Теперь можно было приступать к основной части плана — и признаться, мне было слегка не по себе. Я не очень хорошо представляла себе, что буду делать, оказавшись в толпе Пожирателей, и смогу ли не выдать себя неосторожным словом или жестом. А кроме того… А кроме того, была и еще одна проблема. Я не могла дать стопроцентной гарантии, что смешивание моей капсулы изменчивости и Оборотного Зелья не даст никаких побочных эффектов… Впрочем, попробовать все равно стоило. Если результат окажется не таким, как нужно, мне просто придется вернуться в Хогвартс (ну и надеяться, что Снейп не так сильно разозлится на меня, чтобы не помочь справиться с этими побочными эффектами).
Оттягивать момент было бессмысленно и даже опасно, так что я кинула в бутылочку волосы Дафны и немного подождала, пока зелье с шипением изменило цвет и консистенцию. На удивление, «сущность» Гринграсс оказалась не такой уж противной — прозрачная, темно-малинового цвета, а по вкусу напоминала клюквенный морс, кислый и терпкий.
— Могло быть и хуже, — пробормотала я, и тут меня скрутило судорогой, знаменующей превращение. Ощущения были не из приятных, моя кожа словно плавилась, а волосы, казалось, шевелились сами по себе. Однако все закончилось довольно быстро, и я, кусая губы, поднялась на ноги. Я не могла видеть своего лица, однако кожа на руках снова стала белой, и — вот счастье! — на ней не наблюдалось никаких разводов и полос, как было с Дафной при передозировке капсулами. Я провела ладонью по волосам и ощутила тяжелые гладкие локоны, не такие длинные как у меня самой, но это и понятно — с недавних пор Гринграсс носила стрижку по плечи.
Наконец, решившись, я снова зажгла Люмос на палочке и наложила зеркальные чары на ближайшую стену. Потом глубоко вздохнула — и, словно кидаясь в омут головой, подняла взгляд.
Фух! От облегчения меня сначала бросило в жар, а потом тут же в холод. В зеркале отразилась Дафна — вполне такая же, как и та, то лежала связанная под столом. К счастью, Оборотное зелье все-таки возобладало над капсулами. Чтобы довершить маскировку, я позаимствовала Дафнину мантию (пришлось повозиться, чтобы вытащить ее из-под веревок, а потом еще и возобновить Инкарцеро, на всякий случай).
Оставалась сущая безделица: затесаться в толпу Пожирателей и подслушать, о чем они будут говорить между собой, и что скажет Лорд. Ах да, и при этом постараться не попасться ему на глаза и избежать положенной Дафне взбучки. На какой-то момент я даже пожалела, что у меня нет при себе «аварийного» портключа, как у Гарри. Все-таки, нет гарантий, что получится быстро аппарировать из толпы волшебников в случае необходимости. Однако выбора у меня не было — ну, разве что, пойти на попятный.
Выбравшись из флигеля, я осторожно направилась к тому месту, где происходило сражение Гарри и Волдеморта, которое я видела из окна, справедливо рассудив, что поиски надо начинать оттуда. Впрочем, подойти туда поближе оказалось не так-то просто: земля была изрыта следами заклятий, часть ее превратилась в топкое болото, другая бурлила огненной лавой, третья поблескивала искристой гладкостью льда, словно каток в парке. Однако, на мое счастье, приближаться и не требовалось.
Темный Лорд обнаружился не так уж далеко — стоило всего лишь подняться на пригорок. Он стоял посреди парка, точно памятник самому себе. Очевидно, первый и основной приступ его гнева я пропустила, и теперь Волдеморт уже взял себя в руки. Он с холодной яростью взирал на догорающие останки того, что было его Ставкой. От особняка остались лишь голые, закопченные каменные стены, да и те местами осыпались. Крыша провалилась внутрь, в окнах не осталось ни единой рамы. Внизу, на первом этаже кое-где еще виднелись языки пламени, однако по большей части пожар уже закончился. В воздухе висело удушливое облако дыма, однако здесь, на открытом воздухе оно не причиняло ощутимых неудобств, кроме неприятного запаха гари.
Мое внимание привлекли чьи-то стоны, и только теперь я заметила, что у ног Лорда корчились от боли несколько темных фигур — очевидно, Волдеморт или нашел, на кого возложить вину за все, или попросту спустил пар на тех, кто имел несчастье подвернуться под горячую руку. Остальные Пожиратели (которые, к слову сказать, всё прибывали — очевидно, Лорд созвал общий сбор) расположились полукругом на почтительном расстоянии от него, и со смесью страха и уважения взирали на своего повелителя. Я надвинула поглубже капюшон дафниной мантии и осторожненько пристроилась с краю толпы, подальше от Лорда. Несмотря на многочисленность, Пожиратели, все как один, хранили гробовое молчание: никому не хотелось привлечь внимание Волдеморта и разделить Круцио с тем, кто уже удостоился этой сомнительной чести.
Наконец Лорд, брезгливо пнув одно из скорчившихся на земле тел, обернулся к собравшимся, убрал палочку и нарочито громко захрустел костяшками пальцев. По его змееподобному лицу нельзя было прочесть, что он в данный момент чувствовал, по крайней мере, нельзя было ничего сказать с уверенностью. Я впервые видела его вживую — да еще так близко! — и не думала раньше, что это НАСТОЛЬКО жуткое зрелище. Мне не доводилось видеть фотографий или других изображений молодого Тома Риддла, но Гарри и Джинни говорили, что тот был на редкость привлекательным молодым человеком. Что же нужно было сделать с собой, чтобы превратиться в это чудовище? Неудивительно, что Лорд хочет создать себе новое тело. Закусив губу, я осторожно отодвинулась подальше за спины остальных Пожирателей, стараясь, впрочем, чтобы мое движение не было очень уж очевидным. Впрочем, меня спасло еще и то, что на фоне всех произошедших событий, Волдеморту было не до меня, и даже не до Дафны, как бы виновата она ни была. Он обвел толпу суровым взглядом, ни на ком конкретно не останавливаясь.
— Нас снова обошли, — холодно сказал Лорд, и я поразилась тому, что его голос, вопреки всем ожиданиям, был совсем не похож на сиплое полузмеиное шипение. Он был странно высоким для мужчины, почти мальчишеским, и таким же звонким. — Но в этом, — он помолчал минуту, выдерживая паузу, — Но в этом нет вашей вины, мои соратники.
Я изо всех сил старалась сдержать недоверчивое хмыканье. «Соратники»? Такое, почти человеческое обращение из его уст звучало, по меньшей мере, странно. Хотя, опять же, вспоминая рассказы Гарри о том, чему он был свидетелем на кладбище… Вроде, тогда Лорд тоже обращался к Пожиратлеям как к «друзьям», а не как к рабам, несмотря на то, что фактически они ими и были.
— Нас предали, — продолжал тем временем Волдеморт. — В наши ряды затесался хитрый и коварный враг, которого, к стыду своему, даже я не успел разоблачить вовремя. Однако теперь я исправлю эту ошибку. Внемлите!
Я снова поморщилась. От высокопарности Темного Лорда становилось противно вдвойне. Дрей как-то упоминал, что Волдеморт не чужд театральности, но, признаться, я видела за этим скорее свойственное брату ехидство, чем действительно недостаток Лорда. Сейчас страх несколько притупил во мне свойственные всем слизеринцам насмешливость и скептицизм, однако улетучиться полностью они не могли.
— Предатель, скрывавшийся среди нас, был хитер и расчетлив, — продолжал Волдеморт. — Ему до последнего удавалось скрывать свою сущность, однако последние события вынудили его скинуть маску, и более ему не скрыться от моего гнева. Знайте, друзья, — он помедлил, и я подумала, одной ли мне послышалась в последнем слове скрытая издевка? — Знайте, что отныне Северус Снейп лишен мною всех привилегий и милостей, равно как и права на саму жизнь. Тому из вас, кому посчастливится убить предателя, я обещаю свою милость — ну и высокую награду.
После этих слов в толпе поднялся галдеж. Кто-то выкрикивал проклятия и оскорбления в адрес профессора, кто-то бахвалился, что будет первым, кто исполнит волю Повелителя. Меньшинство (полагаю, это были в основном те, кто смог в свое время отвертеться от Азкабана, по примеру Малфоев, а теперь служили Лорду скорее вынуждено, чем от всего сердца) ограничивалось короткими комментариями, что предательство Снейпа — вещь невероятная, но что с них взятки гладки, раз уж он сумел провести и самого Лорда. По счастью, на меня все еще никто не обращал внимания.
