В одном моя приемная матушка оказалась права: даже самые сильные зелья способны были повредить великанам не больше, чем укусы комаров или мелких мошек. Дозы в пузырьках, рассчитанных на человека, для этих гигантов оказались слишком слабыми. Впрочем, кое-чего мы все же добились: как и говорила леди Малфой, великаны совершенно забыли о своей первоначальной цели, какой бы она ни была, когда из окон больницы на них обрушился настоящий град из жалящих пузырьков. Комариные укусы — вещь хоть и неприятная, но терпимая, конечно, — но не тогда, когда вас атакует целый комариный рой. Тут волей-неволей будешь или отмахиваться, или искать укрытие. В первый момент великаны инстинктивно отступили — а мы, воодушевленные успехом, удвоили старания, тем более, что чары левитации позволяли швырять пузырьки с большой дальностью и точностью.

Это нас и погубило. Излишний азарт оказался… действительно лишним. А великаны были не так тупы, как нам думалось. Нет, какое-то время они отступали — до тех самых пор, пока одному из них, тому что шел впереди всех, не пришло в голову разобраться с источником неприятностей, вместо того чтобы бежать от них. Великанище был здоровенный, и, по-видимому, умудренный годами. Когда он, взревев, замахал руками, отмахиваясь от пузырьков, и злобно уставился на наши окна, у меня засосало под ложечкой.

— Доигрались… — вторя моим мыслям, пробормотала Гермиона, с которой я делила окно для атаки. В третий раз вытащив из кармана заветный пузырек, Грейнджер на сей раз без колебаний откупорила его и в три глотка осушила, поморщившись от неприятного вкуса. Я с тревогой покосилась на подругу.

— Ну как? — шепотом спросила я. Она снова поморщилась.

— Гадость страшная, — отозвалась гриффиндорка. — Но отторжения не вызывает, это уже хорошо.

— Ты что, даже не знала, вызовет ли оно отторжение? — ахнула я. — И все равно выпила все? А если бы оно… вызвало?!

— Если бы, да кабы, — передразнила меня она. — Без него я тут все равно долго бы не продержалась. И вообще, давай труса будем праздновать потом.

Великан был уже совсем близко. При всем его гигантском росте, до окон четвертого этажа он все же, к счастью, не доставал — но ему и не было в этом нужды. Я как-то раньше не задумывалась над тем, какие именно помещения расположены на нижних этажах — кажется, какие-то классы, а может, что еще… к счастью, никаких жилых комнат там, вроде, нет. Но какими бы они ни были, их стены для нас играли опорную функцию — и именно в стену и был направлен чудовищной силы удар. Не знаю уж, понял ли великан значение этих стен — или же просто со злости стал лупить по ближайшему месту к источнику раздражения, куда только смог дотянуться. Впрочем, причина, опять же, сейчас была не столь уж важна — важен был результат. И где только это чудовище раздобыло подходящее дерево для своей дубинки? Это ж целый баобаб нужен!

От первого удара пол под нашими ногами затрясся, а стекла в тех окнах, что еще оставались закрытыми, задребезжали. От второго с потолка посыпалась крошка.

— Не стойте! — мадам Помфри опомнилась первая. Однако она не атаковала великана — нет, она бросилась к пациентам! Мгновение потребовалось мне, чтобы понять, что медсестра права. Мы не сможем остановить разбушевавшееся чудище: у нас попросту нет подходящего оружия. В лучшем случае, мы его чуть задержим — и то не факт, ведь его товарищи, видя действия своего лидера, уже спешили к нему на подмогу. Больнице не устоять — значит, надо как можно быстрее вытащить раненных!

— Авада Кедавра!

Я вздрогнула, услышав непростительное. Самый «мелкий» из подбежавших великанов рухнул, как подкошенный — но и Нарцисса, наславшая проклятие, охнув, привалилась к стене возле своего окна. Я бросилась к ней, но леди Малфой, несмотря на тяжелое дыхание, жестом дала понять, что в порядке.

— Это тяжелее, чем я думала, — хрипло проговорила она. — ТАК нам их не одолеть. Учитывая, что это была мелкая особь… А у меня сил на новую Аваду уже нет. Девочки. Лучше помогите Поппи… Она права, здание мы вряд ли отстоим…

Слова ее, впрочем, оказались излишни. И Гермиона, и Джинни, и двое парней-стажеров, из тех, что оставались здесь, но чувствовали себя уже получше, уже занимались тем, что вытаскивали кровати вместе с пациентами в коридор. Я шагнула было вперед, чтобы помочь, и вдруг меня осенило: Дамблдор! Он же ведь в отдельной палате! И его оттуда никто не вытаскивал! А она в углу здания, значит, рухнет в первую очередь!

Не колеблясь, я опрометью кинулась к стене, дверь в которой на сей раз не была даже скрыта — ведь внутри находился человек.

— С ума сошла, Блейз! — завопила Нарцисса, когда пол под ногами задрожал как при землетрясении от усилий уже нескольких великанов. — Куда тебя несет!?

— Там Дамблдор! Нельзя его бросить! — крикнула я, теряя равновесие и чудом успевая схватиться за ручку двери. Следующее сотрясение швырнуло меня лицом в стену, и я едва успела выставить вперед свободную руку. В следующее мгновение бОльшая часть окон с оглушительным звоном лопнули, осколки фонтаном полетели в разные стороны. Я, на свое счастье, была слишком далеко, чтобы они причинили мне вред, к тому же отчасти укрылась в дверном проеме. Нарцисса, скользнув в проем меж двух окон, тоже оказалась в безопасности. Остальных успело защитить быстрое «Протего», брошенное то ли мадам Помфри, то ли Гермионой. Однако это было только начало. По стене за спиной Нарциссы быстро поползла трещина, крошка сыпалась с потолка все сильнее, порой падали все более крупные камни. Пол ходил ходуном, снизу доносился жуткий грохот все новых ударов. Быстро оглянувшись, леди Малфой оттолкнулась от стены. Первый ее шаг был направлен ко мне, но я непререкаемым жестом указала ей на дверь. Вдвоем мы тут будем только мешать друг другу. Нарцисса заколебалась, но после нового удара поджала губы и кинулась на помощь мадам Помфри и остальным.

Времени не просто в обрез — поняла я. Его просто нет! «Надо уходить, и будь что будет! Дамблдор, черт побери, все равно уже не жилец после укуса этой проклятущей змеи!» — верещал где-то в голове голос моей типично слизеринской сущности. Возможно, голосок этот был даже прав. Какая-то часть меня, безусловно, рада была бы пойти у него на поводу и сбежать. Мерлин, я и так достаточно наворотила дел, пойдя на поводу у подцепленной от Гарри гриффиндорской безбашенности! Нет смысла снова подставляться…

И тем не менее, я колебалась лишь долю мгновения, прежде чем распахнуть дверь палаты и ввалиться внутрь. Воспоминание о том, при каких обстоятельствах я была тут в прошлый раз, заставило меня вспыхнуть и дрожью отозвалось где-то внутри — но ни времени, ни возможности предаваться приятным воспоминаниям у меня сейчас не было. Шум, треск, грохот, гул великаньих ударов, дрожь пола… Очередное сотрясение швырнуло меня вперед, я больно ударилась бедром о спинку кровати — а в следующее мгновение пол под ногами опасно накренился. Кровать со скрипом проехала вперед, становясь наискось, бесчувственное тело директора, прикрытое простыней, скатилось к краю постели. Я охнула, запоздало вытаскивая из кармана палочку.

— Вингардиум Левиоса! — приказала я, направляя ее на кровать.

Выбор заклятия был неудачным — я поняла это почти сразу. Чтобы левитировать что-то, необходимо самой твердо стоять на ногах — особенно, учитывая, что удерживать свой объект мне нужно было максимально бережно, дабы не уронить и не потревожить раненного. Нет, ну понятное дело, что с чарами первого курса я справлялась обычно без проблем — но не тогда, когда пол под ногами дрожал и качался как палуба парусной яхты в шторм. Я дважды чуть не уронила саму кровать, и в довершение, тело директора теперь болталось, словно тряпичная кукла, на самом краю, грозя вот-вот вывалиться на пол. Упершись спиной в дверь, я поняла, что до сих пор удержать кровать и пациента вместе было еще полбеды. А как протащить все это через дверь? Ведь надо еще и держать створку открытой, разделить внимание, а это чревато…

Я не успела закончить даже формулировку самой этой мысли, как трещины, покрывавшие стену, от очередного сокрушительного удара снизу разошлись окончательно, соединив свои причудливые узоры. С потолка и стен посыпались осколки камней, и угол палаты вдруг с треском и грохотом начал медленно проседать вниз. Я не сдержала крика, контроль над чарами улетучился, кровать с лязгом и скрипом рухнула на пол — благо я еще догадалась не поднимать ее высоко… голова Дамблдора от удара свесилась с кровати набок, и директор слабо застонал — однако его голос потонул в царящем вокруг адском шуме. В миллиардный, наверное, раз я вспомнила слова Гарри — что в трудную минуту у него словно бы открывается «второе дыхание», и он начинает соображать и действовать втрое быстрее и лучше, чем в обычной жизни. Не знаю, как ему это удавалось — у меня все было совсем не так. Я в отчаянии съежилась у стены, каждую секунду ожидая, что просевший угол здания начнет обваливаться, увлекая за собой и нас, или что на нас рухнет кусок потолка… Или что угодно еще! Я понимала, что надо действовать, и быстро, но… Но словно впала в какой-то ступор, совершенно не в силах даже предположить, как выпутываться. Мыслей в голове словно вообще не осталось, кроме одной: надо что-то делать, а я представления не имею, что.