— Блейз… — с сожалением погладила меня по плечу Грейнджер, поднявшись и подойдя ко мне вплотную. — Ну, ты же помнишь, мадам Помфри ведь говорила, что такое может случится, что он будет шевелиться во сне. И это хорошо, значит, сон не так глубок, и связь души и тела не нарушена. Со временем Гарри все-таки очнется. Наверное, просто еще рано.

— Я знаю, — с сожалением вздохнула я, продолжая держать его руку, но уже не сдавливая. Мои собственные пальцы понемногу согревались. В душе мешались разочарование и несмелая надежда. Гермиона права, наверное, еще слишком рано… Но раньше — еще неделю назад! — с ним ничего подобного не было. Так вдруг это знак, что Гарри потихоньку приходит в себя? Ох, Гарри… — Просто… мне так его не хватает, — пробормотала я едва слышно. Я не пыталась скрыть свих слов, и даже наоборот — я надеялась, что Грейнджер их услышит… но открыто признаваться в своей слабости было немного стыдно.

— Знаю, — мягко отозвалась Гермиона. — Мне тоже его не хватает.

Я украдкой смахнула выступившие на глазах слезы и искоса посмотрела на подругу. Она, ободряюще кивнув, еще раз потрепала меня по плечу, и села обратно в свое кресло, заметно побледнев. Я едва сдержалась, чтобы не спросить все ли с ней в порядке — но не стала. Бесконечные ахи и охи по поводу каждого скачка ее состояния жутко раздражали Гермиону. Гриффиндорка дано уже и весьма доходчиво объяснила нам всем, что если ей понадобится помощь, она скажет нам об этом — а до тех пор нечего причитать каждый раз, как она поморщится.

— Как дела у вас с Уизли? — спросила я, чтобы отвлечься. Несмотря на ежедневное общение, как-то так получилось, что до сих пор мы как-то не говорили на такие личные темы. Ну, учитывая, что в комнате постоянно присутствовал Драко, нас как-то и не тянуло. Все-таки есть вещи, которые девушки не будут обсуждать в присутствии парня, даже если ни одна из них в нем не заинтересована. Но сегодня-то он больше не мешал.

— Даже не знаю, — отозвалась Грейнджер, немного подумав. — Все как-то… сложно. Знаешь, я думала, что двоим влюбленным никто третий не нужен. А у нас как-то… почему-то не так. Без Гарри нам как будто чего-то не хватает.

— В смысле? — нахмурилась я.

— Ну… это трудно объяснить, — пожала плечами Гермиона. — Не то чтобы он… Ну… В общем, тут дело не в самих чувствах, вообще-то. Ну, то есть, я люблю Рона — я имею в виду, по-настоящему, как… ну, ты поняла. Как своего парня. И я люблю Гарри — но совсем по-другому. Как… — она пару раз щелкнула пальцами, подбирая подходящее сравнение.

— Как брата? — подсказала я. Грейнджер снова немного подумала и покачала головой.

— Не знаю, у меня никогда не было братьев. Или сестер, — отозвалась она. — Но мне кажется, это все равно другое. От брата, каким бы он ни был, никуда не денешься. Нравится он тебе или нет, он родня — но при этом, отношения не обязательно будут теплыми. А вот Гарри — это… Гарри. Все дело в том, что от него никуда и не хочется деваться. Наоборот. Он… Близкий и родной — не потому, что действительно родной, а просто потому, что он… такой.

— Я понимаю, — улыбнулась я. — Наверное, если бы мы с ним не встречались, и я не была бы в него влюблена — но при этом мы бы все равно общались, я бы чувствовала то же самое.

— Редкостно красноречивое объяснение, — съехидничала Гермиона, хихикнув. — Ладно, не красней — я тебя тоже поняла. Наверное, тот же Драко тоже чувствует нечто похожее.

— Ох, давай не будем углубляться в анализ чувств Драко! — фыркнула я. — Тем более, что с той их мыслесвязью, они, мне кажется, и сами толком не могут сказать, как друг к другу относятся. Так все-таки, какое отношение Гарри имеет к тому, что происходит у вас с Роном?

— По идее — вообще-то не должен иметь, никакого, — вздохнула Грейнджер. — А на самом деле… Понимаешь… Я как-то привыкла к тому, что он есть рядом. Близкий, надежный, и… Когда у нас с Роном что-то не ладится — я иду к Гарри. Я знаю, что он не обязательно примет мою сторону — но все равно поддержит. Если не поможет, так хоть выслушает. Я всегда знала, что даже если Гарри в чем-то не согласен со мной, он все равно не отвернется от меня — по большому счету. Я могу дуться на него, обижаться и все такое, но… но он все равно всегда рядом. Случись что серьезное — и я смогу на него опереться. Даже если мы в ссоре, если это ОН на меня обижен и все такое. А теперь… Не знаю, но мне почему-то стало сложнее общаться с Роном. Я как будто боюсь, что могу сказать или сделать что-то не так — и некому будет это исправить. Я знаю, что это неправильно, что я должна учиться справляться сама… И все равно боюсь.

— Мда… — пробормотала я. — Знаешь, я могла бы сказать, что действительно, тебе надо бы учиться решать проблемы самой, но не буду. Ты это и без меня знаешь. Просто… Мне кажется, тебе все равно нужно определиться со своим отношением к Рону. Независимо от того, когда очнется Гарри. В жизни все бывает, и на самом деле он далеко не обязательно всегда будет рядом. И потом, если у вас с Уизли все окажется действительно серьезно — в семье-то Гарри уж точно будет третьим лишним. Как бы близок он тебе ни был. Точнее, вам обоим.

— Да я знаю, — кисло отозвалась Гермиона, одарив меня самую чуточку лукавым взглядом. — Наверное, как будет третьим лишним Драко, если у вас с Гарри тоже окажется — как ты сказала? — «все серьезно»?

— Туше, — согласилась я. — Ты права, он все равно останется частью нашей жизни. Но все равно не в такой степени, как сейчас. Просто нужно… Ну, не знаю, научиться больше доверять друг другу? Нам с Гарри в этом отношении было всегда проще. Наверное, потому, что… — ты только не обижайся, это ведь правда, — ну… потому что Гарри куда более чуткий человек, чем Рон.

— И это ты МНЕ говоришь, — фыркнула Грейнджер. — Да я сама частенько говорила Рону, что у него эмоциональный диапазон как у зубочистки. Ну, на самом деле, нет, конечно, — просто они с Гарри действительно все воспринимают немного по-разному.

— Об этом я и говорю. Ну и потом, — возвращаясь к теме наших с Гарри отношений — я все равно никогда не полагалась на Дрея, если даже у нас с Гарри были проблемы. Ну, может, немного… Но, наверное, не потому, что не могу справиться с этим сама, а потому, что Малфой в стороне не останется, если только его не связать и не сунуть куда-нибудь в какой-нибудь дальний каземат, пока проблема не решится без него

— Это точно, — рассмеялась гриффиндорка. — А с другой стороны, чего от него еще ждать? Малфой есть Малфой, такой уж он, Драко…

— Это кто тут поминает мое имя всуе! — дверь распахнулась, как от порыва ветра — и на пороге возник объект нашего разговора. Вид у Малфоя был на редкость раздраженный — он только что огнем не пыхал, оправдывая свое имя. Я удивленно уставилась на брата. В таком состоянии я его не видела давно. Раньше — до этого года — довести Драко до белого каления, как сейчас, удавалось только Поттеру. Если бы Гарри не лежал прямо передо мной без чувств, я могла бы поклясться, что и теперь это его рук дело. А может… Сердце в груди у меня снова екнуло. Может, это пробудилась их мыслесвязь? Я судорожно облизнула губы.

— Драко, что случилось? — мягко спросила Гермиона, опередив меня.

Малфой раздраженно дернул завязки плаща, неловко пытаясь удержать тесемку забинтованными ладонями, зажав ее между ними. Завязка упрямо не поддавалась, и я приподнялась было, чтобы помочь брату — но он тут же ожег меня предостерегающим взглядом. Драко не терпел, когда его беспомощность становилась очевидной, как сейчас. Лорд Малфой должен сам справляться со своим плащом — и никак иначе. Закрыв на мгновение глаза, он глубоко вздохнул — и с ненавистью уставился на непослушный узел. От волны его магии у меня мурашки побежали по коже, тесемки вдруг полыхнули, будто на них наложили инсендио. Драко, сердито рыкнув, сорвал с себя плащ и отбросил в угол, как ненужную тряпку.

— Так что стряслось? — повторила я вопрос Гермионы, когда Дрей пинком пододвинул к себе стул с высокой спинкой, стоящий у письменного стола Рона, и уселся на него, сложив руки на груди.