Невербальное разбивающее заклятие получилось достаточно мощным, чтобы обрушить стеллажи и расколотить большую часть стеклянной посуды, имеющейся в комнате. Зелья хлынули рекой, Пожиратели, не понимая, как это могло произойти, чуть ли не в ступор впали. Я стрелой метнулась к лестнице и опрометью взлетела на второй этаж, воспользовавшись тем, что за грохотом и звоном разбившейся посуды враги не услышат моих шагов. У меня в запасе пара секунд — как только они опомнятся и поймут, что сами по себе пузырьки разбиться не могли, они кинутся искать и запросто найдут меня! Дом ощутимо тряхануло — это очередные зелья при смешивании взорвались. Я пихнула первую попавшуюся дверь и ввалилась в узкую комнатку с большим окном от пола до потолка.

БИНГО!!!

Я не могла бы найти место удачнее, даже если бы обшаривала флигель целенаправленно! Мало того, что окно выходило на противоположную от расположения Пожирателей сторону, и было достаточно большим, чтобы в него вылезти! У стены, прислоненные к ней, стояли несколько вполне сносных метел!

Я подхватила первую попавшуюся, заклинанием открыла окно, миг — и я уже парила в воздухе. Сумка с «аквариумом», где сидел Хвост, в первый момент перевесила меня и потянула на бок, но я быстро поправила ее, восстанавливая баланс. До стены не так чтобы рукой подать, но если я буду держать курс правильно, флигель будет скрывать меня от пепелища, где сосредоточилась основная масса Пожирателей и сам Лорд. Надо просто не набирать большую высоту, и все будет в порядке.

Метла, конечно, была не Молния, и даже не мой школьный Нимбус, но летела вполне резво, так что до стены я добралась без помех. На границе у меня мелькнула мысль об охранных чарах — но, к счастью, те, которые здесь были установлены, рассчитаны были на то, чтобы помешать проникнуть внутрь, а не выбраться наружу, и перенастроить их еще не успели. Отлетев на порядочное расстояние, чтобы уж точно вылететь за антиаппарационный барьер, я снизилась, соскочила с метлы, и, не медля ни минуты, переместилась в Хогсмид.

Улочка, на которой я очутилась, в первый момент показалась мне незнакомой. Умом я не позволяла себе отчаиваться, однако сердце на какой-то момент замерло. Меня, что называется, «холодный пот прошиб». Неужели я ошиблась при аппарации? Или это козни Волдеморта, какие-нибудь неведомые защитные чары, которые я не смогла обнаружить? Может, это они сбили меня, и я оказалась… у Салазара на куличках? И что мне делать, как отсюда выбираться? Как вообще хотя бы узнать, где я?

Мне потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями. Наконец более-менее успокоившись, я заставила себя встряхнуться и попытаться хоть что-то предпринять. Время не терпит, до полуночи оставалось не больше трех часов! Я откинула капюшон (хотя, если подумать, это было не самым мудрым решением: все-таки, если меня просто занесло куда-нибудь на задворки Хогсмида, разгуливать тут в облике Дафны — по меньшей мере, неразумно). Мне все еще было не по себе, меня бросало то в жар, то в холод, и прохладный ветерок, задувающий между домами, то приятно обдувал разгоряченную кожу, то, в следующий момент, пробирал до костей. Но я не могла позволить себе медлить, поэтому быстрым шагом устремилась вдоль по улице, рассудив, что коль скоро я все равно не знаю, где нахожусь, то одно направление ничем не хуже другого.

Наконец, впереди, в проходе между домами, показалась освещенная улица, и, к своей радости, по мере приближения я узнала в ней главную улицу Хогсмида. От облегчения у меня будто крылья выросли. Я заторопилась, совершенно позабыв о том, что все еще выгляжу как Дафна, и что на теплый прием в таком виде мне рассчитывать нечего. Однако судьба была ко мне благосклонна — хотя ее благосклонность не лишена была легкой иронии. Выскочив из-за угла (как чертик из табакерки!) я со всего маху впечаталась в кого-то очень знакомого, кто, как и я, куда-то, видно, очень торопился. Общая инерция опрокинула нас, сбивая с ног — и (дежа вю!) не успела я и глазом моргнуть, как оказалась распростерта на земле, придавленная сверху чужим телом. И не успела опомниться, как ощутила аромат знакомого одеколона, смешанный с его собственным запахом, от которого защемило сердце. Нет, ну это просто невероятно! Гарри?

— Ох! — в первый момент у меня даже вздохнуть толком не получилось, так что с губ совался только сдавленный стон. Парень зашевелился, приподнимаясь, и еще не глядя на меня, забормотал извинения. — Тебе не кажется, что это уже входит в привычку? — спросила я, когда смогла наконец вздохнуть, имея в виду вот такое приземление. Поттер поднял на меня потрясенный взгляд — и подскочил как подброшенный, с проклятием выхватывая палочку.

— Ты! — зарычал он. Только тут я запоздало припомнила, в ЧЬЕМ облике нахожусь, и поспешно подняла руки, выставляя вперед пустые ладони.

— Эй, эй, погоди, остынь! — крикнула я. — Я — не Дафна!

— Что? — Гарри явно опешил от такого заявления, однако не поверил ни на грош. — Что ты несешь, это как?

— Я — не Дафна, это всего лишь Оборотное зелье, Гарри! Я… — я запнулась на мгновение, однако понимала, что драгоценное время утекает, а значит, плевать, насколько глупо я буду выглядеть. — Я — Блейз, Салазар побери!

— Ну да, — хохотнул Поттер, но глаза его от гнева потемнели. — А я — Мерлин, вернувшийся с Авалона в час нужды*! Гринграсс, не вешай мне лапшу на уши!

— Черт, Гарри, я могу это доказать! — зарычала я, кое-как поднимаясь на ноги.

— Мда, и как, интересно? — скептически хмыкнул он, ни на дюйм не опуская палочки. Я тряхнула головой, отбрасывая с лица растрепавшиеся пряди.

— Два дня назад мы с тобой занимались любовью в одиночной палате в Больничном Крыле, — выпалила я. Ну, вообще-то, у нас были и другие моменты, о которых (по крайней мере, как я надеялась) не знал никто кроме нас двоих, но этот в данный момент казался гораздо важнее остальных. Впрочем, об этом знали еще Рон и Гермиона, не сомневаюсь, но их сейчас можно не считать. Глаза Гарри удивленно расширились, палочка в его руке дрогнула.

— Откуда ты… — выдохнул он. Я покачала головой и продолжала:

— Ты забрал с собой покрывало с кровати, со следами моей крови. Я еще предположила, что ты хочешь вывесить его из окна Гриффиндорской башни, как простыню после Первой Брачной Ночи. А ты сказал, что сохранишь его и будешь показывать внукам, а еще рассказывать им, как все было. Хотя, честно говоря, я не думаю, что это подходящая история для детей.

Уверенность Поттера в моем обмане явно поколебалась. Гарри немного опустил палочку и нахмурился.

— Ты… Ты могла… пытать ее и выяснить это, — неуверенно проговорил он. Я закатила глаза.

— В таком случае, ты все равно не поверишь ничему, что бы я сейчас ни сказала! — воскликнула я. — Хорошо, давай сделаем по-другому. Спроси меня сам о чем-нибудь. О чем-нибудь таком, не самом очевидном. Чтобы выяснить ВСЕ о его жизни, человека нужно пытать несколько дней, не меньше, так что сам понимаешь, на это просто не хватило бы времени.

— Ладно… — без особенного энтузиазма проговорил он. — Тогда скажи мне, как и когда Блейз мне объясняла, почему отказывается от наследства, которое ей оставила бабушка, а ее тетка оспорила это завещание.

— Что? — я не знала, смеяться или плакать. Из всех наших общих воспоминаний он спросил об ЭТОМ? Хотя… С другой стороны, в этом была крупица здравого смысла. Если бы меня действительно пытали, чтобы кто-то мог попытаться выдать себя за меня, логично было бы разузнать про несколько важных романтических моментов, вроде первого поцелуя или признания в любви. Но спросить о чем-то столь банальном, как отказ от наследства, вряд ли кто-то бы догадался.

— Ну? — Поттер снова чуть поднял палочку. Я вздохнула, лихорадочно соображая. Что я там ему тогда говорила?

— Ну, если я правильно помню, это было в доме Сириуса, — ответила я. — После того, как мы с Драко вернулись от МакКинона, после первой встречи с ним, а вы — из Мунго, от близнецов. Кажется, я тогда сказала, что сам по себе тот факт, что меня не забыли и упомянули в завещании — это даже приятно, но бороться за это наследство — все равно, что выпрашивать подачку. И что это вопрос не корысти, а гордости. Как-то так.