— Наверно, есть у вас и любимое животное?

— Многие животные меня просто очаровывают. Можно пережить прекрасные минуты, наблюдая за жизнью насекомых, рептилий или птиц. Но если задается вопрос вот так прямо, то я скажу, что мой любимый зверек — выдра. Красивый зверек. Особенно я люблю речную выдру. Почему? Расскажу вам историю.

В детстве я отдыхал в лесистой местности с большим количеством водоемов. У моего друга была ручная выдра. Однажды мы ехали на возке и приблизились к небольшой водной преграде, через которую должны были переправиться. Тут мы и подумали, что пора нашему Инго, так звали выдру, освободиться от нас. Зверек ведь увидел воду — свою стихию, свободу. Мы начали пересекать водоем. Инго плыл рядом. На другом берегу он… вскочил в повозку и отправился с нами домой. Это прекрасное животное. Я очень люблю снимать этих зверьков.

— Хайнц, у вас нелегкая профессия. Какие качества требуются для человека этой профессии?

— В мире не так уж много людей, которые занимаются исключительно охраной животных, избрав это дело своей основной профессией. Возможно, кто-нибудь скажет: животные у всех вызывают любопытство, фильмы о них хорошо идут, на них можно хорошо заработать. Но нужно иметь честные намерения. Нужно обладать сильной страстью, потребностью находиться среди животных, постоянно общаться с ними. И еще необходимы хорошие знания о животных — их повадках, биологии, образе жизни. Везение, удачу тоже не следует сбрасывать со счетов. Они так нужны нам, операторам-натура-листам. Но мне кажется, что самый важный и решающий фактор успешных съемок фильмов о животных — терпение. Нередко неделями не вылезаешь из скрадка, сооруженного в развилке дерева, чтобы снять одну — две минуты будущего фильма. Работая над фильмом о животном мире Австралии, я пробыл в экспедиции два года. Поэтому каждому, кто хочет посвятить свою жизнь природоведческому кино, нужно запастись огромным терпением. Природа раскрывает свои тайны только терпеливому и знающему человеку.

— Вы все время в экспедициях. Дома бываете?

— Нам, операторам-натуралистам, приходится жить бродячей жизнью. Но все же иногда возвращаешься и домой. Семья к этому привыкла. А меня вдохновляет то, что мои фильмы нужны людям. Ведь многие из них живут в огромных городах, не имея возможности общаться с природой. Фильмы о животных помогают им в какой-то мере восполнить этот пробел. Они не только воздействуют на человека эмоционально, но и несут ему информацию о живой природе.

— Куда вы теперь собираетесь?

— Уже пятый год я работаю над одной темой. И это говорит о том, как сложно порой реализовать ту или иную идею, задумку. Готовлюсь к съемкам фильма о фазанах. Многие знают охотничьих фазанов, которые были завезены в Европу из Юго-Восточной Азии римлянами и греками. Меня привлекает один очень редкий вид. Он обитает в Гималаях. Этих птиц так и называют: гималайскими семицветными фазанами. Они устраивают очень красивые танцы во время брачного ритуала и издают редкие, ни на что не похожие звуки. Моя мечта — снять об этих птицах фильм.

Хайнца Зильмана не оставляет одна давняя мысль. Он хочет создать у себя на родине несколько естественных, природных зоопарков. Что это такое? В большинстве современных зоопарков, считает натуралист, нет необходимых условий для полноценной жизни животных. Тесны клетки и вольеры, нет простора для передвижения. Отсюда у зверей болезни, стрессы. Но ведь можно пойти и другим путем: в пригородах, в лесной зоне, отводить отдельные участки и поселять там животных, характерных для данного региона. Многие люди, говорит Зильман, не видели в своей жизни даже тех зверей, которые постоянно обитают в их же местности.

В Германии с участием Зильмана создается естественный зоопарк, где будут обитать лоси и благородные олени, кабаны и косули, волки и лисицы, выдры и зайцы. Путешествуя по такому зоопарку, человек сможет наблюдать за животными в типичной для них обстановке. У зверей в таких просторных загонах найдутся места, где можно затаиться, отдохнуть от посетителей. Самки в тишине будут приносить потомство. Человек станет опекать этих животных, подкармливать, лечить, переселять, если они чрезмерно расплодятся. Но это будут совсем иные зоопарки.

Хайнц Зильман интересовался, есть ли что-нибудь подобное у нас. Для него была организована поездка в Приокско-Террасный заповедник. Там, в охранной зоне, находится Центральный зубровый питомник. Зубры живут семьями в больших загонах площадью до шести гектаров. Это территории, огороженные в лесу. Много разных пород деревьев: тополя, дубы, липы, клены, есть густые заросли кустарников. Порой не так-то легко обнаружить зубров.

Работники питомника разрешили Хайнцу Зильману побывать в одном из загонов. Он наблюдал за зубрами с расстояния в несколько десятков метров. Затем стал осторожно подходить к паре зверей. Приблизился к ним на расстояние метров десяти и снял крупные планы. Он был очень доволен, что сумел подойти к лесным гигантам так близко.

Позже мы поинтересовались его впечатлениями. Натуралист сказал, что загоны с зубрами — идеальная часть естественного зоопарка. Именно таким он его и представляет. Зубры здесь содержатся хотя и в загонах, но в условиях, близких к естественным: свободно перемещаются, могут укрыться от посторонних глаз, имеют хорошие места для утайки. Опыт содержания животных в Центральном зубровом питомнике Хайнц Зильман использует при организации природного зоопарка в Германии.

Бруно Модуньо — известный итальянский писатель-натуралист, ведущий популярной телепрограммы «Планета». Мы встретились с ним.

— Бруно, скажите, пожалуйста, каково положение с охраной окружающей среды в Италии?

— Это нелегкий вопрос. Но я постараюсь изложить вкратце то, что думаю.

Можно сказать, что состояние природной среды в Италии неодинаково в разных районах. Хуже всего дела обстоят на орошаемых равнинах, где много промышленных предприятий и где развито сельское хозяйство. Там в больших масштабах применяются гербициды, пестициды и другие химикаты.

Несколько отличается экологическая ситуация в прибрежной полосе. Здесь отрицательное влияние на среду оказывает не трудовая деятельность человека, а та, что связана с отдыхом. Мы с трудом найдем полоски морского берега, не занятые оборудованными пляжами, причалами или подобными сооружениями.

Однажды ночью мы вместе с режиссером нашей рубрики «Планета» Фабрицио Паломбелли летели вдоль морского побережья Италии. Прибрежная зона сплошь была покрыта россыпью огней. Паломбелли спросил меня: «Бруно, если бы ты был уткой, смог бы свить себе гнездо где-нибудь здесь?» Я ответил: «Я не стал бы спускаться здесь, а выбрал бы другую землю, может быть, равнины России».

— А какова картина в других регионах, скажем в горах?

— Холмистая местность или горы — это те зоны, которые не представляют интереса для сельского хозяйства. Такая местность дает всего 20 процентов того, что дает долина. Крестьяне бросают эти места и уходят в города. В нашей программе мы поднимаем проблему заселения этих мест дикими копытными. Иное дело — горы. Здесь лучше всего сохраняются дикие животные. Есть такие районы, где можно ехать верхом на лошади несколько дней и не встретить ни одного человека. Когда я рассказал об этом своим друзьям, они мне не поверили. Тогда я предложил пари: за каждого встреченного человека буду платить десять тысяч лир.

Но никто не решился ехать со мной. Горы — это практически итальянский «дикий Запад». Однако итальянцы не знают об этом. И вот я думаю: хорошо это или плохо, что они в неведении? В Италии на небольшой площади живут 60 миллионов человек, и практически все это население сосредоточено в долинах, занимающих незначительную часть страны.

— Какие формы защиты окружающей среды существуют в Италии?

— У нас есть национальные парки — Абруццо, Стельвио, Гран-Парадизо и другие, есть региональные — такие, как парк Учеллино в Тоскане. У нас есть и так называемые «оазисы», созданные Всемирным фондом охраны дикой природы, его итальянским отделением. На этих участках останавливаются перелетные птицы, некоторые там гнездятся. Существуют «предприятия по восстановлению фауны» на месте бывших охотничьих угодий для привилегированных слоев общества, а это имеет уже и социальное значение — как форма борьбы с несправедливостью. Затем есть «зоны-52», где происходит воспроизводство дичи. В соответствии с Рамсарской конвенцией в Италии под охрану взяты некоторые влажные зоны, в частности болота. Таким образом, можно сказать, не считая это таким уж большим достижением, что у нас под охраной находится около 30 процентов всей территории страны. Такой территории, которая охраняется от разрушительной деятельности человека, охоты, от промышленного строительства.