

Она поднялась на одно колено.

— Если я тебя отпущу, даёшь слово, что не покинешь этот охотничий домик, лорд Делькасл?

Арклет выгнул бровь.

— Ты действительно считаешь, что сможешь меня удержать?

Шторм резко опустилась, схватив одной рукой его за горло. Её хватка была железной.

— Да, — спокойно ответила она. — Да, считаю.

Шторм оставила достаточную слабину, чтобы можно было дышать. Арклет воспользовался этим, чтобы сглотнуть, вздохнуть и сказать ей:

— Даю слово. Если ты пообещаешь рассказать мне, куда убежала Рун, и что здесь происходит!

Шторм усмехнулась.

— Вечные требования молодёжи. Могу ответить на первый вопрос. Она в лесу где–то поблизости, доставила Эльминстера на… неожиданную встречу. Что касается второго вопроса, то твои догадки, лорд Делькасл, будут ничем не хуже моих. Но Амарун с Элом должны скоро вернуться, и можешь быть уверен, я потребую от них ответов с такой же решимостью, как и ты.

Арклет кивнул.

— Я принимаю твои условия. Даю слово Делькасла.

— Как хорошо сказано, лорд, — ответила она в точности таким же снисходительным тоном, какой он слышал у матриархов самых надменных благородных семей Кормира.

Ах, но ведь она и была таковой? Маркизой Иммердаска, а позднее — обладательницей ещё нескольких титулов…

Хах. Он с трудом мог представить матриарха, менее похожего на свою мать.

Шторм, очевидно, только и ждала его согласия, потому что сразу же отпустила Арклета.

— Кто–то, — медленно сказал Арклет, поднимаясь и потирая горло, — заговорил у нас в головах, когда я проснулся. Кто–то, обладающий огромной силой.

— Да, — спокойно согласилась Шторм, протягивая ему его меч и усаживаясь поудобнее рядом. Вокруг Шторм почти лениво извивались её длинные серебряные волосы. Всевидящие боги, как же она была красива.

Арклет заставил себя подумать о Рун, оставшейся одной в ночи.

Нет, не одной. С ней был Эльминстер, завладевший её разумом.

Он поморщился от досады. Шторм не дала ему желанных ответов. Он бросил на неё взгляд исподлобья.

И увидел, что она улыбается ему с понимающими искорками в глазах. Она казалась человеком, которого распирает от тайного внутреннего счастья.

— Ну, — фыркнул он. — И кто же это был?

— Следите за манерами, лорд Делькасл, — уколола его Шторм. Затем она засмеялась, как маленькая девочка, и сказала:

— Это наверняка была богиня, которую столь многие считали давно погибшей. Мистра, Величайшая из всех. Единственная. Наша госпожа магии.

У Арклета отвисла челюсть.

Шторм свихнулась? Или ошиблась?

А если нет, какой рок это может обрушить на Кормир — и на прочие королевства?

Направляя позаимствованное тело Амарун, осторожно ступающее через бледно–белый лабиринт озарённых луной деревьев, Эльминстер чувствовал, что трепещет.

Это почти наверняка должна быть ловушка, спустя всё это время — и всё же нет, нет, это была она, его Мистра! Она!

Он чувствовал её! Он знал, что чувствует, не мог позабыть касание её разума… это была Мистра, ярко–синяя дымка силы, клубящаяся вокруг границ его разума…

Острая ветка под ногами уколола его голую стопу — стопу Рун — и Эл опустился на четвереньки, как животное. Он дрожал от нетерпения, и ему пришлось напомнить себе внимательно смотреть по сторонам, выискивая любые угрозы, которые могли встретиться в Королевском лесу.

Остановившись на поросшем деревьями холме в густом лесу к северу от охотничьего домика, подняв руку, как кошка — лапу, он прислушался.

Он услышал далёкий шум ветвей на северо–востоке, похоже, далеко за Драконовым путём, а потом тишину. Нарушаемую коротким, тихим уханьем дальше на западе.

Эл ждал, бесшумно и неподвижно. Принадлежащее Амарун тело танцовщицы застыло, как статуя.

Он выждал достаточно, чтобы даже самый ленивый охотник утратил терпение, но больше не услышал никакого движения. И гибкое мускулистое тело, которое он занимал, обладало куда лучшим слухом, чем тот, к которому он привык за последние века.

Его возбуждение просочилось в её спящий разум, по крайней мере, в один тёмный уголок, которым он управлял. Амарун медленно начала просыпаться, её сны стали тревожными, когда она почувствовала его нетерпение.

Ты как девочка, которой вскружил голову первый поцелуй, одёрнул себя Эльминстер, пробираясь по заросшему папоротником и усыпанному мокрыми мёртвыми листьями склону к тёмной черте старых покосившихся деревьев. Спокойно, мудрец Долины Теней. Где тот позевывающий, уставший от мира человек, которого ты так хорошо изображал?

Часть его усмехнулась, но приближаясь к основанию склона, Эл пытался подавить всё нарастающее сквозь кружевной занавес веселья волнение.

Лишь затем, чтобы задохнуться от свежего приступа возбуждения, когда почувствовал близость Мистры. Прямо впереди.

Из безмолвного мрака позади вздыбившегося старого дерева, пахнущего медведем, в воздухе расходился тяжёлый привкус.

У него не хватило времени даже подумать об испуге, прежде чем он увидел тёмную стену шерсти, которая на самом деле была ковыляющим вдоль линии деревьев зверем, точно так же взбудораженным силой Мистры, как его собственный разум.