Я не сопротивлялся, хотя и не очень понимал, зачем он забрал меня из Ставки Лорда — ведь я должен был еще сделать что-то важное! Но вот только что? Я никак не мог вспомнить.

Аппарация занесла нас на окраину деревни, поодаль от основных улиц. Отпустив меня, отец велел стоять спокойно, пока он осмотрится и выяснит обстановку. Я поморщился и обижено хлюпнул носом. Проселочная дорога под ногами была грязной, покрытой холодными, мерзкими лужами — а я все еще был босиком, да и из одежды на мне оставалась лишь тонкая шелковая мантия, никак не защищавшая от прохлады сгущающейся апрельской ночи. Конечно, апрель — это все-таки не январь, но разгуливать ночью босым, почти голышом, — все равно, приятного мало. Еще раз обижено шмыгнув носом, я сердито посмотрел на отца, который напряженно прислушивался к оживленному гомону, доносившемуся с главной улицы Хогсмида. Ну чего ему не хватает? Я тут сейчас простужусь насмерть! Так… простужусь. Простуда — это болезнь. Болезни лечат в Больничтном крыле или в Лазарете. А-а, а я знаю, где в Хогсмиде бывает Лазарет! В «Трех метлах»! Значит, надо идти туда!

Отцовскую просьбу постоять спокойно я благополучно забыл, и, надувшись на его «черствость», решительно зашлепал по лужам в сторону заведения мадам Розмерты. Люциус догнал меня уже на полпути, но спорить или ругать меня не стал, просто зашагал рядом, придерживая за плечо. Сначала я почему-то дулся, потом перестал — забыл за что. А потом и вовсе впал в странное состояние вроде сна наяву. Я видел, чувствовал и воспринимал только то, что происходило в данную, конктретную минуту. Я не помнил, откуда иду и куда мне нужно. Я осознавал, что иду по грязной дороге босиком, и что в данный конкретный момент моя нога стоит в луже, а в следующий — уже нет. А потом в луже уже другая нога…И в то же время, я не запоминал даже этого.

Первой, кто встретил нас в баре, оказалась Нарцисса, которая при виде меня радостно вскрикнула и бросилась меня обнимать.

— Мммма-а-а-а-ама… — по дурацки заулыбался я, наконец немного очнувшись. — Мааааам, ты у меня тааааакая красивая…

— Драко? Люциус, что с ним? — тут же насторожилась она, мигом отстраняясь от меня и сурово уставившись на отца. Тот пожал плечами.

— Побочные эффекты зелий, я полагаю, — отозвался он. — При том уровне всякой дряни, которой его поили, странно что он не бегает по деревне и не распевает Рождественские гимны.

Я надулся. Я что, маленький — я же знаю, что гимны поют на Рождество, а оно бывает осенью! Или зимой? В общем, как-то так. Нарцисса одарила меня встревоженным взглядом.

— Так, понятно. Бедняжка Джинни Уизли была чуть получше, но Северус привез ее раньше. С ней сейчас мадам Помфри. Так, э…. Вот что, Драко, идем со мной. Дорогой, — обратилась она к Люциусу, — а ты не мог бы пока озаботиться Каминной Сетью? Северус сказал, что ему может понадобиться быстро связаться с его кабинетом, чтобы принести кое-какие зелья. Мадам Розмерта сказала, что она может организовать отдельный камин с выделенной безопасной связью в одной из комнат, но ее необходимо проверить и настроить. Будь добр, займись.

— Хорошо, — кивнул отец с неожиданной покладистостью. — А ты отведи Драко к Северусу. Ему нужно почистить кровь.

— Как скажешь, милый, — сладко улыбнулась мама.

Дальше я опять словно провалился в сон наяву, не осознавая, ни где нахожусь, ни кто рядом. Помню только, что в какой-то момент прямо у меня перед носом появился стакан с резко пахнущей лекарством жидкостью.

— Выпей, — сурово сказал знакомый голос, точно так же, как в детстве, когда я болел. Откуда-то всплыло знакомое слово «Простуда». Я вспомнил мерзкий вкус микстуры, которую давал мне в детстве крестный, и, зажав рот руками, отодвинулся от противного стакана подальше.

— М-м, — выдал я, помотав головой.

— Что за детский сад! — возмутился все тот же голос. — Драко!

— Нууууу, нехочу-нехочу-нехочу! — скороговоркой затараторил я. — Не хочу! Оно горькое!

— Вот только этого нам еще не хватает! — зарычал крестный.

— Северус, не нужно, — мягко остановила его мама, появляясь в поле моего зрения. Кажется, я сидел на кровати в комнате, напоминающей гостиничный номер. Или это одноместная палата в больнице? Я помотал головой. — Драко, сыночек, — ласково сказала мама, забирая у Северуса злополучный стакан и серьезно заглядывая мне в лицо. — Ну, ты ведь хочешь вырасти здоровым и сильным мальчиком, правда?

Я с подозрением нахмурился. Здоровым и сильным? Это как? Как Крэб и Гойл, что ли? Нет уж, благодарю покорно! Прикусив губу для верности — чтобы рот силой не разжали, — я замотал головой.

— Не хочешь? — притворно огорчилась Нарцисса. — Неужели ты хочешь быть тщедушным малышом и все время болеть?

Я задумался. Тщедушным малышом я быть не хотел. И потом, если я буду все время болеть, как же тогда я буду играть в квиддич? Что ж, значит, придется все-таки пить гадкое лекарство… Я горько вздохнул, и покачал головой. Мама тут же заулыбалась.

— Ну, вот и умница, мой славный мальчик, — сказала она, поднося стакан к моему рту. Я жалобно поморщился, но ничего не попишешь. Пришлось открывать рот и пить.

Вкус оказался резким, но все-таки не таким мерзким, как я опасался. Хотя, конечно, я ни в коем случае не собирался дать им это понять. Выпив, я опустил стакан и жалобно захныкал.

— Воды!

— Северус? — как-то беспомощно оглянулась мама, но крестный, стоящий в ногах кровати, покачал головой.

— Не нужно разбавлять концентрацию, — сказал он. — Это очень сильное очищающее зелье, и мисс Уизли оно хорошо помогло, но Драко оказался более восприимчив. К тому же, побочные эффекты сказались на нем сильнее. Ничего, сейчас все пройдет, — обратился он прямо ко мне.

Я надулся, глядя на него исподлобья, и тут у меня сильно закружилась голова. Я испугано вскрикнул — и две пары рук тут же заботливо уложили меня на постель.

— Закрой глаза и полежи немного, — тихо сказал крестный. — Если получится, можешь поспать. Скоро все пройдет, не переживай.

Я закрыл глаза, пробурчав что-то, чего не понял даже сам. Настоящий, глубокий сон так и не пришел, но я все-таки задремал ненадолго.

Проснулся я через пару часов. Не знаю, что именно разбудило меня. Я проснулся резко, как от толчка, и почти сразу же сел. Голова была на удивление ясная. Более того, я не ощущал никаких уз и ограничений. Неужели все сработало настолько хорошо, что эффект зелья Покорности удалось совсем нейтрализовать? В такое счастье слабо верилось…

Я осмотрелся. Кажется, я действительно находился в одном из номеров в «Трех Метлах». За свои выкрутасы, которые мне вдруг очень четко припомнились, стыдно не было — в конце концов, я не понимал, что делаю, так что это не в счет. А вот все остальное тревожило куда больше. Во-первых, что с Джинни? Удалось ли Северусу и мадам Помфри вмешаться и предотвратить самое страшное? От мысли о том, что основной виновник этого «самого страшного» — я (ну, не считая самого Волдеморта), становилось плохо.

Но это бы не единственный вопрос без ответа. Чем закончилась атака на логово Волдеморта? Нет, то что нас с Джинни они вытащили — это понятно, но какова была цена? Кто пострадал, кто погиб? Схватили ли кого-нибудь Пожиратели, и пострадал ли хоть кто-то при Пожаре? Отец и мама в порядке, да и Северус тоже — это, конечно, хорошо, но как насчет остальных? Блейз, скорее всего, в схватке не участвовала, но я совершенно точно видел в ставке Сириуса и Люпина, да и нескольких Уизли. Да и Гарри, зуб даю, в стороне не остался! Как он? Как все они?

Полный решимости выяснить ответы, я свесил ноги с кровати — и замер. Мдааа, загвоздочка… под тонким одеялом я, оказывается, лежал голышом! Мерлин, на мне даже трусов не было! Ну, вообще-то после этого проклятого ритуала на мне их и так не было, но почему-то сейчас это меня смутило чуть ли не сильнее, чем все остальное, что произошло со мной за сегодняшний день. И это учитывая ритуал! А также тот факт, что кроме меня сейчас в комнате никого не было, и смущаться было попросту не перед кем!