Михей Степанович кивнул лейтенанту, и тот подложил в костер несколько поленьев.

- Люблю огонь,- заметил Верзин, поудобнее устраиваясь на охапке сухой травы.- Особенно в ночь, в тишине, на просторе… Но вернемся к тому камешку. Известно, что он грушевидной формы и прозрачнее самой чистой воды. Еще известно, что нашли его в Индии, но какими-то сложными судьбами он оказался в Европе. В очередной потасовке, где-то в конце пятнадцатого века, Карл Смелый показал себя трусом, бежал с поля боя, потерял свой камень и был убит… Безвестный швейцарский солдат нашел тот занятный камушек и тут же продал встречному попу за один гульден, что-то равное старому русскому рублю. Поп оказался тертым калачом, в сто раз увеличил цену и продал камень португальскому королю Антону, а тот уступил бриллиант какому-то французскому торгашу уже за сто тысяч франков!- Михей Степанович тихонько засмеялся:-Самое удивительное в этой байке то, что она - правда. Стоит призадуматься над сутью: царедворцы, герцоги, короли были готовы из-за какой-то красивой стекляшки перегрызть друг дружке горло… В общем, камушек оказался у высокого французского сановника Ле Санси, который был назначен посланником в одно из княжеств, а когда отбыл в дорогу, прихватил камень с собой. Как известно, секреты при любом королевском дворе долго не хранились: каждый следил за каждым, и те, кому нужно было узнать, вскоре узнали, что прозрачная «груша» находилась у одного из слуг Ле Санси. Ночью в пути на посольство набросились разбойники, и тот слуга был убит. Он, однако, успел проглотить камушек, и поживиться богатой добычей налетчикам не удалось. Что было дальше? Настоящий водоворот событий! Вельможа не оплакивал верного слугу: приказал вскрыть труп, и когда в рассеченном желудке мертвеца блеснул бриллиант, сановник схватил его обеими руками.

Костер разгорался все ярче, и Костя с Кудряшкой отодвинулись от него подальше, Михей Степанович прикрыл лицо рукой, и лишь один Бочка не сдвинулся с места, жадно смотрел в огонь, будто и не испытывал жара.

- Камушек,- прошептал он удивленно.- Да валяйся такой где-нибудь у тропинки, я прошел бы мимо, не обратив внимания.

- И правильно! - одобрительно согласился Верзин.- Вы, Василий Иванович, к счастью, не король. Зачем вам такие цацки? А монархи еще долго дрались из-за той несъедобной груши. Сначала ее перехватил, понятно, за большие деньги, английский король Яков II; у Якова - французский король Людовик XIV, у того - Пятнадцатый, а затем, где-то в году 1835-м, в Париж завернул русский князенька Павел Демидов, а у него золотишко водилось десятками пудов. Еще бы! Собственные железодельные и оружейные заводы, а на тех заводах тысячи крепостных, и условия труда у них были похуже, чем на самой тяжкой каторге. Князеньке Демидову особой заботы не составляло выложить французскому королю на столик половину миллиона рублей золотом, сунуть ту «грушку-игрушку» в карман, откланяться и отбыть в Петербург, прямиком в царские чертоги.

Михей Степанович сильно устал, но крепился: видимо, ему хотелось рассказать эту историю до конца.

- Вот, братцы-следопыты, истинные факты давних времен. Верно, что за каждым большим бриллиантом тянется кровавый след. Иногда этот след преступлений тянется через столетия. После того, как были найдены «Санси», «Шах» или «Звезда Юга», сменились целые поколения людей, а эти камни сохранились. Сколько им лет от рождения? Быть может, миллионы лет? И, значит, человеческая жизнь для них - лишь мгновение? Но камень слеп, нем и глух, и нет у него чувств - ни доброты, ни злости, ни гордости, ни самодовольства. Вправь его в царскую корону - будет блестеть, брось в мусорный ящик - блеск не изменится.

Василий Иванович легко поднялся с земли, и отсветы костра за его могучей фигурой сникли.

- Спасибо, Степаныч,- сказал он, отряхивая с кителя былинки.- Непростые, оказывается, камушки - алмазы. Но, как я понимаю, все это только присказка, а сказка впереди?

- Пожалуй,- согласился Верзин,- Впереди у нас - легенда. Их много в народе - разных, подчас просто удивительных. На Кавказе, в Крыму, в Закавказье что ни гора, ни расселина, ни скала - легенда. Здесь у нас, в Донбассе, в среде старых шахтеров долго легенда о Шубине жила: будто встречали шахтеры в покинутых штреках и лавах старичка-волшебника с длинной белой бородой. Для одних такая встреча означала удачу, другим предвещала беду. Странно, что люди верили в того подземного жителя. Так вот, уважаемый Василий Иванович, существует и легенда о «Черном алмазе», будто найденном кем-то когда-то в пересохшем русле ручья под курганом Двугорбым. Слышали такое?

Лейтенант ступил каблуком на крупную искру.

- Слышал, и не раз. Детская выдумка!

- К вашему сведению,- заметил Верзнн,- из-за той «детской выдумки» и погиб Иннокентий Васильев…

- То есть… из-за «Черного алмаза»?

- Да,- сказал Верзин, но пояснить не успел; Анка вскочила с травы, подняла руку;

- Тише. Слушайте…

Верзин не понял:

- Что случилось?

- Кто-то едет на пароконной бричке. Можно по стуку копыт различить: лошадей пара. Колеса плохо смазаны, поскрипывают. А едет по бездорожью, прямо сюда, к нам.

- Ай да девонька! - весело удивился Бочка.- У тебя что, тайный радиоприемник имеется? Где же антенна?

Над кромкой овражка обрисовались лошадиные головы, и мужской простуженный голос спросил:

- Кто тут Михей Степанович? Дед Митрофан просил передать, что мальчонка по кличке Старшой у него ночует.

- Спасибо, мил человек! - отозвался Бочка.- Может, у нас перекусите?

Возница помолчал и сказал потише:

- Мальчонка не совсем здоров и вроде в испуге. Все про какого-то подземного человека бормочет… Чудно! Дед его полынью парил, липовым цветом отпаивал. А за приглашение спасибо, но дорога неблизкая, мне к утру в Троицком быть.

Пароконка укатила бездорожьем, костер попригас, и синий занавес ночи стал плотнее. Лейтенант прошелся по косогору, постоял у входа в землянку и сказал решительно:

- Мне нужно видеть Емельяна. И срочно. Я иду.- Он склонился над Михеем Степановичем, осторожно пожал его руку: - Спасибо за бриллианты. Мы к ним еще вернемся по свободе. И к легенде вернемся, и к геологу Иннокентию Васильеву.

Чего пуще всех страхов опасался Емелька, так это недоверия Василия Ивановича. Встреча с неизвестным под землей уже и самому Емельяну казалась невероятной. Порой у него закрадывалось сомнение: а не причудилось ли такое с перепугу в том черном и мрачном штреке? На память невольно приходили загадочные и страшные случаи из шахтерской жизни. Таких невеселых историй Емелька наслушался в рабочих поселках Донбасса немало.

С рассветом, когда Емелька открыл глаза и увидел себя на лавке в горнице деда Митрофана, он разом вспомнил и странную встречу в штреке, и бегство, и логово полуволков, и неизвестного, бросающего в него камни…

- Но кто же тот человек? - спросил Емелька вслух.- Не Шубин ли? Может, побрился, переоделся и внешность переменил?

Большая теплая рука осторожно легла ему на лоб, и Емелька вздрогнул:

- Кто это?..

- Не узнаешь, товарищ Емельян?

Старшой вскинулся на локтях, сел:

- Товарищ Бочка? Как же это случилось, что вы здесь? А, понимаю, зашли проведать дедушку Макарыча…

- Нет,- сказал Василий Иванович, поправляя на Старшом рубашку.- Я зашел проведать тебя.

Емелька весь встрепенулся на раскладушке:

- Меня?!.

- Точно.

Почему-то Старшой стал заикаться.

- Да раз… раз… разве я заслужил?!

- Вполне,- твердо сказал лейтенант.- Мы оба, приятель, следопыты. Вместе идем по следу, но… чей это след? В общем, расскажи мне, что с тобой приключилось, почему от тебя сбежал Гнедой…

Емелька и сам не заметил, как ухватил огромную, сильную руку Василия Ивановича: