- Как ты говоришь, Кудряшка: отвага мед пьет?

Она лишь тряхнула челкой:

- Пошли!

Тропинка бежала по косогору, потом спускалась на дно овражка, и здесь ее пересекала другая, широкая и утоптанная тропа: она вела от входа в землянку к Старой кринице.

- Напиться бы…- облизал пересохшие губы Костя.- Малость отдохнем у криницы, осмотримся…

Старшой понимающе усмехнулся:

- Ты вроде бы трусишь, паренек?

Костик даже подпрыгнул на месте:

- Кто? Я?.. Да никогда! Сам не дерусь - и семерых не боюсь. Ну, да ты меня знаешь!

За перекошенной дверной рамой землянки притаилась ночь, и кто-то, казалось, наблюдал за ребятами из тьмы. Старшой подумал об этом и шепотом предупредил:

- Тихо… Осторожно… Чтобы ни звука мне!

И тут Костя неожиданно споткнулся, отпрянул в сторону и вскрикнул. И тотчас же из черного дверного проема послышался голос:

- Кто здесь?

Они замерли на косогоре. Костик попятился и оглянулся, собираясь броситься наутек. Емелька поднял ногу, чтобы сделать шаг, да так и застыл с поднятой ногой, а Кудряшка утратила свой обычный голос и пропищала, как птенец:

- Мы… Это мы. А вы кто?..

В черном проеме двери мелькнула светлая тень, и через порожек, придерживаясь за боковые столбики, переступил человек. Голова его была забинтована, а заросшее темной щетиной лицо казалось совсем черным.

- Мы - это мы? - повторил он слова Кудряшки, и в его слабом голосе можно было различить добрую улыбку.- Ну, в таком случае, я - это я. То есть Михей Степанович. Помните?

Ему разом ответили все трое:

- А как же, дяденька Михей!

- Еще как помним…

- Что с вами, дяденька Михей? - ахнула Анка и всплеснула руками.- Вон сквозь бинт проступила кровь…

Он хотел улыбнуться, но лишь болезненно покривил губы:

- Значит, ребятки, вы услышали выстрел? Это я стрелял, просил о помощи… Но сначала принесите воды. Вот здесь, на полу, моя фляга. Криница близко, а дойти не смог. Пожалуйста, поскорее.

Костя вошел в землянку, испуганно шарахнулся, заметив на смятой соломе черно блеснувшее ружье, но тут же подхватил флягу и во всю мочь пустился через овражек к Старой кринице.

Михей Степанович осторожно шагнул вперед и пошатнулся. Емелька поддержал его под локоть.

- Я хочу сесть, ребятки. Вот здесь, на земляном выступе. Что и как случилось - расскажу позже. А пока воды…

Внимательно рассматривая руки дяденьки Михея, темные пятна, засохшие струйки на его куртке, повязку на голове, Анка рассуждала вслух.

- Вы, дяденька, сами бинтовали голову? - запричитала она.- Вон повязка какая небрежная… Бинт перекручен и в крови. И на руках следы крови, и на куртке тоже. На вас напали неожиданно? Да, неожиданно и сзади! Наверное, вы даже не знаете, кто напал. Просто не видели его. Если бы видели, вы стали бы с ним бороться… Тогда ваша куртка была бы изодрана, а так, я вижу, куртка целая, и все пуговицы на месте.

Тяжело дыша, к землянке подбежал Костик:

- Вода просто ледяная. Пейте, дяденька Михей. Вам не трудно держать флягу? Ничего, я помогу.

Он пил медленными жадными глотками. Ободок металлической фляги постукивал о его зубы, и вода проливалась на небритый подбородок, на куртку, но он не мог оторваться и все пил, пил… Фляга скоро опустела, и Костя снова поспешил к кринице, а большой усталый человек откинулся спиной на земляную стенку у входа и закрыл глаза.

Когда лейтенант милиции Василий Иванович Бочка пообещал Пугачу и Котикову навестить их в доме Макарыча, он, конечно, не мог предусмотреть, что произойдет неожиданное и таинственное событие, которое и насторожит его, и озаботит. Примерно за месяц до встречи с ребятами из области сообщили Василию Ивановичу, что в районе Привольного - Волчеяровки - Секменевки и хутора Березова начинает работы прибывшая из Киева археологическая экспедиция: ей предстояло раскопать три или четыре древних кургана. Василию Ивановичу предписывалось, в случае, если ученые обратятся к нему, оказывать им всемерную помощь.

С подобными задачами лейтенант Бочка еще никогда не сталкивался. Он сидел за столиком и тер ладонью лоб, размышляя о сути этих двух слов: «археологическая экспедиция». Припомнилось, что в нижнем ящике стола у него среди заброшенных исписанных тетрадей хранился обгорелый, подобранный на пожарище словарь. Василий Иванович наклонился, вытащил книгу из ящика на дневной свет и вспомнил, повеселев, старую пословицу: сбережешь - что найдешь. Быстро отыскал нужное слово. Обгорелая страница книжицы сообщала: «Археология - наука, изучающая историю но памятникам материальной культуры - орудиям труда, оружию, предметам домашнего обихода, жилищам и так далее, находимым главным образом при раскопках».

- Вот зачем раскопки,- облегченно вздохнул Бочка,- чтобы изучать далекое прошлое родной земли! Что ж, придется потрудиться, разыскать экспедицию.

Он только подумал об этом, как в дверь осторожно постучали, и на пороге появился коренастый мужчина лет пятидесяти, загорелый, с гривой волос до плеч, со стекляшками пенсне на носу.

- Разрешите представиться,- произнес он суховато, уверенно подавая руку.- Начальник археологической экспедиции Сидор Сидорович Мороз.

- Вот здорово,- засмеялся Василий Иванович.- Я лейтенант Бочка. Представьте, едва лишь подумал о вас, а вы уже на пороге. Что ж, если нужна какая-нибудь подмога, можете рассчитывать на меня.

Мороз уважительно оглядел мощную фигуру милиционера:

- Спасибо. Экспедиция всем необходимым обеспечена и работает успешно. Единственное, о чем я хотел вас просить…

Василий Иванович насторожился:

- Сделаю, что в моих силах…

Ученый помолчал, по-видимому, колебался, говорить ли.

- Да, надеюсь, что это в ваших силах,- сказал он, решившись.- Дело, на первый взгляд, незначительное, но… Понимаете, кто-то неизвестный по ночам шастает вокруг лагеря экспедиции. Мы живем в палатках у подножия кургана. В одной из палаток складываем наши инструменты, здесь же находится запас провизии, в походном сундучке храним находки. Пока найдено немного: обломок скифского меча, серебряная серьга, бронзовый браслет, крупная стеклянная бусинка, наконечник стрелы из кости… Все это переложено ватой, описано: где, когда и в каком виде раскопано. Надеюсь, вам понятно, что содержимое сундучка - бесценное сокровище экспедиции? Можете представить себе наши переживания, когда вчерашним утром в палатке не оказалось сундучка…- Ученый сдернул с носа пенсне и стал протирать стекла платочком.- Катастрофа!.. Для сотрудников экспедиции это была настоящая катастрофа. Мы бросились искать пропажу в бурьяне вокруг кургана, в терновнике у проселка. Кому понадобились наши трудные находки, зачем? Интересно, что вор не взял ничего из продуктов: ни сахара, ни масла, ии консервов, ни муки. Быть может, он полагал, что в сундучке экспедиция хранит деньги?

Василий Иванович шумно вскочил из-за стола:

- Почему же вы, товарищ ученый, не сообщили мне об этом еще вчера, чтобы я пошел по горячему следу?

Археолог смущенно улыбнулся и развел руками:

- А потому, что пропажа нашлась. Сундучок был брошен похитителем в метрах ста пятидесяти от лагеря, в бурьяне. Он валялся раскрытый, а наши трофеи были небрежно рассыпаны среди смятых стеблей буркуна. Единственное, чего мы не досчитались, так это стеклянной бусины. Искали ее целый день до сумерек - и не нашли…

Уже через два часа Василий Иванович прибыл в лагерь экспедиции к кургану: многие шоферы знали его, относились к нему с уважением, вот и на этот раз легко поймал попутную машину. Лейтенант начал с того, что обошел несколько раз вокруг кургана, осмотрел палатку и тот прочный аккуратный сундучок, потом поднялся к траншее раскопа, сел на крутом откосе и стал вглядываться в свежий отвал земли.