1-я гвардейская танковая армия, развернутая в районе Дрездена, вступила в бой против сил ЦЕНТАГ в ночь с 5 на 6 августа, но к тому моменту две свежие дивизии, прибывшие из США, сумели занять позиции, позиционировать оборудование и наладить командование, и положение несколько улучшилось. Однако к 8 августа вся территория ФРГ к востоку от линии, идущей от Бремена на юг к району восточнее Аугсбурга, оказалась в советских руках. Берлин и Гамбург были обойдены, но Ганновер, Минден, Кассель, Вюрцбург, Нюрнберг и Мюнхен были захвачены, а к западу от Бремена и в Нидерландах продолжалось массированное основное наступление. Операция по форсированию Нижнего Рейна, начавшаяся на закате того же дня, 8-го августа, окончилась успешно, и войска стран Варшавского договора захватили прочный плацдарм на левом берегу Рейна, расширив его до реки Вааль.

«Центр сбора подкреплений» был создан под Дрезденом. Планы предусматривали крайне высокую пропускную способность железных дорог и «зеленые улицы», однако переброска танковых армий по польским железным дорогам отнимала практически весь потенциал системы, поэтому скорость переброски подкреплений и материальной части из СССР значительно снизилась.

Переформирование 197-й мотострелковой дивизии и доведение численности до нормативной заняла четыре дня вместо установленных двух. Сюда же были выведены 94-я и 207-я мотострелковые дивизии[82]. Все танки Т-72 были выведены из состава мотострелковых полков и переданы для компенсации потерь в танковый. Мотострелковые же полки были пополнены танками Т-55, извлеченными из нафталина. Тяжелый мотострелковый полк пополнился новыми БМП, доставленными прямо с двух заводов на Урале. Однако не прибыло новых БТР для легких мотострелковых полков, которые должны были быть оснащены БТР-70. Оставшиеся в дивизии БТР были собраны в одном батальоне, а остальным пришлось довольствоваться реквизированными гражданскими грузовиками. Что же касается личного состава, то дивизия пополнилась резервистами и солдатами из дивизий, которые понесли такие потери, что не подлежали переформированию.

В «Центре» также размещалась коллекция захваченных танков, артиллерийских орудий и бронетранспортеров НАТО, предназначенных для подготовки солдат и офицеров. Натовская техника попадала в распоряжение советских сил в результате неисправностей, повреждения гусениц минами или огнем, хотя были и несколько целых машин, захваченных, когда их экипажи оказались застигнуты врасплох химическими атаками, после чего техника становилась легкой добычей для наступающих советских войск. К великой радости и Некрасова и Макарова, оказавшегося в настоящее время в 207-й мотострелковой дивизии, они оказались вместе и оба были включены в программу подготовки.

В Центре находился также небольшой лагерь для западных военнопленных. Они были доступны для допроса. Спецподразделения ГРУ — советской военной разведки — заверяли, что пленные отвечали на вопросы охотно и честно.

Два старших лейтенанта осмотрели от и до все оборудование, которое могли найти в Центре, делясь впечатлениями от увиденного. Они осмотрели западногерманский танк «Леопард-2» и боевую машину пехоты «Мардер». Хорошие машины, но очень сложные. Как можно было обслуживать такую технику в полевых условиях, когда важнейшие ремонтные мощности и базы снабжения в Западной Германии были потеряны? Американский танк «Абрамс», приземистая, хищного вида боевая машина, был неплох, но его пушка не была достаточно мощной, а двигатель был слишком неэкономным. Оба были поражены «Чифтеном» и тем более «Челленджером», боевыми машинами, с которыми приходилось считаться — с почти непробиваемой броней, сверхмощной пушкой и надежными двигателями. «Леопард-2» был хорош, также, как, конечно и «Абрамс». «Челленджер» был еще лучше. Несколько тысяч таких танков в Европе, и наступление бы очень скоро увязло.

Офицеры ГРУ были счастливы быть необходимые пояснения. Британская армия имела лучшие в Европе танки, хотя их было очень мало, а также наиболее подготовленных солдат, но почти не имела автоматических зенитных орудий. Англичане были практически беззащитны против советских вертолетов. Немецкий Бундесвер был охарактеризован как высоко подготовленная и дисциплинированная сила. Восточные немцы, в основном, могли бороться с американцами.

Некрасов спросил, как проявили себя в бою бельгийские и голландские войска. О британских он уже знал.

- Совсем неплохо, — ответили ему. — Их система снабжения является первоклассной. Оснащение тоже неплохое. Их мало, но они очень хороши в обороне. Один большой недостаток — их солдаты слабо исполняют приказы. У них нет за это расстрела.

Некрасов в недоумении покачал головой и они пошли дальше.

Затем они подошли к клетке, в которой, словно дикие животные, сидели пленные вражеские офицеры. Переводчик из ГРУ игриво взмахнул резиновой дубинкой — инструментом, служившим в качестве словаря, и сильно облегчавшего работу переводчика.

- Спросите его, — указал Некрасов на сидящего в клетке американского майора. — Спросите у него, почему на некоторых машинах нарисован большой красный крест на белом фоне вместо обычного камуфляжа. Это же глупость — просто делает машину более заметной и нам проще ее уничтожить. Зачем они так делают?

Очевидно, другие советские офицеры уже задавали этот вопрос. Переводчик, не обращаясь к пленному, объяснил Некрасову:

- Машины с крестами — это санитарная техника, — сказал он. — Они считают, что мы не должны стрелять в них. Говорит, есть какое-то международное соглашение.

- Если бы было какое-то соглашение, нас бы наверняка поставили в известность.

- Конечно, — пожал плечами переводчик. — Это было бы в каких-то наставлениях. Но я не видел ни одного упоминания о таком соглашении. Ни в одной нашей газете или книге не упоминалось о таком.

- Да, в полевом уставе об этом ничего нет[83], - в свою очередь подал плечами Некрасов.

— А спросите у него, — сказал переводчику Макаров. — Правда ли что у них женщины служат в армии наравне с мужчинами?

Переводчик опять не озаботился задать этот вопрос, сам ответив на него, очевидно, в сотый раз:

— Да, служат.

Некрасов пришел в смятение.

- Это же просто смешно. Женщины это не мужчины. Им нужны правильное питание и отдых. Они не получат всего этого в армии.

- А какие пайки получают пленные? — Спросил Макаров. Он обратился непосредственно к переводчику, который сделал вид, что не услышал.

Некрасов за всю жизнь ни разу не разговаривал с иностранцем с капиталистического Запада. Он захотел задать переводчику какой-то вопрос, которого ему раньше не задавали, просто чтобы услышать ответ от изможденного американского майора в рваной форме.

- Спросите у него, правда ли, что в Америке каждый может написать в газете то, что захочет, даже против президента?

- Это не имеет значения, — резко ответил переводчик.

Некрасов осознал, что зашел слишком далеко, и поэтому охотно согласился, чтобы Дмитрий поторопил его присоединиться к толпе советских офицеров, увлеченно рассматривающих канадский бронетранспортер. Один лишний вопрос, и ты сам окажешься в клетке.

На другом конце Центрального фронта была создана Южная группа армий (ЮГА, в дополнение к СГА и ЦГА) под французским командованием, отвечавшая за участок фронта к югу от Карслруэ (включительно) и Нюрнберга, к северу от которой располагались четыре корпуса ЦГА (1-й бельгийский, 3-й немецкий и 5-й и 7-й американские), положение которых хотя и не было слишком оптимистично, позволяло разумно надеяться на удержание позиций к востоку от Франкфурта.

Если бы советское командование направило третью ударную армию прямо за первой гвардейской танковой, угроза ЦГА была бы гораздо более серьезна. Советы, однако, отвели третью ударную армию на север, чтобы использовать благоприятно развивающуюся ситуацию для реализации критически важной части основного плана по броску на юг вдоль берега Рейна.