Мэншун мог действовать через Дардулкина — в конце концов, он сумел уничтожить всех, кто видел его тиранов — и использовать нескольких менее влиятельных марионеток, слуг и грузчиков, чтобы попытаться узнать, кто ещё из кормирских дворян, кроме Марлина Грозозмея, управляет призраками синего пламени.

Эта скрытность поможет ему держаться в том числе и вне поля зрения Эльминстера. Он дождётся, пока Мудрец Долины Теней не выдаст себя, а затем атакует и снова уничтожит Эльминстера.

— И на этот раз я закопаю его поглубже, — яростно сказал он погребу. Прозвенел колокольчик лавки, и он поднялся по ступеням. — И буду продолжать, пока он не умрёт навсегда.

— Ну? — фыркнул Марлин Грозозмей. Наступило утро, и лесничие не заставят себя ждать. Его телохранители должны были справиться с этим намного быстрее.

— Сделано, милорд, — раздался сухой, почти грубый ответ. — Егерь и шестеро стражей охотничьего домика мертвы.

— Заверните тела в самое старое полотно из того, что есть на чердаке, и отнесите их медвежьей берлоге у Чёрной скалы, прямо к камням у её подножия, чтобы медведи сожрали их. Не позволяйте себя заметить, не оставляйте кровавый след. Галхант останется здесь со мной.

— Как прикажете, — почти дерзко ответил мужчина, и ушёл.

Раздражённо помотав головой, Марлин пошёл в другую сторону, к открытым и ждущим дверям охотничьего дома Виндстагов — его дома, по крайней мере на несколько ночей.

Виндстаг найдёт другого егеря, а сторожить дом смогут любые громилы с оружием. В конце концов, дом Виндстагов не испытывал недостачи в монетах.

Галханту по крайней мере хватило ума зажечь дрова, что были оставлены в очаге, чтобы прогнать холод.

С удовлетворённым вздохом Грозозмей опустился в большое кресло прямо перед очагом и сбросил с себя сапоги, чтобы согреть свои холодные и ноющие ступни. Он всегда хотел заполучить это конкретное кресло себе.

Он благодарно кивнул Галханту, когда наёмник поднялся от очага.

— Как раз собирался набрать ещё дровишек, милорд, прежде чем явятся назойливые лесничие и захотят узнать, кому принадлежат все эти незнакомые лица.

Грозозмей удовлетворённо кивнул. Сарай был примерно в десяти шагах; Галхант почти сразу же вернётся и сможет приготовить завтрак. От одной этой мысли его живот громко забурчал.

Он услышал, как хихикнул на это наёмник, покидая дом. За Галхантом слабо скрипнула дверь.

Следующее, что он понял — в огонь что–то швырнули, полетели искры. Что–то круглое, издающее злобное шипение. Что–то, смердящее… горелыми волосами?

Марлин Грозозмей выпрямился, потёр глаза. Должно быть, он задремал.

Что это… что это было в огне?

Треснуло полено, предмет, на который он смотрел, перевернулся, и он понял, что смотрит на отрубленную голову Берта Галханта.

Но кто…?

Он попытался заглянуть за спину, но помешали высокие подлокотники кресла. Синее пламя, холодное и неустанное, мерцало позади него, и он отчаянно схватился за Парящий Клинок. Его пальцы сомкнулись на знакомых, успокаивающе тяжёлых изгибах рукояти.

Затем мужчина с обнажённым мечом, которого Марлин никогда раньше не видел, показался в поле зрения, шагнув из–за кресла, улыбаясь ему. Жестокая улыбка на лице мужчины была окутана синим огнём.

Призрак синего пламени, но чужой!

Сильные, холодные руки схватили его с другой стороны кресла, с силой стали стиснув его собственные руки. Марлин попытался достать меч, неожиданным рывком смог наполовину вытащить его из ножен — а потом почувствовал самую холодную и острую боль, что испытывал в своей жизни.

Его руку отрубили.

Человек, который обошёл кресло, улыбаясь ему, схватил другую руку и прижал её к подлокотнику кресла. Окутанный синим пламенем клинок снова ударил, и Грозозмей закричал.

Он потерялся в боли, он недоверчиво глядел на два дымящихся обрубка — и на трёх вставших плечом к плечу, улыбаясь ему, призраков синего пламени. Незнакомцев.

Парящий Клинок и Виверноязыкая Чаша были потеряны для Марлина. Он больше не мог призвать своих собственных огненных убийц, чтобы спастись.

Если для спасения не было уже слишком поздно.

Он чувствовал, как его собственная жизнь покидает его, вытекает толчками…

Этого не могло быть! Не могло…

Он был лордом Марлином Грозозмеем! Разве они этого не знают? Как они посмели?

Кто–то ещё неторопливо обошёл трёх призраков и протянул длинные, стройные руки, чтобы забрать Клинок и Чашу. Его Клинок и Чашу.

В блекнущем, предсмертном недоверии Марлин посмотрел на неё. Помутившимся взглядом он различил высокую, стройную, красивую человеческую женщину с жестоким лицом и тёмными, полными ярости глазами, облачённую в чёрные одежды, с серебряным плащом на плечах. Её он тоже никогда раньше не видел.

Она положила меч и чашу на столик, до которого Марлин не мог дотянуться, и Грозозмей увидел окровавленное лезвие кинжала, выступавшее у неё меж грудей.

Он быстро угасал, жизнь вытекала из его бесполезных обрубков с каждым ударом сердца. Он попытался поднять их к ней, и его усилие заслужило холодную усмешку в ответ.

— К‑кто ты? — сумел выговорить он.

— Госпожа призраков, — раздался насмешливый ответ. — Я собираю призраков синего пламени. Твои станут прекрасным пополнением моей коллекции.

Она шагнула ближе. Марлин с тупым, предсмертным интересом уставился на измазанный кровью кончик, выступающий у неё из грудной клетки.

Она улыбнулась.

— Нравится? Я ищу человека, который воткнул его туда. Знаменитого волшебника по имени Мэншун. Уверена, ты о нём слышал, но не встречал ли ты его где–то поблизости? Недавно?

Марлин покачал головой.

— Кто–нибудь ещё в Кормире собирает призраков синего пламени?

— Один появился… на Совете, — слабо ответил он, чувствуя вкус собственной крови во рту. — Никто не знает, кто им управляет.

Она неожиданно наклонилась и взяла его за горло жестокой сильной хваткой.

— Ты сказал мне правду? — прошипела она, и в глазах женщины внезапно заплясал синий огонь.

Марлин задрожал, пытаясь не закашляться.

— Д-да.

Она встряхнула его, обжигая взглядом.

Затем, неожиданно, она начала рассказывать ему историю, быстро шепча слова.

— Тот, кого зовут Мэншуном, буквально ударил меня в спину, много лет назад, и как видишь, оставил во мне свой погрузившийся по самую рукоять кинжал. Я проклята и не могу умереть, пока заклятье на снимут — и живу в вечной агонии. Хуже, чем ты чувствуешь себя сейчас, червяк.

Марлину как раз хватило сил недоверчиво покачать головой.

— Меня ведёт боль, — прошипела она ему в лицо. — Боль и ненависть. Я ищу смерти Мэншуна. Я не смею вырвать его кинжал, потому что это изменит чары на моём теле и я буквально сгнию заживо. Может, такова моя судьба, но пока я не хочу её выбирать.

Выпрямившись, он выдернула умирающего лорда из кресла. Марлин оказался рядом с женщиной, повиснув на её руках, сжимавших его за плечо и горло.

— Я иду по следу Мэншуна, — прошептала она. — Он — Коллекционер призраков синего пламени; он разыскивал их, когда мы встретились, все эти годы тому назад. Собирая мою собственную коллекцию, я надеюсь выманить его из укрытия. Ко мне. В пределы досягаемости, по крайней мере.

Марлин Грозозмей смотрел на неё стеклянным взглядом тёмных и пустых глаз.

— Итак, — прорычала она, — можешь ли ты рассказать мне что–нибудь, что поможет отыскать Мэншуна, обречённый лорд? Хоть что–нибудь?

Но она трясла мертвеца. Пока она шипела ему свои слова, Грозозмей скончался.

С тихим проклятием она швырнула его безвольное тело на пол.

Стены комнаты в недрах самого глубокого уровня дворцовых погребов поросли тёмной, болезненной на вид зелёной плесенью, а воздух был сырым и зловонным.

Лорд Арклет Делькасл подвёл волшебника Трейсгара с пустым взглядом к массивному каменному столу, который был единственным предметом мебели в комнате, снова огляделся вокруг, и закатил глаза.