— Мда, теперь понятно, почему профессор был мрачнее тучи, — заметила она. — Курсе на пятом Драко тоже не обрадовался бы перспективе варить для тебя целебное зелье.

— Надо полагать, — согласился я со смешком. — Но мы-то с Малфоем, по крайней мере, не пытались убить друг друга. А вот Сириус… Не то чтобы действительно убить, но… Снейп и правда мог погибнуть из-за него, или даже хуже. — Блейз удивленно посмотрела на меня, приподняв голову с моего плеча.

— Как это? — спросила она. Я вздохнул.

— Люпин. Он ведь оборотень. Ну и вот… — на рассказ о давнем происшествии ушло с полчаса, и Блейз слушала, не перебивая, вглядываясь в мое лицо серьезными глазами, и то и дело кусая губы. Велико было искушение рассказать заодно и про то, что я видел на пятом курсе в думоотводе Снейпа, но данное профессору слово молчать удержало меня от этого. Когда я закончил, она некоторое время молчала, прижавшись ко мне, а потом потерлась виском о мое плечо и свободной рукой взяла меня за руку.

— С ним все будет в порядке, Гарри, — тихо сказала она. — Я уверена, Дамблдор и Снейп сделают все, чтобы вылечить его и… привести в норму.

— Угу, — отозвался я, мягко целуя ее в макушку. — Знаешь, — проговорил я после некоторого молчания, — Когда я только увидел его там, в Хогсмиде… Ну, когда увидел его лицо под маской, и понял, что он только что пытался меня убить… Я ужасно не хотел в это верить. Такое предательство — это… Это ужасно, это куда хуже чем была его смерть. Знать, что он жив и… принял сторону Волдеморта… Мне еще никогда раньше не было так больно…

— Мерлин, Гарри, — тихо выдохнула она, крепче сжав мою руку в своей и поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. Я успокаивающе сжал ее ладошку.

— Да теперь-то все в порядке, — сказал я. — Мы его вытащим. Кстати, что-то они там опять долго возятся… Ты так не думаешь?

— Не знаю, — пожала плечами Блейз. — Я ведь понятия не имею, сколько это должно занимать времени…

Разговор как-то сам по себе сошел на нет, и мы просто сидели, обнявшись, и ждали, ждали и ждали. Блейз, как мне показалось, задремала, прильнув ко мне, но я не стал будить ее, понимая, что девушка вымоталась за этот сумасшедший вечер. Странно, но сам я никакой сонливости не ощущал, хотя шел уже второй час ночи.

Наконец деревянная дверь скрипнула и послышались шаги. Я вздрогнул и дернулся встать, чуть не забыв про Блейз. Девушка, резко проснувшись, тоже вздрогнула, и, захлопав глазами, отстранилась от меня, озираясь по сторонам. Где-то в глубине души я ощутил смущение, что разбудил ее, но внимание мое приковывал к себе вышедший из палаты Снейп, за которым следовал Дамблдор, усталый, с посеревшим лицом, но держащийся твердо и уверенно. Замыкали процессию Драко — тоже утомленный, бледный, с залегшими под глазами тенями, и Джаред Поттер, тяжело дышащий и опирающийся на плечо Малфоя, которого это, очевидно, вовсе не радовало, но в присутствии директора и декана Драко не пытался возражать. Мадам Помфри, по всей видимости, осталась в палате. Я вскочил, устремляясь навстречу Дамблдору.

— Профессор! Я… — я запнулся, не зная, как задать раздиравшие меня вопросы так, чтобы это не прозвучало полнейшей грубостью. Но Дамблдор, к счастью, понял меня и без слов..

— Все в порядке, Гарри, — улыбнулся он. — Теперь в порядке. Должен признать, если бы не предостережение Драко все могло кончиться куда плачевнее…

— На нем лежали какие-то чары?

— Увы, — кивнул Дамблдор. — К счастью нам удалось их обнаружить и снять. Впрочем, я все равно не думаю, что это был план Лорда Волдеморта, скорее, разумная предосторожность, в которой ему не откажешь. Чары предусматривали что при виде меня, или любого члена Ордена Феникса, Сириус должен был сделать все, чтобы убить его.

— Это что, что-то вроде гипноза? — спросил я. Дамблдор кивнул.

— Да, что-то вроде этого. Мы избавили его от чар, но борьба и само по себе истощение отняли у Сириуса много сил. Ему необходим отдых.

— Профессор, — почти взмолился я. — Прошу вас, можно мне его увидеть? Хоть на минутку!

— Поттер, вы ведете себя как дитя, — съязвил Снейп. Впрочем, насмешка зельевара не была особенно злой, да и сам Снейп казался чем-то довольным. Может, на него так подействовало беспомощное состояние Сириуса? Я представил себе собственную реакцию пару лет назад, если б увидел обессиленного, заколдованного подобным образом, израненного и запытанного Малфоя… И содрогнулся. Я бы не стал злорадствовать в таком положении, но это я. И потом, я никогда не ненавидел Драко с такой силой, как Снейп — Сириуса. В конце концов, нам хватило пары месяцев, чтобы подружиться, забыв про вражду, а Снейп и Сириус работали на Орден вместе почти год, и тем не менее… Хотя они почти не виделись, это тоже стоит учесть…

— Ну что ты, Северус, — мягко укорил его Дамблдор. — Беспокойство Гарри вполне понятно. Да, Гарри, ты можешь зайти, но пообещай мне, что ты не станешь его будить. Мы погрузили его в сон, так как его сознание измучено переживаниями и борьбой с зельями и заклятиями Лорда Волдеморта. Встреча с тобой — это еще одно потрясение, хоть и радостное. Ему необходимо время окрепнуть и прийти в себя. Ты обещаешь мне это, Гарри? — и директор строго посмотрел на меня из-под своих очков внимательным взглядом пронзительно-голубых глаз. Я, сглотнув, кивнул. — Ну вот и хорошо, — согласился Дамблдор.

Кажется, он говорил что-то еще, обращаясь к остальным, но я уже не слышал. Мое внимание всецело приковала к себе приоткрытая дверь. Я едва обратил внимание на пристальный взгляд Малфоя, которым он провожал меня, пока я шел к двери, и наконец, потянув дверь на себя, вошел в небольшую комнатку с двумя стрельчатыми окнами, за которыми сейчас расстилалось темное звездное небо. Обстановка ничем не отличалась от обычной больничной палаты — кровать, передвижной столик, что-то вроде комода в углу, для хранения белья и бинтов, пара стульев… Мадам Помфри, стоящая возле стола и смешивающая что-то, по запаху напоминающее восстанавливающее и укрепляющее зелье, неодобрительно посмотрела на меня, но я сделал умоляющие глазки и всем своим видом выразил готовность вести себя просто ангельски хорошо. Медсестра неохотно кивнула, и я, придвинув к кровати крестного один из стульев, уселся на него, и только теперь позволил себе взглянуть на Сириуса. Переодетый в больничную пижаму, чистый, — видно, благодаря очищающим заклинаниям, — он все равно выглядел истощенным и измученным, почти как после Азкабана. Сглотнув, я подумал, что видимо, за два или три месяца плена у Волдеморта ему досталось больше, чем за все двенадцать лет несправедливого заключения в Азкабане. Сам того не понимая, я накрыл своей рукой его руку, и опомнился лишь когда мадам Помфри за моей спиной рассержено засопела. Однако когда я попытался убрать ладонь, пальцы Сириуса резко дернулись и стиснули мою руку. Я вскинул глаза — нет, он по-прежнему спал, однако при этом я не мог убрать ладонь, не потревожив его. Пожав плечами, я придвинул стул поближе, склонил голову на край кровати, и, подсунув под нее локоть занятой руки, устроился с относительным удобством. Конечно, этого было мало, и завтра у меня будет ныть каждая мышца, если я засну в таком положении, но никакие силы не смогли бы заставить меня сейчас сдвинуться с места.

Поискав на всякий случай при помощи связи Малфоя, я понял, что Драко на полпути в подземелья, а сосредоточившись, и взглянув его глазами, что получалось у меня с каждым разом все проще и легче, я увидел, что компанию ему составляют Блейз и Снейп. Судя по ощущениям, чувствовал себя Малфой не бог весть как хорошо, но я списал все на усталость, что в принципе, вполне соответствовало действительности.

Утро застало меня все на том же стуле. Я спал, устроив голову на своей руке, и как и думал, когда, проснувшись, выпрямился и попытался потянуться, все тело отозвалось вспышкой ноющей мышечной боли. Рука Сириуса, теперь накрывающая мою, во сне расслабилась, и я осторожно вытащил ладонь, стараясь не потревожить спящего. На мои плечи было накинуто больничное одеяло, которое соскользнуло на пол, когда я сел, и я поднял его, поморщившись от боли даже от такого простого движения. Убедившись, что крестный все еще крепко спит, но выглядит уже немного лучше — или просто солнечные лучи, струящиеся через высокие окна, расцвечивали его лицо более жизнерадостными красками? — я неохотно поднялся и направился к двери, намереваясь найти мадам Помфри и выспросить у нее все, что только можно о его состоянии.