— Есть шанс, что я тебе еще нравлюсь, Блейз? — спросил он с надеждой, когда я отступила, хлопая глазами так же, как и все остальные.

— Извини, Финниган, я пас, — улыбнулась я. Он преувеличенно разочаровано вздохнул, всем своим видом изображая вселенское горе. Класс снова засмеялся, однако не в насмешку, а по-доброму.

Не улыбался только Снейп. Он пристально посмотрел на меня, и слегка нахмурился.

— Мисс Забини, вы выпили свое зелье едва ли наполовину, однако его действия все равно должно было хватить на большее время, — заметил он. — Скажите, вы чувствовали что-то необычное — помимо собственно эффекта зелья?

— Ну… — Я замялась. — Вообще-то, поначалу нет, сэр, но потом… Я услышала… голос. Он сказал, что я могу бороться с этим, и пожалею, если этого не сделаю.

— Хм, вот как? То есть, вам угрожали?

— Нет-нет! Это не выглядело угрозой. Мне показалось, что он не имел в виду, что сделает мне что-то, если я не стану бороться. Скорее, он хотел сказать, что я сама буду разочарована, если этого не сделаю.

— Вот как… Значит, этот таинственный голос сказал вам, что вы можете бороться? Интересно, откуда он это взял?

— Вообще-то, профессор, в моих жилах есть небольшая доля крови сирены, — сказала я. — Я не владею никакими их чарами, но ее достаточно для иммунитета к их действию, ну и, видимо, для того, чтобы противиться приворотным зельям.

— И этот таинственный голос…

— Да ничего особенно таинственного, — ляпнула было я, и спохватилась, когда Северус ожег взглядом Драко. Малфой, однако, ни капли не смутившись, лишь выгнул дугой свою изящную бровь. Одарив крестника взглядом, говорящим «а с тобой я потом разберусь», Снейп взмахом руки отпустил меня на свое место.

Следующая за мной была очередь Гарри. Мое сердце замерло. С одной стороны, если сейчас его объектом окажусь я, у меня будет возможность хоть раз в жизни увидеть, на что это похоже. А с другой, Драко сказал, что зелье не подействует, если жертва уже влюблена в объект, так что тогда я буду знать точно, есть ли у меня шансы. Только вот знать этого мне совсем не хотелось… Так я могла хотя бы надеяться.

Гарри вышел к столу Снейпа и сделал глоток, как и я, не осушив свою пробирку. О Мерлин! Так вот как выглядит влюбленный Гарри Поттер! В жизни не видела ничего прекраснее, чем его зеленые глаза, горящие обожанием, нежностью, влечением… И в жизни мне не было еще так больно — ведь эти глаза смотрели не на меня! Он стоял некоторое время не двигаясь, потом мучительно покраснел и опустил глаза, но тут же вскинул их снова, словно не видеть объект своих мечтаний было еще труднее! А потом он несмело сделал шаг к Гермионе, не отрывая от нее влюбленного взгляда, и робко протянул к ней руку. Смущенная, Грейнджер приветливо улыбнулась ему, явно не очень понимая, как вести себя с таким Гарри. Но Поттер даже под действием зелья остался джентльменом.

— Гермиона, я… Я никогда не замечал раньше, какая ты удивительная девушка, — слегка хрипло произнес Гарри, и осторожно взял ее за руку. — То есть, я всегда знал, что ты замечательная, но никогда не понимал, что это не все. Ты … Ты просто удивительная.

— Спасибо, Гарри, — мягко сказала Грейнджер, и его лицо осветилось улыбкой. Я с трудом удержалась от всхлипа, а глаза вдруг затуманились слезами. Я поспешно украдкой смахнула их, однако это не укрылось от стоящего рядом Драко. Теплые руки брата обняли меня за плечи.

— Не забывай, раз зелье подействовало, значит, на самом деле он ее не любит, — шепнул он мне на ухо. Я кивнула, но так сильно вцепилась в руку Дрея, что ему, наверное, было больно, однако Малфой не убрал ее, за что я была ему безумно благодарна. Тем временем Поттер, все еще смущенный, запинаясь и краснея, продолжал что-то говорить Гермионе, а она с мягкой и терпеливой улыбкой кивала.

— А ты… Ты пойдешь со мной в Хогсмид в следующий раз? — спросил Гарри. — Ну, то есть, ты можешь не ходить, если не хочешь, просто я подумал, что это могло бы быть забавно, и…

— Гарри, — оборвала его Грейнджер. — Мне будет очень приятно сходит с тобой в Хогсмид. Спасибо, — сказала она с ободряющей улыбкой. Гарри заулыбался, а потом несмело потянулся вперед, словно собираясь поцеловать ее. Гермиона застыла, широко распахнув глаза, но буквально в нескольких сантиметрах от ее лица Гарри вдруг замер, и, захлопав глазами, отпрянул.

— Ой, Бога ради, Гермиона, прости! — выпалил он, явно придя в себя. — Я… Я ничего такого не сделал? Я тебя не обидел? — встревожено спросил он. Грейнджер тряхнула головой, и ласково улыбнулась.

— Нет, Гарри, расслабься, — сказала она. — Ты был очень деликатным — просто сказал, что я удивительная, и пригласил сходить в Хогсмид.

— А-а, — с облегчением вздохнул он. — И ты согласилась! — вспомнил юноша тут же. Гермиона расхохоталась.

— Я и так хожу туда с тобой и Роном каждый раз, когда можно! — сказала она, смеясь. — Почему я должна была на сей раз отказываться?

Гарри засмеялся, и остальные тоже. После него была очередь Эрни, которому тоже досталась Гермиона (он порывался сложить в ее честь поэму, но дошел лишь до четвертой строфы), потом Майкла Корнера — ему досталась Сюзан, и Тео Нотта, которому досталась Ханна Эббот. Впрочем, тут тоже не было ничего интересного, не считая того, что Энтони Голдстейн, казалось, с трудом сдерживался, чтобы не засветить Тео в глаз, пока тот обхаживал его девушку. После Нотта была очередь Гермионы, которой, на удивление, достался Гарри. Но, что интересного ожидать от Грейнджер? В целом, вела она себя почти так же, как он — сказала ему, что он симпатичный, и она всегда так считала, а потом робко спросила, будет ли он с ней танцевать на празднике в честь Хэллоуина. Гарри тоже вел себя мягко и по-доброму — он поблагодарил ее за комплемент, и клятвенно заверил, что обязательно с ней потанцует. «Остается только надеяться, что танцевать он научился получше, со времен Святочного Бала на четвертом курсе» — с коротким смешком подумала я.

После Грейнджер настала очередь Драко. Подмигнув мне, он вышел к столу Снейпа, в три глотка осушил пробирку с зельем до дна, и несколько секунд стоял, не двигаясь и обводя взглядом класс. А потом… Твердой походкой уверенно пересек класс, подошел ко мне, и, не спрашивая позволения, без тени смущения или неловкости, притянул к себе, крепко обнял и страстно поцеловал.

Мерлин Великий! Это не был первый поцелуй в моей жизни, но, очевидно, был первый настоящий. Брат или нет, но целовался Малфой фантастически. У меня закружилась голова, и подкосились ноги, я инстинктивно схватилась за него, хотя его сильные руки держали меня крепко, и в любом случае не дали бы мне упасть. Я почти ничего не соображала, лишь где-то глубоко-глубоко в сознании теплилась мысль, что это неправильно, так не должно быть… Но прежде, чем эта мысль смогла оформиться, прежде, чем я смогла найти в себе силы попытаться оттолкнуть Драко, он сам вдруг оторвался от меня и отстранился. Дыхание Серебряного Принца было тяжелым, словно он пробежал целую милю, но глаза вдруг полыхнули ярким серебряным светом. Не хлопая ресницами, и не приходя в себя так явно, как остальные, Драко бережно выпустил меня из объятий и отступил.

— Прости, сестренка, — тихо сказал он. — Ты в порядке? — добавил он громче, чтобы слышали все. Все еще потрясенная и ошеломленная, я машинально кивнула. В глубине души у меня почему-то зародилась легкая обида — неужели я для него так отвратительна, что действие зелья закончилось так быстро? Но с другой стороны, ведь это не то зелье, которое использовала Пэнси, так почему оно перестало действовать — ведь прошло не больше пары минут…

— Двадцать Баллов Слизерину, мистер Малфой, за превосходную демонстрация возможностей сбрасывания эффекта приворотного зелья, — громко объявил Снейп. — И вам, кстати, мисс Забини, тоже, за ВАШУ демонстрацию. Драко, у тебя есть доля крови вейл, не так ли?

— Да, сэр, — отозвался Драко. — Но очень мало, поэтому я поначалу поддался зелью.

Врет, подумала я. Только зачем? А то я не знаю, что еще прошлым летом он не отставал от матери, тетки Анабель и сестер, пока его не научили в совершенстве технике сбрасывания приворота. Как он тогда говорил — «лучше поздно, чем никогда». Но впрочем, я не сомневалась, что буде мне понадобится, я вытрясу из Драко правду позже.