- Узнаешь себя, красавчик?..
Бандит закрыл ладонями лицо, затрясся плечами и, вдруг обессилев, сполз с табурета, стукнулся коленями о пол:
- Каюсь… прошу прощения. Не сегодня, так завтра я сам пришел бы с повинной. Непременно пришел бы, товарищ начальник…
Трифон рванул его за плечо и поднял с пола:
- Здесь у тебя нет товарищей… кроме вот этого, перекрашенного. Вместе пакостили - вместе и отвечайте.
Словно бы оглушенный неожиданным поворотом событий, Вертлявый лишь теперь опомнился: он резко отодвинулся от Лохмача, грохнул табуретом, изогнулся, хищно оскалил мелкие густые зубы:
- Пришел бы с повинной?.. Врешь!.. Это грабитель но кличке «Каин», он держал меня страхом при себе. «Если уйдешь от меня,- грозился,- убью!» Верь мне, начальник: я сам его пристукнул бы, да удобная минута не приходила. А теперь - только доверьте, я его мигом спроважу на тот свет…
Василий Иванович махнул рукой:
- Перестань кривляться. Ерш… И твоя фотография у нас имеется. Я задаю тебе лишь один вопрос, и ты должен ответить. Я спрашиваю: где прячется Бешеный Ганс? Теперь ты говори - я слушаю.
Бандиты разом обернулись и глянули друг на друга. Пролетела какая-то секунда, но Василий Иванович засек ее и заметил, как дрогнули, перекосились тонкие губы Лохмача, как в рыжих зрачках Вертлявого отразился испуг.
Они промолчали. Начальник терпеливо ждал минуту, две.
- Ладно,- сказал он, вздохнув, придвигая к себе тетрадь протокола.- Так и запишем: отвечать на вопросы отказались…
Минутой позже, разглядывая фотографию Бешеного Ганса, Василий Иванович даже улыбнулся.
- Ах, до чего же занятен!.. И как мне хотелось бы встретиться с этим красавчиком хотя бы разок!
Лохмач, привстав, взглянул на фотографию и невесело оскалил зубы:
- А вы с ним встречались, начальник… Вспомните, когда вы спускались в шурф, какой-то добрый старик передал вам свой фонарик.
Лейтенант стал ощупывать карманы, заглянул в ящик стола:
- Да, верно… был фонарик… Вспомнил, я обронил его, когда из шурфа поднимался. Хотел было вернуться, но с гусем в руках трудновато. Да и потеря, подумалось, невелика.
Лохмач продолжал скалить частые, мелкие зубы:
- Ой, велика, начальник,потеря! Вы свою гибель утеряли. Тот фонарик - хитрая штуковина: пять раз исправно включается, а на шестой раз - взрыв.
Василий Иванович задумался:
- Придется еще раз в шурф спускаться, чтобы тот фонарик к делу приобщить.
Григорий и Триша встали разом:
- Мы готовы,- сказал Григорий.
- Да, поручите это нам,- подтвердил Трифон.
- Немного повременим,- поразмыслив, решил Василий Иванович и, как это случалось, когда он пребывал в хорошем настроении, пристукнул ладонями по крышке стола.- Сначала я должен встретиться с тем… красавчиком.
37
В дозоре. Быть терпеливым. Зайчик-почтальон. В сумрачном доме. Что в свертке9 Черный кот. Тайна погреба.
Емелька знал свой городок до самого последнего тупика. Выбрать кратчайший путь к дому гадалки Феклы, что в Кривом переулке, для него не составляло особого груда. Перепрыгивая через низкие заборчики, он мчался по садам, по огородам напрямую, и дворовые псы сопровождали его разноголосым лаем. В Кривом переулке он оказался раньше тетки Феклы и выбрал старый заброшенный сарай своим наблюдательным пунктом.
В жизни довольно часто случаются самые неожиданные совпадения. Одно из них произошло и на том пустынном огороде. Именно у того же сарая притаился другой человек, который тоже наблюдал за переулком. К счастью, ботаник (а эго был он), поглощенный своим занятием, не заметил Емельки…
Они находились на расстоянии десяти шагов друг от друга, и Пугач отчетливо расслышал сдержанный глуховатый кашель, настороженный шорох травы, хруст камешка под каблуком. Стиснув зубы и затаив дыхание, Емелька старался определить, где именно прячется неизвестный. Сложенный из камня-песчаника, сарай был невелик; его дощатая крыша прохудилась и еле держалась на гнилых стропилах, двери и вовсе отсутствовали… В этом неуютном месте неизвестный, конечно же, укрывается не случайно. Но от кого он прячется? Или кого-то подкарауливает?..
Неизвестный коротко окликнул кого-то, и ему отозвался женский голос. Тот голос Емелька тотчас узнал: откликнулась тетка Фекла.
- Какие новости? - резко и повелительно спросил мужчина.
- В городе спокойно,- ответила Фекла.
- А почему возле милиции толпа?
Тетка Фекла спросила почему-то испуганно:
- Чего бы ей, толпе, собраться?
- Скоро узнаешь,- сказал мужчина, коротко и зло хохотнув.- О, громкая будет новость… веселая!
Голоса стихли, и Емелька отважился выглянуть из-за угла сарая. Ботаник придерживал калитку, пропуская вперед себя тетку Феклу, но о чем они говорили, Старшой уже не слышал. В ту минуту, когда тетка Фекла поднималась по ступенькам крыльца, ботаник с силой опустил ей на плечо руку, и она испуганно вскрикнула.
Впрочем, Емельке подумалось, что, возможно, он ошибся. Чего бы хозяйке пугаться своего квартиранта? Но, с другой стороны, зачем квартиранту прятаться за сарайчиком, выслеживая хозяйку?
Немного поразмыслив, Емельян заключил, что ему, следопыту, негоже томиться нерешенными задачами. Если есть какая-то загадка - разгадай. И он задержался на своем «наблюдательном пункте». Вспомнилось: Василий
Иванович говорил, что самое важное в деле следопыта - терпение.
В этом шахтерском городке после того, как схлынула прочь злобная фашистская нечисть, быстро и дружно стала налаживаться трудовая жизнь. Но война еще громыхала на далекой немецкой земле, а в глубоких тылах время от времени выступали из мрака подозрительные тени. Тих и спокоен городок, но совсем недавно на его главной улице были схвачены два опасных преступника-полицая.
Прошлым вечером перед зданием клуба вспыхнули электрические огни. И откуда вдруг столько людей у подъезда - всё крепкий, веселый, жизнерадостный народ? Но можно ли забыть о том, что в этом же городке, быть может, в нескольких шагах от рабочего клуба, крадется тайной тропою еще не пойманный Бешеный Ганс?
«Терпение!» - повторяет себе Емелька. Ну и что с того, что время тянется слишком медленно, а хмурое небо вдруг брызнуло зябким дождем? Нужно быть очень терпеливым - это ведь не развлечение, не игрушки, а тайная война, и в ней побеждает тот, кто более стоек и смел, кто надежен, как гвоздь: служит в огне и в холоде, да не ломается. Этот пример с гвоздем не раз приводил Василий Иванович, и Емельке нравилось, что сильного человека Бочка не величал великаном или богатырем, а сравнивал с простым муравьем, который несет груз, в несколько раз превышающий его собственный вес; отважного сравнивал с осой: как ни пугай ее - не боится; неутомимого - с пчелой; твердого характером - с камнем.
Так, размышляя о жизни, Емелька и коротал время в дозоре. А между тем в доме тетки Феклы происходило что-то непонятное: резко открылась и захлопнулась входная дверь; потом вроде бы донесся крик, и стекла второго от крыльца окна со звоном вылетели из рамы. Они словно бы выплеснулись наружу - значит, кто-то очень сильно ударил в раму изнутри…
Прошло еще около часа, и у калитки появился сутулый старик в поношенной фуфайке, в кургузой кепчонке и с длинным посохом в руке. Емелька смотрел на него удивленно: откуда выскользнул этот старик? Может, со двора? Но из переулка во двор никто не входил…
«Странный у гадалки дом»,- подумал Емелька. Кто-то вон выбил стекла второго окна… Что там произошло, за окном? Неужели хозяйка не заметила нанесенного урона? А старик?.. Сначала, выйдя из калитки, он с заметным усилием передвигал ноги, но, оглянувшись по сторонам, как будто встряхнулся, стал шире в плечах и быстро, легко зашагал вдоль переулка.
В полдень, когда изрядно прозябший Пугач решил оставить свой наблюдательный пункт, в Кривом переулке опять объявился прохожий. Емелька узнал его издали: это был инвалид войны, часовой мастер Проша Зайчиков. Человек общительный и радушный, он очень любил поговорить. В городке иные даже называли его Проша-радио: он всегда был в курсе всех событий района и области, знал последние сводки с фронта и охотно делился новостями с каждым. Емельяну нравилось, что Зайчиков не разделял своих собеседников на взрослых, юношей, подростков и малышню - с каждым держался приветливо и серьезно. Вот и теперь, узнав Емельку, он прокричал вместо приветствия:
