— Так… а что это за таинственный «союзник», которого привела Белла, Северус? — продолжал допытываться я.

— Увы, Драко, я не видел его лица, и не имел возможности с ним поговорить. Я лишь знаю, что вместе с Беллой в ставке Лорда появился какой-то человек, довольно искусный маг, и, вроде бы, ценный союзник. Однако я не имею представления, ценен ли он сам по себе, или же он просто обеспечивает работу этого нового оружия, чем бы оно ни было. Он участвовал во вчерашней операции, однако, опять же, стражи Азкабана говорят, что лицо одного из Пожирателей, кроме маски закрывал глухой капюшон, и они не смогли разглядеть даже цвета глаз и волос. Никаких украшений, опознавательных знаков и прочего, на нем так же нет — только темная одежда, плащ с капюшоном, и все.

— И никто ничего не говорит о том, кто он? — с сомнением покачал головой Люциус. Крестный пожал плечами.

— Никто толком ничего и не знает, не считая Беллы, а от нее информации ждать не приходится. Ну и сам Лорд, естественно, знает… но от него, как вы понимаете, тоже откровений ожидать бесполезно.

— Все это, конечно, очень хорошо, — хмыкнул Люциус, — То есть, наоборот, очень плохо, но меня интересует еще один вопрос, Северус. Ты, как я понимаю, пребывал все это время в ставке Лорда, не так ли?

— Верно, — подтвердил Снейп. — Я вернулся только утром, довольно поздно. И практически тут же произошел срыв Драко. Я, признаться, рассчитывал, что его все же успели предупредить.

Дальнейших объяснений не требовалось, я и так знал, по рассказу отца, что случилось. Оставалось невыясненным только одно. Я посмотрел на Люциуса.

— Отец, и где же ты теперь будешь скрываться? Неужели в доме Блэков?

— Нет, сын, дом Блэков был всего лишь… перевалочным пунктом, — ответил Люциус. — Понятия не имею, как Дамблдору это удалось, но он добился секретного разрешения для меня на въезд во Францию. Так что до тех пор, пока не понадоблюсь, я буду в замке вейл вместе с твоей матерью.

— Правда? — я обрадовался, но и удивился. С чего бы Ордену упускать Люциуса из рук? А с другой стороны, он для них практически бесполезен — доверять ему всецело, несмотря ни на какие клятвы, они не могут по старой памяти, кроме того, многие члены Ордена имеют веские причины не любить нашу семью. Как шпион он бесперспективен, а если потребуется помощь Родовой Магии или библиотека Манора, для этого есть я.

— Дамблдор решил, что и дальше разлучать любящую семейную пару было бы… бесчеловечно, — хмыкнул крестный, и я сам не осознавал, что заулыбался. Мать и отец скоро будут вместе! Мама не признавалась в этом, но ей не хватало отца куда больше, чем она старалась показать. Оба лета, что я провел в замке вейл, я замечал это — грустные взгляды, вздохи, когда она думала, что никто не видит этого, портрет Люциуса — не на столике, где лежат письменные принадлежности, и не на комоде, как это принято, а на тумбочке возле кровати — и каждый день на чуть ином месте, чем в предыдущий, словно он ночевал в ее руках. И ее улыбки мне, и частые вздохи — «Сыночек, как же ты похож на отца!»… Да и огонь во взгляде Люциуса, когда он упомянул о ней, говорил о многом.

Я взглянул на большие часы, висящие над входом в палату.

— У тебя осталось пять минут, отец, — сказал я. — Поторопись, а то пропустишь портключ. Он сразу доставит тебя в замок тетушки Анабель, не так ли? — должно быть так. В первый раз мне пришлось сначала перемещаться во французское Министерство, и только оттуда, уже вместе с теткой, ехать в замок. Зато уже этим летом, мне прислали портключ, доставивший меня сразу на место.

— Думаю, что да, — кивнул Люциус. — Я дам тебе знать, как доберусь, Драко.

Это было одновременно и обещание, и предупреждение, что я должен быть в курсе, если что-то пойдет не так. Ну, учитывая обстоятельства, я доверял Ордену несколько больше, чем Люциус, однако осторожность не помешает. Я кивнул отцу, в знак того что понял. Встав со стула, он еще раз обнял меня на прощание.

— Держись, сын, — шепнул он мне на ухо, так, чтобы Северус не слышал (все-таки, у Малфоев есть своя репутация, и излишне нежничать на глазах у других, даже таких близких, как мой крестный, людей, нам не следует). — Ты у меня молодец.

— Я люблю тебя, папа, — выдохнул я, не сдержавшись. В конце концов, не такой уж чужой нам Северус, чтобы не понять! Люциус погладил меня по волосам, и ободряюще улыбнулся, отстранившись.

— Я тебя тоже, шалунишка, — сказал он. — Береги себя.

— Ты себя тоже, — отозвался я. — И маму береги.

— ЭТОГО ты мог бы и не говорить, — хмыкнул отец, и я разделил его улыбку. Отец, несмотря на все опасности, мигом примчался в Хогвартс, когда узнал, что нужен мне — что уж говорить о Нарциссе, да за нее он жизнь положит, не моргнув глазом. Он на мгновение сжал мою руку, и тут же отпустил. — Ну все, мне действительно пора. До встречи, сын.

— До встречи, отец, — кивнул я, и постарался понимающе улыбнуться, несмотря на подступающие слезы. Северус, переведя слегка ироничный взгляд с Люциуса на меня и обратно, тоже поднялся.

— Я провожу тебя, Люциус, — сказал он. — Тебе лучше не бродить по школе в одиночестве. А тебе, Драко, лучше еще поспать.

— Вот еще, спать, я есть хочу, — возмутился я. У меня действительно, уже почти сутки крошки во рту не было — вчерашний ужин я пропустил из-за своей тревоги, как и сегодняшний завтрак, ну а потом, ясное дело, было и вовсе не до того. Если верить часам, был уже девятый час вечера, и ужин в Большом Зале почти закончился. Странно, обычно пациенты в больничном Крыле пищу получают вовремя… Впрочем, мадам Помфри, видно, просто не хотела мешать нам с отцом.

Подтверждая мою догадку, Северус постучал палочкой по спинке моей кровати, вызывая медсестру. Попрощавшись со мной, они с отцом покинули палату, оставив меня на попечение мадам Помфри. Осмотрев меня, она осталась довольна результатом, и поужинав, я стал упрашивать ее разрешить мне покинуть опостылевшую за этот семестр больницу. Мадам согласилась отпустить меня только после того, как я клятвенно заверил ее, что прямиком отправлюсь в помещения своего факультета и лягу спать. Признаться, я, конечно, слегка покривил душой — сразу засыпать не входило в мои намерения, я и так неплохо выспался днем.

Переодевшись в заботливо вычищенную одежду, в которой был утром, я вышел из Больничного крыла. Чувствовал я себя хорошо, и идти в подземелья желания не было, до отбоя оставалось еще около часа, и я решил прогуляться наудачу, и, может, встретить кого-нибудь из знакомых. Настроение у меня было деятельное, и в данный момент я бы не возражал даже против очередной потасовки с Уизелом. Тем более, после сегодняшнего утра… Я бы с бо-ольшим удовольствием запихнул кое-какие его слова ему же в глотку! Конечно, физически он сильнее меня, придется это признать, но разъяренный, или хотя бы просто сердитый Малфой — это втрое более опасный Малфой, и ему еще предстоит это узнать!

Однако судьба оказалась к Уизелу милостива в этот вечер. Впрочем, это не означало, что мое «боевое» настроение не получило разрядки. В одном из коридоров мое внимание привлек знакомый девичий голос, доносящийся из-за поворота, который вел в тупичок, какими изобиловали местные коридоры.

— Отвали, Бут, не трогай меня! Да если узнают мои братья, ты труп, скотина! Пусти меня!

— Когда они узнают, будет уже поздно, малышка… — хихикнул в ответ низкий голос рейвенклойца. — Да и как же они узнают, если ты и сама не вспомнишь… Ну же, деточка не упрямься, тебе и самой понравится, обещаю… Черт, парни, да помогите же! Держите эту бешеную кошку! — звуки борьбы, рвущейся ткани, протестующие крики…

— Что тут творится!? — прогремел я, сворачивая за угол с палочкой наизготовку. Признаться, картина мне предстала отвратительная, и страшная. Трое здоровых парней из Рейвенкло, притиснув в углу Джинни Уизли — МОЮ ДЖИННИ!!! — издевательски посмеивались. Двое держали ее за руки, широко разведя их в стороны, а третий — Терри Бут, — разорвав ее блузку, возился с лифчиком, одновременно с этим то и дело прижимаясь слюнявыми поцелуями к ее плечам и шее. Палочка девушки валялась на полу, почти у моих ног.