Как правило, гаремы многие годы располагаются в одних и тех же местах. Это связано с инстинктом дома, хорошо развитым у котиков, ведь многие из них из года в год возвращаются к месту своего рождения. Постоянны лежбища и у самцов-холостяков. Кстати, о холостяках. Промыслу, забою подлежат лишь они, и не только потому, что имеют ценный мех, а чтобы не разрушать уже сложившиеся семьи — это главное.

Конечно, интересно наблюдать за котиками в бинокль или подзорную трубу. И все же ничто не заменит прямого контакта человека со зверем. А как их лечить? Ведь надо же заболевшего котика изъять из детского сада. Но, памятуя, какие клыки у секачей да и у самок, к животным опасно подходить. Секачи агрессивны и могут постоять за себя и своих родственников.

Выход был найден очень простой. Лишний раз подтверждается истина: все гениальное просто. Ученые и работники охраны природы путешествуют по лежбищу в фанерном ящике — его назвали «танком». Ящик длиной метра два и высотой полтора, рассчитан на двоих. Люди забираются в него сквозь небольшой проем и наглухо закрывают дверцу. Теперь они в безопасности. «Танки» носят на себе, для этого там все приспособлено, выглядывают лишь головы да видны ноги, так как во время транспортировки ящик чуть приподнимают. «Танки» всегда находятся на лежбище, и животные к ним привыкают. Их не пугают предметы, которые они видят постоянно.

Мы тоже забрались в такой «танк». Рядом приподнялся еще один — с учеными, и мы направились к ближайшей группе молодняка. Вот один малыш чуть отлучился от «детского сада». Над ним приподнялся и тут же опустился фанерный ящик. Мы приблизились к ученым. Малыш был у них в руках. Он громко блеял и таращил огромные глаза. Его быстро взвесили, обмерили и отпустили. Операция заняла не более минуты.

Секачи и самки хотя и видели людей, но страха не испытывали. Некоторых приходилось расталкивать, чтобы они чуть подвинулись и пропустили наши «танки». Вести наблюдение с такого расстояния — одно удовольствие.

В конце лета животные заняты в основном едой и туалетом. Одни ныряют в прибрежных водах в поисках корма, другие ходят, даже бегают вдоль берега по песку — видимо, тренируются перед дальним путешествием. Третьи, как и положено на лежбище, лежат неподвижно — набираются сил. Скоро осень, скоро в путь — в просторы океана.

В ноябре, когда выпадает снег и начинаются осенние штормы, котики покидают лежбище, устремляясь вдоль побережья Камчатки на юг. Плывут они по ночам, а днем, как правило, спят, слегка покачиваясь на воде.

Здесь, на Командорах, люди заботятся о животных. Анна Ивановна сообщила нам, что ближе чем на два километра к лежбищу нельзя подъезжать на автомашине или вездеходе. Запрещено разжигать костры и держать собак без привязи. Охраняются лежбища и с воды. Морским судам строго запрещено даже приближаться к лежбищам. Любое неосторожное вмешательство человека может привести к панике среди животных. И тогда быть беде: спасаясь, секачи могут подавить десятки, а то и сотни черненьких. Вот почему так строги правила охраны лежбищ. И их здесь чтут безоговорочно.

Километрах в пятнадцати от острова Беринга расположен небольшой остров — Арий Камень. Мы подошли к нему метров на сто. Ближе нельзя: в тот день море штормило. Пришлось довольствоваться тем, что наше судно «Эвекун» сделало круг почета вокруг острова. Правда, и островом-то его можно назвать с большой натяжкой — это скала окружностью около километра.

Арий Камень знаменит своими птичьими базарами. Охотовед Сергей Егорович Рогожников — довольно частый гость здесь. Остров, как нам сказали, находится под его покровительством.

— Сергей Егорович, несколько неожиданное и очень красивое название у этого острова. Откуда оно?

— Местные жители называют самых распространенных птиц на этом острове кайр — ари, отсюда и название — Арий Камень. Хотя есть и другое название — Сивучий: зимой на нем находят пристанище сивучи — крупнейшие ушастые тюлени. Ну а сейчас, летом, остров, как видите, оккупировали птицы. Здесь у них большие колонии, которые справедливо называют птичьими базарами.

— Какие же птицы здесь хозяйничают?

— Здесь гнездятся и бывают на пролетах многие десятки видов. Самые распространенные — кайры, бакланы, чайки, топорки. Из редких можно увидеть краснолицых бакланов, ипаток, красноногих моевок.

— Остров охраняется?

— Конечно. Арий Камень — это заказник. Сюда никто не имеет права высаживаться без разрешения. Как и лежбища морских зверей, птичьи базары нельзя тревожить. Последствия могут быть самыми трагичными. Птицы бросают гнезда, в суматохе сбрасывают с обрыва яйца, а то и птенцов. Этой ситуацией пользуются хищники — серокрылые чайки.

— В этом году кто-нибудь уже высаживался на острове?

— Нет еще.

— Значит, мы первые?

— Но вот погода подводит нас. За птицами, к сожалению, придется наблюдать издали. Берега скалистые, и высаживаться в такой шторм рискованно.

«Эвекун» бросил якорь на максимально близком расстоянии от берега — около сотни метров. Удивительное это место — гвалт, шум, крики, непрерывные взлеты и посадки! Многие тысячи птиц облюбовали скалу высотой около 100 метров.

В начале июля заканчивается кладка у всех колониальных птиц. Спустя несколько недель уже повсюду пищат птенцы. Теперь у родителей одна забота — кормить потомство.

В бинокль хорошо видно: каждый выступ или терраска здесь заняты и хорошо освоены. Гнездо к гнезду живут чайки-моевки. Более просторные карнизы заняли кайры. Гнезд у них нет. Одно-единственное яйцо грушевидной формы эти пернатые откладывают на камни. При легком толчке оно не скатывается вниз, а вращается вокруг своей оси. По мере насиживания и развития зародыша устойчивость яйца повышается. В августе у кайр уже довольно крупные птенцы.

От Сергея Егоровича можно узнать интересные подробности из жизни кайр. Удивительна, например, способность этих пернатых находить свое место. Вроде никаких особых примет у гнезда нет, а кайры в любую погоду безошибочно тормозят в полете именно там, где надо, даже при тумане, который здесь бывает довольно часто.

Кайры — моногамы: потомство воспитывают сообща, по очереди насиживают яйцо. Когда появляется птенец, оба родителя отправляются за добычей — рыбой. Не всегда мойва, песчанка и другая мелкая рыбешка находится вблизи гнездовий, и тогда кайры за кормом летят за многие километры. Вот и перед нами то и дело низко над водой стремительно проносятся черно-белые птицы.

Кайры — типичные колониальные птицы. Правда, принесенным кормом они не делятся с чужими птенцами, а своего от чужого отличают по голосу.

Врагов у кайр на Командорах нет. Единственный хищник — серокрылая чайка — в это время покидает колонии и улетает в тундру на линьку. Лишь обвалы камней на скалах бывают причиной гибели кайр и других пернатых.

Охотовед сообщил, что кайр на Командорах добывают очень мало — около 1000 особей. Не запрещен и сбор яиц. Ежегодно их собирают до 15 тысяч. Но это со всех птичьих базаров Командор. Такие масштабы сбора «урожая» не снижают многолетнего уровня популяции командорских кайр, ведь общая численность этих пернатых здесь не менее 150 тысяч пар. Яйца кайр очень питательны, их калорийность почти в полтора раза выше калорийности говядины.

Каждый обитатель птичьего базара придает ему неповторимый колорит. Трудно представить себе птичьи береговые поселения без бакланов. Их здесь два вида — краснолицый и берингов. Это довольно крупные птицы, вес первого, например, до трех килограммов. Гнезда они сооружают из сухих трав и мелких веточек, иногда устилают перьями. Бакланы, как и кайры, моногамы.

Корм бакланы добывают недалеко от берега. Часто можно видеть такую картину: растопырив крылья, стоят эти птицы на камнях или уступах скал и сушат перья. Другие так не делают. Почему? Сергей Егорович объяснил, что у бакланов железы слабо вырабатывают жир, поэтому перья легко впитывают влагу. Бывает, что птицы увлекаются поиском корма, намокают и теряют способность взлетать. Тогда они вынуждены добираться к берегу вплавь.