В прорицательной сфере Мэншун увидел, как Сронтер поморщился при виде слуг, согнулся и аккуратно опустил флаконы на пол. Разбив один, он швырнул второй в его осколки, подхватил оставшиеся и бросился бежать.

Поднялся дым, и второе заклинание Мэншуна — то, которое он наложил на бегущего алхимика перед телепортом, впрочем, этот тупица всё равно не заметил, что вместо одного заклинания лорд–вампир сотворил сразу три — начало действовать, подняв за спиной Сронтера сильный ветер, который замедлил преследующих его слуг, понёс дым к дверям, на которые нацелили свою магию боевые маги снаружи, затем завихрился в аванзале. По всему помещению слуги начали кашлять, шататься и в конце концов падать.

Ветер продолжал дуть, с пугающей скоростью разнося дым. Сронтер бежал глубже в дом, крепко прижимая к телу флаконы и направляясь в центральный обеденный зал. Добрый человек; он был слишком напуган, чтобы подумать о себе или осмелиться предать своего поработителя.

Сронтер достиг обеденного зала и разбил ещё пару флаконов. Поднялось свежее облако дыма.

Алхимик бросился дальше по пустынным коридорам. Он двигался медленней от усталости, но следовал приказам Мэншуна, разыскивая маленькую комнату в задней части особняка. Это был центр помещений, в которых обитали и работали больше всего слуг. Каждый заткнутый рот означал, что одним источником разговоров о небольшом заговоре Грозозмея стало меньше.

Это напомнило Мэншуну посмотреть в свою последнюю сферу. Прощайте, леди Грозозмей…

Парадные двери особняка поддались, сорванные с петель заклятьями боевых магов, и пурпурные драконы бросились внутрь, прямо в поджидающий дым.

Улыбка Мэншуна стала шире. Так им и надо, чрезмерно рьяным рукам тирании, за то, что вломились без приглашения в частный особняк уважаемой благородной семьи.

Сронтер разбил свою последнюю пару флаконов, и Мэншун пробудил последнее из трёх заклинаний на алхимике. Задыхающегося Сронтера в мгновение ока вырвало из когтей смерти, которую он распространял, пронесло через некоторые из богатейших улиц Сюзейла — и оставило по ту сторону двери в запертой комнате, где томился Краунруд.

Мэншун надеялся, что они сумеют не прикончить друг друга, пока он будет занят в особняке Грозозмеев.

В аванзале кашляли и падали солдаты Кормира, боевые маги бросились обратно наружу, задыхаясь и изрыгая проклятия.

Мэншун засмеялся и сотворил заклинание, которое поместило его в то немногое, что осталось от разлагающегося разума ближайшего тирана смерти.

Оно подействовало, и погреб вокруг него, казалось, покачнулся. Затем Мэншун посмотрел сквозь многочислённые тёмные глаза и увидел, как его красивое человеческое тело шатается под ментальным весом взгляда сразу с двух точек зрения, под грузом управления сразу живым и мёртвым носителями.

Затем он заставил человеческое тело выпрямиться, улыбнулся и снова сотворил заклятие.

Вселившись в разум второго тирана смерти.

Погреб поплыл вокруг — Бэйн свидетель, как же он устал! — затем медленно выровнялся.

Очень медленно.

Человеческий носитель Мэншуна вздохнул.

Затем зрение перестало качаться и плыть, он заставил своё человеческое тело подойти к стене и соскользнуть по ней в сидячее положение, откуда человеку видны были прорицательные сферы.

Здесь он сотворил великую траслокацию, которая переместит обоих неживых созерцателей в комнату башни двумя этажами ниже отчаявшегося Марлина Грозозмея.

Затем он сотворил её снова — отложенного действия, чтобы вырвать тиранов с их ношей обратно в погреб, когда он пожелает.

Погреб поблек, и его многочисленные глаза увидели клубящийся дым.

Мэншун задрожал, когда окружающее снова поплыло. Он действительно устал.

Когда очертания снова приобрели резкость, он увидел, что нижний этаж особняка Грозозмеев повсюду вокруг двух его парящих тел превратился в тёмный и безмолвный лабиринт валяющихся слуг и бурлящих клубов дыма.

Тираны смерти не могли улыбаться сильнее, чем позволяли им застывшие изгибы их широких зубастых пастей, но Мэншун попытался улыбнуться.

Прежде чем эти тупые боевые маги сумеют справиться с дымом, будущий император Кормира и других королевств успеет забрать юного лорда Грозозмея и его два прелестных предмета с синими призраками.

Леди «Я–на–всех-кричу» Глатра будет так недовольна.

— Леди Глатра! — закричала Шторм, сразу увидев, что времени на любезности не осталось. Только на быструю и отчаянную ложь. — Вы нужны королю!

— Не сейчас, — зарычала Глатра, оранжевые и фиолетовые языки пламени уже заклубились вокруг её поднятых рук, когда она шагнула к толстяку в окне.

Но она тут же вздохнула и опустила пылающие руки.

— Кто зовёт?

Большинство боевых магов и драконов уже обернулись к двери, которая распхнулась настежь и отшвырнула опиравшегося на неё неудачливого солдата на пол. Они все уставились на юного лорда, танцовщицу, которая повсюду, похоже, его сопоровождала, высокую и сногсшибательно красивую среброволосую женщину… и призрак принцессы Алусейр.

— Мы, — тихо ответила Шторм.

Глатра зло посмотрела на неё.

— Зачем я потребовалась королю?

— Король желает, чтобы ты обращалась с его гостем, лордом Глубоководья, с несколько большим уважением и несколько менее смертносной магией, — фыркнула Алусейр, холодным ветерком просочившись сквозь собравшихся кормирцев, чтобы воспарить перед боевой волшебницей.

Которая позволила пламени вокруг своих рук угаснуть и холодно спросила:

— Ваше высочество, когда придёт конец вашим интригам?

Призрачный нос Алусейр внезапно оказался почти вплотную с живым носом Глатры.

— Когда Обарскир занимается управлением Кормиром, дорогуша, — мягко сказала она, — это что угодно, только не «интриги». Царедворцы, которые неспособны это понять, очень быстро могут обнаружить, что им нашли замену.

Охваченная призрачным холодом, волшебница сделала шаг назад.

— Но вы мертвы, принцесса! Мертвы! И…

— Глатра, — резво оборвала её Шторм, — выслушай нас! Хозяин двух призраков синего пламени, что убили юного Ханткрауна в «Храброй лучнице» — лорд Марлин Грозозмей! Он владеет Виверноязыкой Чашей, которая управляет одним призраком, и семейным сокровищем Грозозмеев, Парящим Клинком, управляющим другим. Вы должны заниматься им, а не этим лордом Глубоководья!

Глатра напряглась.

— Прямо сейчас этим занимаются другие верные Короне агенты. Как его величеству прекрасно известно. А вы почему вмешались?

— Мы здесь, чтобы помочь, — заговорил Арклет.

— Помочь с чем? Свести меня с ума?

— Нет, с этим и без нас уже справились, — сказала волшебнице Алусейр, летая вокруг неё по сужающейся спирали. — Мы шесть преданных кормирцев, которые здесь, чтобы помочь тебе и твоим коллегам — магам, старшим рыцарям и драконам — защищать дворец и попытаться сохранить порядок в Сюзейле.

— Да неужели? — издевательским тоном спросила Глатра. — Шестеро? Я вижу четверых — кто ещё?

— Королевский маг Вангердагаст, — ответила Алусейр, — которого нет сейчас с нами, и мужчина, которого ты только что собиралась испепелить.

Глатра скептически посмотрела на неё, затем развернулась кругом, чтобы одарить Мирта таким же взглядом.

Он молниеносно соскочил с окна, щёлкнул каблуками и принял фехтовальную стойку, выставив перед собой жирную кость ягнёнка вместо меча.

— Ну, — хрюкнул он с дружеской усмешкой, — если возьмёте.

Глатре потребовалась пара секунд, чтобы выровнять дыхание и усмирить свой нрав.

Справившись с обеими задачами, она завопила:

— Возьмём? Возьмём? Да я тебя прикую к стене в самом глубоком и сыром подземелье!

Мирт улыбнулся ей широкой невинной усмешкой.

— Это значит да?

Глатра испустила неразборчивый рык в бессловесной ярости, затем ударила себя по бокам, сделала глубокий вдох, и холодно сказала: