Минутное отвлечение чуть не стоило мне… Ну, наверное, не жизни, но проигрыша на дуэли точно. Уизли, выпрямившись, резко выбросил вперед палочку, я готов был голову дать на отсечение, что он бросил одно из атакующих невербальных заклятий, которым нас учила в прошлом году Тёрнер.

— Протего! — резко крикнул я, не рискуя довериться невербальной защите. Незримое заклятие с силой ударило в мой щит, и я ощутил странную вибрацию, отдающуюся в моей палочке. Что это? Нестабильная магия этого места, которая просачивается сквозь стены Обсерватории? Или же…

Подобный эффект — что-то вроде резонанса — может возникать, когда при непосредственной близости друг к другу накладываются два щита, призваные отразить одно и то же заклятие. Только откуда взяться второму? В моей голове родилась догадка, и тут же, в мгновенном озарении, родился план, как ее проверить.

— Серпенсортиа! — да, мне есть чем гордиться. Это, пожалуй, мое коронное заклинание. В зависимости от желания, у меня получаются самые разные змеи, и я даже могу ими управлять, если, конечно, поблизости нет более сильного змееуста. На самом деле, «редкость подобного дара» — сказки для малышей. Нет, от природы, без всякого обучения — на это, и правда, способен не каждый. Но за тысячу лет почти все чистокровные семьи успели хоть по разу пережениться между собой, а значит, какая-то крохотная частичка крови Слизерина есть чуть ли не в каждом. После второго курса, когда мне казалось, что еще чуть-чуть, и я пойму, что именно Поттер сказал наколдованной мною змее, я летом засел за книги, и не успокоился, пока не нашел заклинание, позволяющее развивать заложенные способности, и научиться худо-бедно изъясняться по-змеиному. Естественно, до Волдеморта или до Гарри мне как свече до солнца. Они говорят на змеином так же естественно, как и на родном, они способны говорить со змеями даже не на равных — приказывать! Я же понимаю с пятого на десятое, а сам могу в лучшем случае с грехом пополам растолковать змее, что мне от нее нужно, ну и не факт, что она при этом послушается. В моей власти лишь попросить. Хорошо еще, змеи уважают таких, как я, и по большей части соглашаются помочь (особенно, если это мною же и созданные змеи).

Наколдованная мной королевская кобра, призванная защитить меня, грозно зашипела, раздувая капюшон, и скользнула к побелевшему от страха Уизли, грозно шипя что-то вроде «враг», «добыча» и «обед». Я невольно хмыкнул. Ну-сс, интересно, прав я или нет?

— «Стой! Не трогай его! Он — не твоя добыча! Оставь, уходи!» — шипение, раздавшееся от бокового прохода галереи, идущего вдоль стены обсерватории, подтвердило мои предположения. Я поднял палочку, а направил ее на источник шипения.

— Акцио! — воздух в нескольких шагах от меня завибрировал, заструился, словно над костром в безоблачный летний день, затем мне в руки скользнула легкая серебристая ткань, а на месте, где происходили эти чудеса, обнаружился взъерошенный больше обычного, растеряный и смущенный Поттер.

— Ну и как ты объяснишь, что вторгся в чужую дуэль, Поттер? — холодно спросил я, скомкав мантию-невидимку этого гриффиндрского болвана, и швырнув обратно ему. Вещь, конечно, безумно дорогая и ценная, но я был так зол на него в тот момент, что мне даже прикасаться не хотелось ни к чему, что ему принадлежало. Гарри покраснел и опустил глаза.

— Может, ты уберешь свою змею прежде, чем я начну объяснять? — спросил он.

— Фините инткантатем! Я жду, — сказал я, сложив руки на груди и выжидательно глядя на него.

Это было ошибкой. В пылу гнева на Поттера, я совсем позабыл про Уизли, и про то, что дуэль никто не останавливал. Как только исчезла кобра, рыжий (а точнее зеленый) «гриффиндорец», слегка оживившись, выпрямился, окинул нас обоих презрительным взглядом, и снова поднял палочку.

— И секунды без хорька прожить не можешь, Гарри? — с презрением бросил он Поттеру. — Прощайся, я его щас по стенке размажу! Аэрос Сфаэро Мортис! — выкрикнул Уизел, сделав неожиданно безупречное движение палочкой. Прозрачный голубоватый шар сорвался с нее, устремляясь ко мне, и я запоздало подумал, что да, зачарованная воздушная сфера действительно способна оставить на этой стене роспись типа «Драко Малфой». Интересно, сработает ли в этом случае моя вейловская защита? Или чары дуэльного кодекса вообще деактивировали ее на время дуэли, как и родовую магию?

Я уже не успевал поднять палочку, чтобы защититься, родовая магия зашевелилась, но дуэльные чары все еще сдерживали ее, так что едва ли ее окажется достаточно — может, только чтобы чуть смягчить удар… В любом случае, я проиграю дуэль — даже уклониться я уже не успевал.

И тут Поттер бросился вперед, выставив перед собой пустые руки. У меня открылся рот — он двигался мгновенно, стремительно, словно комета. Воздушная сфера Уизела ударилась о выставленные руки Гарри, и рассыпалась, словно столкнувшись с кирпичной стеной. Нас осыпало фонтаном не то ледышек, не то искорок, а может, того и другого вместе, а в следующий момент отдача швырнула его спиной на меня, сбивая нас обоих с ног и отбрасывая к стене, прямо в ту самую арку, которую я с таким любопытством рассматривал перед началом дуэли.

Мое тело охватило знакомое неприятное покалывание. Где-то поблизости раздался странный звук — как будто кто-то проколол туго надутый воздушный шарик, какие в ходу и у нас, и у маглов. Удара о стену, которого я так ждал, не последовало — вместо этого на меня накатило головокружение, тошнота, вокруг замелькали цветные пятна, кружась все быстрее, наконец, сильный удар — и я потерял сознание.

Пришел в себя я довольно скоро. Вокруг было сумрачно, однако глаза быстро привыкли, и я понял, что кое-какой свет здесь все же есть. Он проникал в основном сверху, откуда-то с потолка круглого помещения. Стены были настолько высокими, что создавалось впечатление, что мы на дне глубокого колодца. Однако это был не единственный источники света. Прямо передо мной, в нескольких шагах, была полукруглая арка, достаточно просторная, чтобы в нее могли пройти три человека бок о бок. (прим. автора — «Пять футов двери вышиною, пройти там трое могут в ряд»…:-)))).

Я попытался приподняться, и обнаружил, что едва могу пошевелиться: меня придавливало сверху что-то тяжелое и весьма неудобное. «Поттер» — дошло до меня, когда это «что-то» тоже заворочалось и застонало.

— Слезь с меня, Потттер, ты меня сейчас раздавишь, — потребовал я, пытаясь спихнуть с себя гриффиндорца. Гарри, недоуменно охая, кое-как отполз в сторону.

— П-прости, я не нарочно… — пробормотал он. Я фыркнул — меньше всего меня сейчас интересовали причины его поступков. Хорошими они были или плохими, но благодаря им мы, похоже, вляпались так, что нам о-о-чень крупно повезет, если выберемся живыми. Или вообще, если выберемся, — а не останемся похороненными здесь, в этой самой, милой и уютной башенке…

Я кое-как сел, встряхивая головой, чтобы разогнать туман перед глазами. Там, прямо за аркой, суетились Уизел и все четверо наших секундантов — кто остолбенело таращился на НАС, кто тыкал пальцем в нашу сторону. Уизел, бледный как полотно, со все еще зелеными волосами, чем я в открытую наслаждался (заклятие я выбрал из долгоиграющих, и экспериментировать с его снятием не рекомендуется), беззвучно шевелил губами, что то повторяя. А впрочем, они все шевелили губами беззвучно — и вообще, кроме нашей возни и охов с ахами, в башне не было слышно ни звука. Я поморщился — это плохо, Волдеморт побери!

— Малфой, ты что, ночевать здесь собрался? — спросил Поттер, уже успевший подняться на ноги. Мда, похоже, он навести справки об Обсерватории не удосужился.

— А что, есть предложения? — осведомился я, со стоном поводя плечами, но не делая попыток встать.

— Ну, как насчет того, чтобы выйти? Мне здесь не нравится… Давай, вставай, пошли отсюда. Пора прекращать вашу глупую дуэль! Ну, и чего ты сидишь? — Поттер, кажется, начинал злиться. Похоже, он все еще не видел того, что я увидел сразу — а именно, что и наши сокурсники, и внутренний дворик, и галерея — все виднелось сквозь арку не особенно отчетливо, словно сквозь завесу дыма, или не особенно чистое стекло.