— Здесь внизу около шести сотен комнат, и мы должны встречаться именно в этой?

Его голос принадлежал Эльминстеру.

Хоть Вангердагаст и превратился в паукообразное нечто, но пожимать плечами он по–прежнему умел.

— Никто к ней и близко не подходит. Поэтому она полезна. Ты даже не представляешь, сколько любовников прокрадываются вниз в погреба для волнительных свиданий в свете свечи.

— Ещё как представляю, — мрачно ответил Эльминстер. — Уж поверь.

Он посмотрел вниз, на лежащего на столе мужчину, на голове которого, будто охраняя его, сидел Ванги–паук.

Юный, с приятной внешностью, но не слишком красивый, на вид — из чондатанцев. Одет в мантию вроде тех, что предпочитают боевые маги. Дышит очень медленно, но без сознания. Заметных ранений или шрамов нет.

— Кто это?

— Боевой маг Релдик Эпплкраун. Юный, преданный, не слишком умелый в Искусстве. От ран, полученных прошлой ночью в схватке с созерцателем, его исцелили, но его зацепила магическая отдача и лишила большей части разума.

— Сожжённые мозги, — пробормотал Эл, глядя на Вангердагаста с безмолвным вопросом в глазах.

— Твоё новое тело, если хочешь, — хрипло сказал бывший королевский маг Кормира. — Королевство в долгу перед тобой. Девять Адов, оно должно тебе куда больше. Как и я.

Эльминстер мрачно посмотрел на него.

— Спасибо.

Он наклонил голову Арклета в сторону Трейсгара и спросил:

— Он нужен тебе на столе?

— Нет, — ответил Ванги. — Просто заставь его обойти кругом — медленно — пока мы примемся за работу.

Эльминстер так и сделал, и они вдвоём, ведомые заклинанием Вангердагаста, погрузились в разум Велвина Трейсгара, затуманив его память несколькими наслаивающимися друг на друга заклятьями, чтобы он забыл о том, как помог своим узникам сбежать. Затем они опустили Трейсгара на пол и наложили простые сонные чары.

— Я поддержу тебя, когда окажешься внутри, — предложил Ванги, кивая на юношу на столе. — Не хватало ещё, чтобы ты встал и споткнулся о Трейсгара, а он проснулся и решил, что встретил двух магов–предателей и паукообразную тварь, которых немедленно требуется испепелить.

Эл пожал плечами.

— Глатра бы так и сделала.

Вангердагаст всё ещё невесело смеялся, когда молодой волшебник на столе дёрнулся, затем забился в конвульсиях.

— Не пытайся пока встать, — посоветовал паук. — Сначала я должен рассказать лорду Делькаслу о том, что мы собираемся сделать, иначе он может решить, что не стоит тебя ловить, когда ты начнёшь падать.

Похожие на паучьи лапы пальцы поднялись, указывая вниз за край стола.

— Арклет, попытайся не наступить на Трейсгара. Он будет смотреться немного странно с отпечатками сапогов на лице, когда они обнаружат его спящим в кровати, в которой его быть не должно, где–нибудь во дворце.

— А… в какой кровати? — осторожно спросил Арклет.

— В одной из готовых комнат в гостевом крыле, думаю — там его найдут прежде, чем он умрёт от голода. Мои сонные чары не спадут — при условии, что потолок не обрушится и кровать не сломается — пока кто–нибудь из нас четверых не коснётся его.

— Четверых?

— Я считаю Эла, болван. И его новое тело. Которое на самом деле пока ещё не его — до тех пор, пока он не научится ходить и разговаривать.

Арклет недоверчиво нахмурился, и почти одновременно человек на столе неловко подбросил руку в воздух, попытался пошевелить пальцами и открыл челюсть достаточно, чтобы произнести:

— Пооокаа неммного неепривввычно!

Закатив глаза, лорд сделал быстрый шаг назад, чтобы оказаться в стороне, если тело внезапно начнёт размахивать конечностями.

— Мудрый парнишка, — мрачно провозгласил Вангердагаст за миг до того, как дикий взмах руки Эпплкрауна сбросил его самого со стола.

Арклет захихикал, потом позволил себе громко захохотать.

— Вот так, парень, — раздался голос Ванги откуда–то с пола по другую сторону стола. — Мне нравятся ручные лягушки, которые умеют смеяться.

Многолюдные и яркие коридоры дворца, увешенные щитами и заставленные статуями, не входили в число излюбленных мест Глатры для важных политических дискуссий, но старший рыцарь Старбридж и сэр Талонар Винтер подбежали к королевскому магу когда он, Вэйнренс и Глатра направлялись на кухни, чтобы перекусить. Она не помнила, когда в последний раз жевала еду или осушала что–то кроме кубка с водой, схваченного с подноса проходящей мимо служанки.

Похоже, кто–то вломился в особняк Стагхэвен, оставшись незамеченным соседями или патрулями стражи, и убил лорда Виндстага вместе с большей частью его слуг. И совсем недавно — когда их нашли, из некоторых тел по–прежнему текла кровь. Драконы, осмотревшие дом, узнали среди распростёртых тел человека, которого там не должно было быть: дворцового сенешаля Рорстила Холлоуданта. Что ещё хуже, кто–то наложил на убитых могущественные чары: трое жрецов и молодой боевой маг, которые использовали на трупах заклинания, пытаясь узнать больше об их гибели, немедленно погрузились в лающее, воющее безумие.

— Никаких больше попыток использовать любую магию на убитых, — мрачно постановил Ганрахаст. — Возьмите самый старый фургон для припасов, вывезите тела на скалы у Западного холма и сожгите их там вместе с фургоном. Пускай стражники держат любопытных зевак подальше. Я хочу, чтобы это было сделано в тайне, насколько возможно — чтобы не расползлись слухи.

Старбридж и Винтер кивнули, поклонились и поспешили прочь, выполнять указания.

— Так кто, по–вашему, это сделал? — произнёс Вэйнренс, глядя, как они спешат по коридору, стремительно удаляясь.

— Дворяне убивают дворян, — вздохнул Ганрахаст. — Началось.

— Королевский маг, — угрюмо сказала Глатра, — со всем уважением, это началось немного ранее. Просто сейчас станет ещё кровавее.

— Пролитой среди дворян крови я ожидал, — ответил Ганрахаст. — Предательства и измены среди людей Короны — вот что выводит меня из равновесия. И, что более важно, выводит из равновесия Драконий Трон.

— Каждое из них, — согласно кивая, подтвердил Вэйнренс.

— Захоронения в королевском склепе уже изучили? — спросил их Ганрахаст.

— Да. Всё на месте, ничего не пропало, пустых гробов больше нет. Были наложены новые защитные и сигнальные чары.

— Вы нашли Вангердагаста? — резко спросила Глатра.

— Нет.

— А почему? — надавила на него Глатра, как будто тот был непокорным юным магом, а не её начальником.

Лорд печатей пожал плечами.

— Он не хочет быть найденным.

Призраки покинули охотничий домик зловещей безмолвной процессией. Их госпожа выскользнула следом с Парящим Клинком и Виверноязыкой Чашей в руках. Она даже взгляда не бросила на распростёртый на полу труп Марлина Грозозмея.

Комнату начал наполнять смрад горящей головы Берта Галханта, но дверь вскоре снова открылась.

Вошёл единственный человек, в плаще и капюшоне, и подошёл прямо к мёртвому лорду.

Напевая себе под нос строчки из баллад, новоприбывший нагнулся, чтобы подобрать две отрубленных руки и сложить их в мешок.

— Но её глаза, тёмные как ночь, смотрели только на меня–аа…

Тихое пение прекратилось, и снова зачирикали птицы.

Когда они умолкли и дверь в хижину снова отворилась, голова в огне уже превратилась в чёрный комок — череп, в котором сложно было узнать Берта Галханта.

Двое телохранителей были разгорячёнными, вспотевшими и очень усталыми. Не говоря уже о голоде. Они провели на ногах всю ночь, и если их безумный хозяин сейчас не спал, то они определённо этого хотели.

— Лорд Грозозмей? — позвал один из них, увидев, что кресло — нет, вся комната, прятаться было негде — пустует. Он заглянул на чердак, но увидел там только шкуры и трофеи, никаких затаившихся убийц.

Второй телохранитель коснулся его руки и молча указал вниз, на кровь на полу.

Крови было много.

— Тлуин, — выругался первый и поспешил к ведущей на кухню двери, чтобы убедиться, что Грозозмея — или кого–либо ещё — там нет.