— Терять родных тоже нелегко, — участливо проговорила Чжоу, сделав какое-то движение. Как мне удалось с огромным трудом различить сквозь густую зеленую листву разделившего нас растения — Мерлин великий, она взяла его за руку! Чтобы не вскочить и не проклясть ее на месте, мне пришлось почти до крови прикусить губу и обеими руками вцепиться в плетеные ручки кресла, в котором я сидела. «Спокойно, Блейз, спокойно, нельзя так нервничать!» — уговаривала я себя. — «Ты выдашь себя, и вся подготовка и все планы пойдут насмарку! К тому же, держаться за руки — не предосудительно… Не предосудительно, говорю!»
Терзаемая ревностью, я на некоторое время упустила нить их разговора, и когда снова прислушалась, речь уже шла о Гермионе, потом о Роне, а потом плавно перешла на Джиннии на Дрея.
— Не могу поверить, что ты теперь дружишь с Малфоем. — заметила Чжоу, и в ее голове явно прозвучали нотки пренебрежения, от которых мне пришлось еще сильнее вцепиться в ручки кресла. — Мне кажется, это как-то неестественно. Вспомнить только, как он выследил нас на собраниях «ОД»! Ведь это он сдал Амбридж Мариэтту…
— А мне казалось, Мариэтта сама пошла к Амбридж и все рассказала, — недоверчиво проговорил Гарри. — Ну, из-за того, что боялась, что ее мать потеряет работу… — Чанг фыркнула.
— Гарри, не будь таким наивным! Мариэтта прекрасно понимала, на что шла, когда вступала — с самого начала. Пока собрания и имена членов ОД оставались тайной, ни ей, ни ее матушке ничего не грозило. Это Малфой ее выследил, и пригрозил, что расскажет Амбридж, что она — участница незаконной студенческой организации. А уж Амбридж, по его словам, сделала бы все, чтобы вышибить мать Мариэтты из Министерства. Естественно, она испугалась, а Малфой сказал, что может замолвить за нее словечко, если только она в ответ поможет ему и сдаст остальной ОД. Мариэтта согласилась, и он отвел ее к Амбридж…
— Я… я как-то об этом не думал. — проговорил Гарри после некоторого молчания.
Я боролась с желанием встать, подойти и съездить Чанг по физиономии. Однако усилием воли я сдержалась — еще и потому, что и моя роль в той истории была достаточно неприглядной. Нет, я ни за кем не шпионила, по крайней мере, открыто, просто… Ну, вообще-то, проследить за кем-то, кто не относился к ближайшему окружению Поттера, но тоже имел отношение к их тайной организации, было идеей Драко. Но вот кандидатуру Мариэтты Эджкомб предложила именно я. Гарри уже тогда вызывал у меня интерес — хотя в глубине своих чувств я тогда не признавалась даже себе. Однако Чанг, с которой он пытался встречаться и с которой не спускал влюбленного взгляда, когда она находилась в пределах видимости, я тогда ненавидела лютой ненавистью. Больше всего в тот момент мне хотелось подставить именно ее, однако, увы, для репрессий Амбридж китаянка была недосягаема. Ее отец давно умер, а мать держала довольно успешную лавочку модной одежды для девушек, пользующуюся спросом и популярностью, и при этом была далека от политики настолько, насколько это вообще возможно. Так что надавить на саму Чжоу возможности у нас в тот момент не было. Однако присматриваясь к ней (врага надо знать в лицо! — хоть я тогда и не отдавала себе отчет в том, что же было истинной причиной моей к ней неприязни), я заметила, что Чанг все время окружена стайкой подруг, с которыми общается почти беспрерывно и довольно близко. В том, что рейвенколовка, претендующая на гордое звание «девушки Поттера», состоит в его тайной организации, сомнений не было. Оставалось только вычислить из ее подружек ту, которая составляла ей компанию в этой их «незаконной деятельности». В этом не было ничего сложного — пара дней наблюдений, и пожалуйста, Мариэтта была у нас в руках.
Я поморщилась и с сожалением покачала головой. Если б я только знала в тот момент, какой вред нанесет эта наша выходка! Ни за что бы не стала помогать Драко в его затее… Но на тот момент это казалось даже забавным — почти настоящим приключением. Мы ощущали себя тайными агентами, расследующими крупный заговор против правительства… дурачье малолетнее! Хотя с другой стороны — откуда нам было знать, что позже Драко подружится с Поттером, а я и вовсе стану его девушкой? На тот момент он действительно был для нас… ну, если и не врагом, то, по меньшей мере, соперником. Лидером «вражеского» факультета — и естественно, мы делали все, чтобы ему насолить…
Я опять упустила нить разговора, и когда прислушалась снова, речь уже шла о предстоящем сражении и роли каждого в нем. Я скривилась, услышав, как Гарри и эту девицу тоже просит держаться подальше от «эпицентра» битвы и поберечь себя. Нет, отчасти Чанг сейчас вызывала у меня и уважение. Все-таки, я всегда считала ее слезливой и пустоголовой слабачкой, и уж никогда не ожидала от нее вступления в ряды Ордена Феникса, и тем более — добровольного участия в предстоящей битве. И все-таки, я не я, если не придумаю, как держать эту рейвенклойскую змею подальше от моего Гарри! И плевать, что символ ее факультета орел, змея в данном слуйчае — характеристика ее поведения.
От разговоров и волнений нас всех отвлекло волнение, прокатившееся по залу. Некоторые члены Ордена повскакивали с мест, поднимая остальных — как я догадалась уже потом, это были те, чья кровь содержалась в «кровавом маячке». Неужели он уже сработал? Похоже, что так. Но что же могло случиться — почему Северус дал сигнал раньше времени? Тем временем, запоздало сообразив, что если не потороплюсь занять место в одной из групп, собирающихся вокруг тех, кто мог чувствовать сигнал, то могу остаться с носом, я заторопилась к остальным. Приходилось быть осторожной, и выбирать кого-то из тех, кто не знал меня в лицо — а это значило, что отпадали и Сириус, и Люпин, и Люциус. И при этом, я не могу цепляться за совсем уж незнакомую группу — мне ведь надо оказаться поближе к Гарри! Как назло ближайшими к нему группами расположились именно те, кто представлял для меня наибольшую опасность… Сам Поттер в число тех, кто аппарировал самостоятельно, не входил, и собирался переместиться вместе с Сириусом, Роном и Тонкс.
Кажется, у меня оставался единственный выход — но он требовал не только везения и проворства, но и недюжинной наглости. Впрочем, времени на раздумья и колебания у меня не оставалось — кое-какие группы уже аппарировали, другие готовились последовать за ними. Проскользнув между группами Артура Уизли и Джареда Поттера, я протиснулась сзади — и как раз вовремя, чтобы успеть практически в последний момент ухватиться за жизнерадостно-сиреневую мантию Дамбдлора. Мой план, каким бы безумным он ни был, сработал на полную!
Pov Драко Малфоя
Повинуясь приказу Темного Лорда, мы с Джинни последовали за ним по полутемному коридору к каменной лестнице — очевидно, исполнявшей роль черной, поскольку парадной ее назвать язык бы не повернулся. Было даже как-то не по себе от того, насколько пустынным казался дом — нигде не было видно ни охраны, ни занятых каким-либо делом Пожирателей, как я помнил по тем временам, когда Ставка Волдеморта базировалась в Малфой-Маноре. Правда, тогда я знал о том, что происходит, по большей части со слов Северуса и из писем матери — но и того, что я увидел своими глазами в день приезда, было более чем достаточно. В нашем доме слуги Волдеморта вели себя как хозяева. Здесь… Здесь их словно и не было — будто Лорд задумал провести ритуал сам, один, без всякой посторонней помощи.
Ну, вообще-то, учитывая силу и ум того, кто некогда носил имя Том Риддл, я бы не особенно удивился, узнав, что это действительно так. В разговоре с Горбином, Алекто Кэрроу упоминала, что в тайну ритуала посвящены лишь очень немногие Пожиратели. Ну, одного из них — нашего стража — мы уже видели. Это не считая Лавуазье, который настоящим Пожирателем Смерти все же не был. Как насчет остальных?
И вообще, почему нас не сопровождает конвой? Почему Темный Лорд ведет нас в гордом одиночестве, и без охраны? Хотя, конечно, если подумать, — он сам себе лучшая охрана. Кто в здравом уме отважится напасть на него или перечить его воле? Вот только что-то сам я уже не уверен, что нахожусь в здравом уме…
