Шел он с необычной легкостью, будто и не перенес недавно ранения, и утром разыскал командира саперного батальона.

Майор был внимателен и вежлив и, если бы не бурый шрам от переносицы до виска, выглядел бы красавцем. Мягко останавливая Верзнна движением руки, оп спросил:

- Чай? Кофе? Молоко? - И тут же пояснил: - Таков обычай у фронтовиков: прежде чем заняться делом, гостя следует накормить.

Слушая за чаем Верзина, придвигая ему то печенье, то бутерброд,майор вдруг насторожился, спросил:

- Вы назвали фамилию Васильева? Какой Васильев? Знаменитый геолог?.. Вы знали его лично? Понимаете, для меня эта фамилия - как пароль. Я и сам из Донбасса, детство и юность прошли в шахтерском крае, так что про поиски и находки Васильева наслышан. Места себе не находил, когда узнал о его гибели…

- Когда я узнал, что в Рубежном остановилась саперная часть,- сказал Верзин,- сразу же бросился к вам. Дело в том, что в хуторе Сухой Колодец, именно в том колодце, от которого и получил свое название хуторок, спрятан последний секрет Иннокентия Федотовича Васильева. И мы должны его секрет раскрыть… Конечно же, не для себя. Он тоже не для себя трудился. Для нашего народа.

Майор достал из нагрудного кармана маленький блокнот, сделал в нем какую-то пометку.

- Знаю этот хуторок. Недавно через него прошел. Сплошное пожарище. Запомнился и колодец. Докладывали - заминирован… Когда вы намерены, Михей Степанович, вернуться туда?

- Наверное, суток через двое,- пожал плечами Верзин.

Майор спрятал в нагрудный карман блокнот.

- Хотел бы я знать: кому понадобилось минировать колодец, в котором нет воды? - И подал Верзину руку.- Через двое суток встречаемся у колодца. И очистим, и разминируем, можете не сомневаться.

Они простились, и Верзин зашагал в сторону реки, рассчитывая выйти на левый берег напротив домика Митрофана Макарыча. В том домике, наверное потому, что он стоял у переправы, скапливались все новости городка и района. Михея Степановича по-прежнему и занимало и удивляло происшествие у Старой криницы: кому и зачем понадобилась его сумка с камешками?.. Василий Иванович Бочка твердо обещал Верзину разгадать загадку, однако проходили дни, а от лейтенанта не было весточки. Быть может, иной раз думал Верзин, те камешки навели лейтенанта на след опасного преступника? Но опять-таки зачем они преступнику - образцы минералов?.. Со всеми этими вопросами он и шел к Макарычу…

По давним неписаным правилам на реке вызвать хозяина переправы из домика можно было громким свистом. Верзин хорошо умел свистеть: научился еще мальчишкой. Его удивило и озадачило, что на крыльце появился не Макарыч, а некий рослый и плечистый мужчина. Он тоже свистнул в ответ, да так, что у берега зазвенело эхо. Присмотревшись к незнакомцу, Михей Степанович узнал его: Бочка. Вот он вскинул руку и указал кому-то на лодку, черневшую у мыска, и с откоса берега, из лозняка, выбежал мальчуган. Он остановился у крыльца, по-видимому, что-то спросил у лейтенанта и скрылся в приземистой времянке. Вскоре опять появился перед «Нырком» с двумя веслами, закрепил их в уключинах, прыгнул через борт и оттолкнулся от берега.

Михей Степанович узнал Емельку и мысленно похвалил мальчугана: тот легко и уверенно управлялся с веслами, и неказистая посудина быстро одолевала течение. Река еще не стала, ей оставалось зыбиться и плескаться до первых декабрьских морозов, но волны уже были свинцовые, тяжелые, от них веяло зябким холодом.

Лейтенант встретил Верзина у швартового столбика, подал руку, помогая сойти на берег.

- Как здоровье? - поинтересовался первым делом.

- Ничего,- рассеянно ответил Верзин.

- Полагаю,- сказал Бочка.- что до задержания преступника остается не более двадцати четырех часов.- Он кивнул Емельке: - Докладывай, Старшой.

Емелька положил на песок весло и затараторил:

- Найдена бусинка… Еще одна. Анка обронила ее вон там, за кустами, на тропинке. Значит, бандит увел их, Макарыча и Анку, вдоль берега на север.

Бочка смотрел на Емелю не мигая:

- Ты говоришь… увел бандит?

- Так говорит Костик,- пояснил Старшой.- Он только что нашелся. С ним Триша и Гриша: шарят по тропинке, может, еще отыщут бусинку.

- Хорошо,- сказал Василин Иванович.- Костик нашелся - уже хорошо. Кликни-ка его, Старшой, ко мне.

Костя как мчал по тропе изо всех сил, так и взлетел на протянутые руки лейтенанта. Встрепенулся в добрых объятиях и тихонько заплакал.

- Отставить,- приказал лейтенант.- Нужно, чтобы бандит плакал, а не ты, смельчак. Ты не заметил, что он держал в руках? Может, корзинку? Или, может, пучок веточек, наподобие веника?..

Костик все не мог успокоиться и выдавил с усилием:

- Палку… Желтую, грушевую. Она вся в сучках.

Лейтенант задумался, рассеянно подергал рыжий ус:

- Желтая, говоришь, грушевая и вся в сучках?.. Постой-ка, милейший, не такая ли дубинушка была у Макарыча?

- Точно! - подтвердил Костик.- У нашего Макарыча такая же палка…

Верзин внимательно осмотрелся:

- Василий Иванович, сегодня на этом берегу пахнет опасностью и тревогой…

- Пожалуй,- согласился лейтенант.- Здесь совершено преступление. И нельзя медлить. Но и спешить вслепую - тоже нельзя… По моим расчетам, преступник должен сюда возвратиться. Если не сюда, то в город, по адресу, который мне известен. Так или иначе, я жду встречи с ним.

- Вы полагаете,- осторожно спросил Верзин,- тот случай у землянки… тоже его рук дело?

Бочка нахмурился, прикусил губу:

- Почти уверен. История оказалась весьма запутанной: переплелось несколько преступлений. Я должен расследовать их до конца. Иногда мне кажется, что преступник просто-напросто сумасшедший. Будь ои нормален, и пусть даже очень хитер, его замыслы, ухищрения можно было бы разгадывать. Но речь идет о психе с навязчивой идеей, и как предвидеть, что за фортель выкинет он через час, через два, через день?..

- После неожиданного нападения у Старой криницы,- сказал Верзин,- меня навязчиво преследуют опасения. Чувствую, будто кто-то крадется по моим следам. Вообще-то я не из робких, немало пережил и не должен был бы придавать значение этим опасениям - кому и зачем выслеживать меня? Но вот вернулся на пройденную тропу - и заметил, что буквы и знаки, оставленные геологом Васильевым, кто-то сострогал начисто, а место стеса присыпал землей. В другом случае цифра, оставленная на дереве Васильевым, была искажена.

- Как вы сами расцениваете выходки неизвестного? - заинтересовался лейтенант.

- Начинаю понимать. Кто-то решил помешать мне закончить поиск.

- А если поиск закончится успешно, к чему он может привести?

- К открытию находки геолога Васильева…

- И что она может собой представлять?

- Это секрет Васильева,- пожал плечами Верзин.- Он скрыт в двух словах: «Черный алмаз».

Бочка посмотрел на него испытующим взглядом:

- Вот и мне передалось ваше чувство опасения. Придется, пожалуй, взять вас под охрану. Мало ли что еще может случиться… У меня есть надежные товарищи: они помогут вам закончить поиск.

- Спасибо,- покачал головой Михей Степанович,- уже не нужно. Адрес «Черного алмаза» известен. Но к нему еще предстоит добраться. В колодце - мины.

- В колодце? - удивился Бочка.

- Да, в Сухом колодце,- уточнил Верзин.

Василий Иванович Бочка никогда не считал себя сыщиком. Больше ему нравилось другое слово - следопыт. Да и то никогда не величал себя так, лишь в душе искренне верил, что он хороший следопыт. По крайней мере, был усерден в службе, внимателен к людям, к их жалобам и запросам, настойчив в розыске правонарушителей, строг к тунеядцам. За это и уважали его земляки.

Однако серьезных и сложных дел в практике Василия Ивановича не встречалось. Задержать на базаре воришку, помирить соседей, разыскать утерянную корзинку, образумить спекулянтку - разве это настоящее дело для хорошего следопыта? И вот эта история с «Черным алмазом»…