— Еще один гриффиндорец, — констатировал Лорд. Его тон теперь изменился. Все показное благодушие исчезло из него окончательно — теперь это была неприкрытая угроза. — Знаешь ли, мальчик, даже моей терпимости приходит конец. Не путай ее с мягкостью — эту слабость я изжил в себе задолго до того, как хотя бы попал в эту школу. У меня было… подходящее воспитание. — Он скривился, воспоминание явно было ему неприятно. — Как зовут тебя, ребенок?

Симус не ответил, лишь зло посмотрел на Волдеморта. Лорд пристально уставился на него в ответ. Зрительный контакт облегчает Легилименцию! — вспомнила я. Впрочем, предупреждать Финнигана было уже поздно. Да и что такого мог узнать от него Лорд, чего еще не знал? Кажется, этому гаду и так известно почти обо всем!

— Симус Финниган… — проговорил Волдеморт, и парень ошеломленно охнул, не ожидая, что так быстро и легко узнает его имя. — Ты знаешь… Я могу простить ложь, — он бросил холодный взгляд на Гермиону. — Могу наказать за дерзость… — теперь взгляда удостоилась Джинни. Она уже немного успокоилась после Круцио, но все еще судорожно цеплялась за подругу, а по ее щекам еще бежали слезы. Лорд снова обернулся к Симусу. — Но есть кое-что, чего я спустить не могу. Но ты ведь знаешь это? Попытка убийства карается и по закону… — сказал он, пристально глядя на юношу. — Боюсь, я более суров, чем Закон. Я могу понять твою отважную попытку напасть на меня. Это очень по-гриффиндорски. Знаешь, дитя, мальчишки твоего факультета в большинстве своем походят на тебя. Горячие юнцы, чьи головы забиты романтическими идеалами о борьбе Добра и Зла. Такие как вы обычно бывают вынуждены быстро повзрослеть, лишившись своих нелепых идеалов. Если же нет — они так же быстро умирают. К сожалению, ты относишься ко второй категории. Авада Кедавра.

Последние слова были произнесены таким спокойным, будничным тоном, что я даже не сразу поняла, откуда взялся ударивший прямо в лицо юноши зеленый луч.

— Не-е-е-ет! — Страшный крик, но чей?

В следующий момент я поняла, что кричали и плакали почти все девчонки, находившиеся в Лазарете — ну, может, кроме авроресс. Я вскочила. Во мне вскипел гнев, так же, как и после наложенного на Джинни Круцио, только в несколько раз сильнее.

— Ты ублюдок! — завопила я, кидаясь вперед, и получая необъяснимое удовольствие от произнесения бранного слова.

Подхватив со стола первую попавшуюся поварешку, которой Джин черпала зелье из котла, я в несколько шагов преодолела разделявшее нас пространство и изо всех сил огрела ею Лорда по голове. Волдеморт еще только начал оборачиваться на мой голос, и моя неожиданная атака — какой бы глупой она ни была, — ошеломила его. Я была в такой ярости, что себя не помнила, я готова была разорвать его на мелкие кусочки. Это чудовище убило парня просто так, походя, будто муху хотело прихлопнуть! И не столь важно, что тот тоже пытался убить его, Лорду ведь все нипочем! Прежде чем он успел опомниться, я наскочила на него сзади, повиснув на его шее, лягаясь, пинаясь и царапаясь, как дикая кошка. Или, лучше сказать — как настоящая рысь, недаром же она была моей анимагической формой!

Конечно, результат тут мог быть только один. Никакого заметного ущерба я, естественно, не нанесла. Как только Лорд чуточку опомнился, он одним движением руки сдернул меня со своей спины, отшвыривая к стене. Удар о камень чуть дух из меня не вышиб, перед глазами потемнело, и я впервые поняла, что значит выражение «искры из глаз». Попытавшись пошевелиться, я не сдержала стона — а когда перед глазами, наконец, прояснилось, первое, что я увидела — омерзительное безносое лицо с красными, налитыми кровью глазами, наклонившееся ко мне. Прежде, чем я успела хоть пошевелиться, Волдеморт протянул руку — и его жуткая, мучнисто-белая ладонь с кривыми желтовато-грязными ногтями легла на мое лицо, а пальцы впились в нежную кожу щек. Я содрогнулась от отвращения.

— Как глупо… И как не по-слизерински. Чего ты хочешь, девочка — стать достойной своего парня? Или сравниться с ним в глупости? Боюсь расстроить тебя, крошка Блейз, но даже твой любимый Гарри не вел себя передо мной так безрассудно… Запомни, что я сейчас скажу, глупое дитя. С этой самой минуты ты будешь делать ТОЛЬКО то, что я тебе прикажу — и ни движением больше. Иначе следом за этим глупым гриффиндорским мальчишкой последует твоя грязнокровная обманщица-подружка. За ней — наша дерзкая Джиневра. Следом пойдет леди Нарцисса — ведь она не так уж далеко, правда? Потом Северус. Драко… Все, кто тебе дорог. И те, кто дорог ЕМУ. За каждое твое непослушание я буду убивать по одному вашему близкому человеку. Может, ты и сможешь пережить их смерть. Может быть, Гарри даже сможет простить тебя за нее, он ведь добрый мальчик. Но сможешь ли ты простить себя за это сама? Спроси себя — сможешь?

Он торжествующе усмехнулся. Я закрыла глаза, осознавая, что на сей раз окончательно проиграла. Впрочем, как он и говорил, отсутствие зрительного контакта не мешало ему прочитать мое сознание. Почувствовав мое отчаяние, Волдеморт чуть ослабил хватку.

— Ты поняла меня? — тихо, но угрожающе спросил он. Я, сглотнув, кивнула, насколько позволяла его рука, удерживающая мою голову. Прости, Гарри… Я не могу стать причиной смерти кого-то из них. Даже если ты действительно сможешь меня простить, — сама я себе этого не прощу… — Умница, — одобрительно хмыкнул Лорд, отпуская меня и выпрямляясь. — А теперь встань и приведи себя в порядок, дитя. Нам предстоит организовать романтическую встречу для твоего возлюбленного, и не годится, если ты будешь выглядеть, как растрепанная замарашка, верно?

— На себя посмотри, — пробурчала я, поднимаясь и потирая ладонью лицо в тщетной попытке стереть с него воспоминание о его прикосновении. — Хоть бы раз в жизни маникюр сделал, а еще Лорд называется…

— Что? — тихо спросил он, и в Лазарете снова настала гнетущая, мертвая тишина. Я сглотнула. Гнев, несмотря на отчаяние, не угасал во мне — но теперь он мог вылиться только в такую, бессильную форму.

— Твои руки выглядят отвратительно, — холодно сказала я. — Ты и сам не красавец, но это — просто омерзительно. Ты сказал повиноваться тебе, а не молчать в тряпочку. Я всего лишь высказала свое мнение. Это не может считаться неповиновением. Я ведь делаю, что ты сказал, — я принялась демонстративно отряхивать рукав своего свитера. Несколько секунд Волдеморт молчал, осмысливая мои слова — а потом, как ни парадоксально, довольно улыбнулся.

— Ну что ж, я даже рад, что мой вид тебе столь неприятен, — сказал он. — В таком случае, ты не станешь возражать против того, чтобы помочь мне обрести новое тело. Если подумать, в этом есть высшая справедливость. Мальчик-Который-Выжил сам подарит мне новую жизнь и исполнит пророчество именно так, как мне нужно. Его хваленая сила, — та, что мне неподвластна, — в конечном итоге послужит мне тоже. А потом я убью его — и благодаря его смерти смогу возродиться вновь, для новой жизни, где уже никто не сможет угрожать мне.

Я закрыла глаза, судорожно сглатывая, и холодея при мысли о том, что эта тварь, кажется, все-таки придумала беспроигрышный план, в который вписалось даже это долбанное пророчество! Я в его руках. Гарри… Поттер сам говорил, что подчинится, если на кону будет моя жизнь. Однако я прекрасно понимала, что не могу допустить того, чтобы планы Волдеморта сбылись. Что мне остается? А если… Избавить Гарри от необходимости выбора? План будет работать, только пока я жива. Мысль о самоубийстве наполнила меня ужасом, но я попыталась отогнать его прочь. Так или иначе, я все равно умру — не сейчас, так через сутки, когда придет время рожать, если все пойдет так, как задумал Лорд. Так лучше умереть сейчас, чтобы хоть так ему насолить. Другого выхода нет. Взгляд упал на ближайшее окно. Если я побегу достаточно быстро, я успею прыгнуть прямо в стекло. Осколки будут дополнительной гарантией того, что я не выживу, упав с четвертого этажа. А если еще упасть вниз головой…

— Даже не думай, — спокойно сказал Лорд, качая головой. — Строптивая девчонка. Похоже, уговорами с тобой не совладать. К счастью, мне и не нужно. Не хочешь добровольно — что ж, путь будет так. Империо!