— Что я здесь делаю? — спросил я хрипло (просто удивительно, как мне вообще удавалось говорить с сожженной гортанью). — Сэр? — запоздало добавил я, вспомнив, что отношения у нас с профессором аппарации довольно-таки напряженные. Еще раз кинув взгляд по сторонам, я убедился, что действительно нахожусь в его апартаментах. Где-то в подсознании, должно быть, я почти ожидал от него злобной усмешки и речи в Лжегрюмовском духе, но ничего подобного не произошло. Джаред Поттер просто понимающе улыбнулся, и, потянувшись, взял со столика бутылку с все той же янтарной жидкостью. Этикетки я не разглядел, а сам недостаточно хорошо разбирался в напитках, чтобы понять, что именно это такое. Определенно, что-то алкогольное — и очень-очень крепкое. Протянув руку, родственник снова на треть наполнил мой бокал. Я не успел возразить, пока не стало поздно — а потом попросту передумал. В самом деле, мысль попробовать раз в жизни напиться с горя показалась мне вдруг весьма заманчивой. Конечно, мы избавились от еще одного крестража — это круто, но… У меня все еще были причины горевать. Я все-таки действительно подвел Драко — пусть реально я мало что мог сделать, но легче от этого не становилось. Да и с Блейз я так и не помирился… Джаред, видимо, решил составить мне компанию, и, отставив бутылку, взял со столика второй бокал, в котором уже плескался тот же напиток.
— Дамблдор просил отвести тебя в Больничное крыло, — напомнил он, слегка пригубив янтарную жидкость, и глядя на меня с непонятной улыбкой. — Но я подумал, что… ТАКОЕ лекарство для тебя будет сейчас более эффективным. Тебе ведь раньше не приходилось пробовать по-настоящему крепкий алкоголь, да?
— Откуда… То есть… как вы… Откуда вы знаете? — запинаясь, ошеломленно пробормотал я, совершенно не в состоянии понять смысл этой ситуации. С чего вдруг этот человек, который знать меня не желал, стал так заботлив? Профессор усмехнулся.
— Надеюсь, мне не влетит от твоего декана и других учителей за то, что я спаиваю студента, — хмыкнул он, как бы про себя, а потом все-таки ответил и непосредственно на мой вопрос. — Это видно по твоей реакции. У нас, Поттеров, плохая голова на алкоголь. Что мне, что твоему отцу, хватало пары бокалов, чтобы свалиться. Полагаю, ты унаследовал эту черту, как и многие другие.
— Я… — я не нашелся, что спросить или ответить. Мое сознание снова затуманилось, и я опять испытывал головокружение… Но теперь это ощущалось совсем по-другому, не так, как раньше, — и это было даже странно приятно. Голова сделалась тяжелой, а мысли — медленными и плавными, но это вовсе не было похоже на то опьянение, которое я испытывал обычно, когда на вечеринку кому-нибудь удавалось протащить бутылку-другую чего-нибудь покрепче сливочного пива. Припомнив прочитанное где-то описание того, как правильно пить…уж не помню что именно, но что-то, несомненно, крепкое, — я осторожно сделал не очень большой глоток, и рискнул немного подержать жидкость во рту, прежде чем медленно проглотить. Результат оказался приятным — теперь напиток не то, чтобы обжигал — скорее лишь мягко щекотал внутреннюю поверхность рта и горла, и по телу новой волной пробежало тепло.
— Я не знаю, что именно ты испытал, что слышал и видел — но несомненно одно: это сильно потрясло тебя, — задумчиво сказал Джаред, одобрительно кивнув мне. — Не при каждом потрясении или огорчении алкоголь помогает, но что-то мне подсказало, что в данном случае он не повредит тебе. Поэтому я привел тебя к себе. Сейчас тебе необходимо отвлечься от своих проблем — и тогда потом, когда протрезвеешь, они предстанут перед тобой в новом свете. Только не привыкай, — хмыкнул он. — И не злоупотребляй этим. Алкоголь может иногда помочь решить проблему — но куда чаще лишь создает новые.
Я кивнул, снова делая глоток. Кажется, профессор продолжал говорить что-то еще, но я уже с трудом слышал его. Под внимательным взглядом старика, я, словно загипнотизированный, пил глоток за глотком — не обращая внимания, что голова кружится все сильнее, и одновременно силы словно вытекают из тела, делая его ватным и безвольным. Странным образом, мой бокал не пустел — а может, я просто не обращал внимания, как дед подливал в него свой «дьявольский» напиток? К счастью, мое опьянение не выливалось ни в безудержную болтовню, ни в слезливую истерику, ни в излишнее благодушие. Просто с каждым глотком я ощущал все увеличивающуюся усталость, мои глаза закрывались практически сами собой. Пару раз я усилием воли пытался открыть их, выпрямиться, напоминая самому себе, что не стоит расслабляться в присутствии этого, в общем-то, мало знакомого мне человека… Где-то на задворках затуманенного сознания теплилась мысль, что мне необходимо, наверное, вернуться в Гриффиндорскую башню, в свою постель, — хотя я слабо представлял себе, как вообще смогу подняться на ноги, не говоря уже о том, чтобы сделать хоть пару шагов. Почему-то на ум пришло воспоминание, как на втором курсе, когда на матче по квиддичу мне перебил руку заколдованный бладжер, профессор Локонс неумелым заклинанием удалил из нее все кости, вместо того, чтобы срастить перелом. Тогда я почти не чувствовал пострадавшую конечность — и совершенно не мог ею управлять. Ощущения, которые я испытывал сейчас, очень напоминали те — не в такой степени, конечно, но все же похожие, и не в одной только руке, а во всем теле.
Наконец, когда я уже не в состоянии был отличить сон от яви, бокал из моих рук забрали, и сильные руки рывком поставили меня на ноги. Как же я смогу стоять, если у меня нет костей? — глупо хмыкнув, подумал я. В ответ раздалось неразборчивое ворчание — а может, просто мои мозги отказывались его воспринимать? Ноги действительно подгибались, я шатался из стороны в сторону, а вокруг все плыло и качалось — казалось, вещи ожили и начали водить вокруг меня хороводы? Голос снова что-то проворчал, и меня опять усадили на тот же диван — только теперь почему-то сиденье ощущалось более гладким и… мягким, что ли? Над головой прозвучало какое-то смутно знакомое слово — наверное, это было заклинание, — и я ощутил прохладный воздух вокруг разгоряченного тела. Куда делась моя одежда? Впрочем, удивляться или всерьез задаваться вопросом пропажи шмоток я был не в состоянии. Тем более, белье на мне осталось… На этом мое затуманенное сознание окончательно отказалось работать, и я погрузился в глубокий сон, даже не почувствовав, как меня уложили и укрыли одеялом.
Утром я проснулся от того, что мой нос бесстыдно щекотал гуляющий по лицу солнечный лучик. Помнится, все мыслимые источники утверждают, что если вечером вы надрались до бессознательного состояния, как было со мной, то утром у вас будет немилосердно болеть голова — ну, и еще обычно перечислялся ряд симптомов, объединенных общим понятием «похмелье». Жажда, тошнота, общее плохое самочувствие… Однако, как ни странно, ничего подобного я не ощущал — если не считать несколько неприятного привкуса во рту. Ну, и наверное, я не отказался бы от стакана воды — но не мог сказать при этом, что прямо-таки умираю от жажды. Голова тоже не болела — разве что была чуть более тяжелой, чем обычно, и соображалось мне как-то с трудом. Полежав немного, чтобы убедиться, что окончательно проснулся, я потянулся — и открыл глаза.
И сел, ошеломленно озираясь. Без очков я видел из рук вон плохо, но все-таки не настолько, чтобы не различить обставленную в коричневато-золотистых тонах комнату. Я смутно помнил, что вчера вечером оказался в покоях своего деда — но не мог и предположить, что остался здесь на всю ночь! Однако сомнений не было — я находился в той же самой гостиной, где вчера накачивался… чем, кстати? Явно не огневиски — его мне доводилось пробовать как-то, правда, всего чуть-чуть, на одной из Гриффиндорских вечеринок, куда оно попало милостью Фреда и Джорджа. Но что такое одна бутылка на весь факультет? Вчерашний напиток отличался и по вкусу, и по цвету, однако что именно это было… Мда, плохо, что в алкоголе я понимаю, пожалуй, еще меньше, чем Хагрид — в бальных платьях…
Пожав плечами, я решил, что напиваться снова в мои планы все равно не входит, а значит, выяснять, что именно это вчера было, не так уж и нужно. Главное, Джаред Поттер оказался прав — вчера я в самом деле быстро отключился, а сегодня чувствовал себя довольно неплохо, что давало некоторую надежду. С Блейз я помирюсь — это уж как пить дать, ведь наша размолвка произошла всего лишь по недоразумению. А Дрей… при мысли о нем сердце сжалось, и по жилам пробежал холодок, но я решительно отогнал страхи. Может быть, сегодня мне повезет больше, и я смогу все-таки пробить мысленный блок, отгораживающий его от меня, и выяснить, как он и где находится. Или, возможно, поисковый ритуал Малфоя-старшего увенчается успехом, и мы все-таки найдем его сына. В общем, теперь я был полон решимости не опускать руки.
