Осенью в жизни животных происходят большие перемены. Как и повсюду, в теплые края улетают многие пернатые. Звери утепляются, меняют летний наряд на зимний. Многие животные впадают в спячку. Это время года — пора рыцарских турниров у оленей. Самцы изюбрей в Приморье громкими трубными звуками вызывают соперников на бой. И те не заставляют себя ждать.

Вместе с охотинспектором Владимиром Ивановичем Щетининым мы побывали на учете благородных оленей.

— Осенью по чернотропу учет зверей проводить трудно, — рассказал он, — поэтому специалисты используют биологические особенности, повадки оленей. Во время гона самцы кричат, причем очень громко. С помощью вабы мы подзываем их на близкое расстояние.

Владимир Иванович достал из рюкзака сверток, похожий на плотно скрученную ленту, развязал бечевку и вытянул эту ленту в трубку длиной около полуметра. Это и есть ваба. Она делается из хорошей бересты. С дерева срезается кожура, проваривается, обрабатывается, чтобы потом получилась длинная складная труба. Она удобна для переноски — портативна, легка.

Владимир Иванович приложил трубу ко рту — и по тайге разнесся звук, очень похожий на рев оленей. Мы прислушались — тишина. Он еще несколько раз протрубил, поворачивая вабу в разные стороны. Наконец мы услышали слабый голос изюбря. Он был от нас, может быть, в полукилометре.

— Отозвался! — радостно воскликнул охотинспектор. — Вряд ли он перейдет через тот распадок, но главное — услышал и откликнулся.

— Значит, можно проводить учет?

— Конечно. В целом районе с помощью вот такой вабы можно провести учет поголовья изюбрей. Неполный, приблизительный, но все же учет. Возле каждого рогаля держатся несколько самочек. Опытные учетчики определяют это по следам.

Осень — горячая пора не только у охотников, охотоведов, но и у работников государственной охотинспекции. Вместе со Щетининым и его помощниками мы приняли участие в одном из инспекционных рейдов. Проверялись документы у охотников, осматривалась добыча. В целом Владимир Иванович остался доволен рейдом. Все идет по правилам, практически без нарушений. Мы поинтересовались, часты ли случаи браконьерства в Приморье. Какая ведется борьба с браконьерами и насколько она эффективна?

— Конечно, браконьеры есть, — сказал Щетинин. — Бороться с ними нелегко. И все же нам удается задерживать нарушителей и сурово их наказывать.

Наше последнее путешествие в Приморье — к пятнистым оленям. В прошлом веке в Приморье их было примерно 10 тысяч особей, но в последнее столетие быстро шло сокращение ареала этого вида. В наши дни пятнистые олени сохранились лишь на отдельных изолированных участках. Стада из нескольких сотен голов сейчас имеются в Лазовском заповеднике, на острове Аскольда в заливе Петра Великого и еще в ряде мест. Общее число этих оленей немногим более тысячи особей. Несмотря на возросшую численность, они по-прежнему требуют к себе особого внимания. Дело в том, что этот южный теплолюбивый вид не выносит снежного покрова более 40 сантиметров. В многоснежные годы звери гибнут десятками. В Приморье такие зимы бывают каждые 15–20 лет. Если не позаботиться об оленях в это время, можно потерять их как вид.

Не следует смешивать дикого пятнистого оленя с теми пятнистыми оленями, которых человек содержит в оленеводческих хозяйствах. Хотя это и один вид — пятнистый олень, но в пантовых хозяйствах содержат одомашненную форму. В отличие от диких, домашние меньше размером и у них более низкая жизнеспособность.

Для чего человеку понадобилось одомашнивать диких оленей? Наибольшую ценность представляют еще не окостеневшие молодые рога этих животных — панты. Они и были причиной хищнического промысла, так как платили за них очень дорого. И сегодня панты ценятся высоко. Из них готовят эффективный лечебный препарат — пантокрин.

Панты пятнистых оленей считаются самыми лучшими. В чем тут дело? Ведь панты имеют и другие виды оленей. Но ученые давно заметили, что в «меню» пятнистых оленей немало лекарственных и даже ядовитых растений — тех, что другие олени не едят. Возможно, этим и объясняется высокое содержание биологически активных веществ в их пантах.

Развитие пантового оленеводства ускорило исчезновение диких пятнистых оленей, и это послужило толчком для полувольного их содержания. В Приморье одомашненных пятнистых оленей около 50 тысяч.

Звероводческое хозяйство «Октябрьское» в Уссурийском районе было организовано в 1952 году, когда сюда завезли 200 оленей; сейчас их около семи тысяч. Площадь, на которой обитают олени, — около четырех тысяч гектаров. Вольеры кажутся просторными, однако их предстоит расширять. В летнее время звери кормятся травостоем, а зимой их подкармливают силосом, сеном, концентратами и комбикормами.

Самое ценное, что получают от оленей, — это панты. Опиливание рогов — очень болезненная для оленей процедура, но это делается специальными пилочками и очень быстро.

Нам показали вольеры и их обитателей. Практически все вольеры находятся в лесу. А места здесь очень живописные — просторные поляны, холмы, речка. Если не заходить в вольер, олени могут подойти совсем близко.

Человек регулирует естественный отбор. Самки, самцы и молодняк содержатся отдельно. В начале гона в парк, где находятся оленухи, выпускают крепких самцов — составляются естественные гаремы, как в природе. От 100 оленух получают 80 оленят.

Приближалось время кормления оленей. Вскоре на машине привезли свежий силос. Мы помогли рабочему разбросать корма; чтобы удобней было снимать зверей, оператор примостился на кабине грузовика. Но их не было. Рабочий стал громко звать: «О-го-го-о!» И вот из зарослей показался один олень, затем еще несколько, и наконец вышло все стадо — голов около сотни. Все были крупные, резвые, упитанные. По мере приближения к месту подкормки животные замедлили ход.

Видимо, их насторожило присутствие незнакомых людей. Но, увидев рабочего, пошли увереннее. Нам сказали, что они хорошо знают голоса всех рабочих, которые привозят им корм. Оленей можно приучить к любому сигналу. Главное, чтобы он был подкреплен подачей корма, — это условный рефлекс кормления.

В стаде, которое мы наблюдали, все самцы были без рогов, их спилили. Но вскоре они отрастут. В марте начинается активный рост, а в мае или июне уже будут панты.

Наступило время прощания с Приморьем, с его удивительной уссурийской тайгой. Мы убедились в том, что редкие животные находятся под пристальным вниманием человека. Одним видам он уже помог выжить, места обитания других, еще более редких, взял под особый контроль. И в этом большая заслуга всех тех, кто стоит на страже природы.

Вертолет оторвался от раскаленного бетона Ашхабадского аэропорта и стал набирать высоту. Промелькнула зеленоватая прожилка Каракумского канала. Все дальше от нас зеленый оазис — столица Туркменистана. Впереди четыре часа лета над одной из величайших пустынь мира — Каракумы. Под нами сказочное песчаное море. Застыли волны — барханы. Начало мая, весна в разгаре.

С высоты птичьего полета видны редкие кустики зеленоватой растительности. В низинах кое-где пестрят коврики цветов. Но пройдет неделя, другая — и беспощадное солнце пустыни испепелит почти весь зеленый покров, исчезнут цветы.

Летим в Ташауз. Там находится управление Капланкырского заповедника. Навечно заповедана огромная территория — 570 тысяч гектаров.

В Ташаузе — дозаправка горючим. Отсюда до заповедной земли еще километров двести.

Летим еще час. Наш спутник Джумадурды Байрамдурдыев рассказывает, что, несмотря на внушительные размеры, заповедник занимает лишь крохотную часть гигантского Устюртского плато, раскинувшегося между Каспием и Аралом.

Первая остановка рядом с удивительно красивым чинком Устюрта. Чинк — это почти вертикальный обрыв высотой около 100 метров. И тянется примерно на сотню километров. Появился он в результате поистине кипучей деятельности Амударьи, которая несколько тысячелетий назад впадала в Каспийское море. За свою бурную историю эта река много раз меняла русло, не зря ее называли «блуждающей». Сегодня, как известно, Амударья катит свои воды в Аральское море. Так что наш Ми-8 сделал посадку на дне высохшего русла.