Место это примечательное. Именно эта речка утолила многодневную жажду команды Витуса Беринга в ноябре 1741 года. Корабль «Святой Петр» под командованием капитан-командора Витуса Беринга после многомесячного плавания у берегов Северной Америки взял курс на Камчатку. В пути их застал свирепый шторм. Он длился 17 суток! Даже самые опытные офицеры не могли определить, где же находится их корабль. Но вот вахтенный заметил землю, чем-то похожую на побережье Камчатки. Командор принял решение подойти к берегу. И тут их поджидала новая беда: лопнул прогнивший якорный канат, и волны понесли корабль к рифу. Гибель, казалось, была неотвратимой. Но случилось чудо. Набежавшая мощная волна перебросила корабль через камни. «Святой Петр» очутился недалеко от берега, в спокойной бухте. Моряки еще верили, что это Камчатка. Но когда сошли на берег и поднялись на прибрежные холмы, поняли, что земля эта — голый безлесный остров.

Вот она, эта бухта. Именно здесь разыгрались драматические события почти 250-летней давности. К тому времени почти все члены экипажа болели цингой. Только при высадке на берег умерли 12 человек. Их хоронили на берегу. Оставшиеся в живых пытались найти кров и пищу. Больных укладывали в ямы, прикрывали парусиной и сверху засыпали песком — так они хоть немного согревались. Убежища защищали их и от наглых песцов. Те совершенно не боялись людей, и было их на острове множество. Непугливыми были и птицы. Участник экспедиции, натуралист Георг Стеллер, сделал вывод, что остров необитаем. Для тяжелобольного Витуса Беринга и многих членов команды это был смертный приговор. Из 77 человек зимовку пережили только 46, да и те выжили благодаря мужеству, стойкости и совместной борьбе за жизнь.

Восьмого декабря от цинги умер капитан-командор Витус Беринг, умер, как и другие члены экипажа, в яме, полузасыпанный песком. Откапывать себя не разрешил — под слоем песка ему казалось теплее.

Командование экспедицией принял старший по чину лейтенант Свен Ваксель. Именно по его предложению на офицерском совете остров был назван именем Беринга.

Мы подошли к яме, вырытой в прибрежном песке. Вертянкин объяснил, что это не те ямы, которые служили убежищем для экипажа Беринга. Те давно занесло песком, а эти — следы раскопок, проведенных недавно. Все, что здесь было найдено — пушки, оружие, утварь экспедиции, — теперь находится в местном музее.

Как же изменчива погода на острове! Только проглядывали солнечные лучи — и вот уже над нами низкие тучи. Мелкие капли дождя резкий ветер бросает в лицо. Холодно и неуютно. Чтобы хоть как-то спастись от ненастья, спускаемся в яму. Подумалось: как же себя чувствовали больные моряки в ту зиму, когда ураганные ветры буквально пронизывали их пристанище.

— Владимир Васильевич, чем они могли питаться в этой бухте?

— Ели все, что выбрасывало на берег море. Тут и туши китов, и каланы, которых в то время было у побережья немало. А в конце зимовки им удалось добыть морскую корову.

— Ту самую, которая вскоре была истреблена?

— Да, ее. Но мы не можем упрекнуть моряков Беринга в этом, ведь морская корова в то время не была известна в мире. Впервые ее описал натуралист Георг Стеллер, отсюда и название — стеллерова корова. По описанию, мясо у нее было удивительно вкусным, напоминало телятину, а жир таял во рту. Может быть, эта добыча и спасла жизнь остальным членам экипажа. На обратном пути на Камчатку соленое мясо морской коровы было основным провиантом для членов экипажа.

Снова открылось небо — и все вокруг заиграло в лучах солнца. Бухта Командора ожила. Засверкала влажная зелень на холмах. Заискрились бликами волны. Да, чуть более двух столетий назад в этой бухте можно было увидеть этих легендарных животных — морских коров.

После возвращения оставшихся в живых членов экипажа на Камчатку весть о новом промысловом звере распространилась довольно быстро. На Командоры устремились промысловики. С морской коровой было покончено быстро — за три десятилетия. В 1765 году она была истреблена окончательно. Об этом огромном морском звере мы знаем лишь по описаниям Георга Стелле-ра. Он оставил и зарисовки этого обитателя Командор.

Вертянкин предложил поискать кости морской коровы — их чаще всего находят в этой бухте. Инспектору тоже доводилось находить останки, особенно после яростных штормов. За полчаса мы обнаружили несколько крупных ребер, один позвонок и еще одну кость, похожую на берцовую. Вертянкин осмотрел находки и сказал, что ребра и позвонок принадлежат морской корове. Он их упаковал и положил в рюкзак — передаст в музей.

— Судя по останкам, морская корова была внушительных размеров.

— Удалось точно установить. В длину она достигала восьми метров и весила около четырех тонн.

— Чем же она питалась?

— Водорослями, в основном морской капустой. Именно поэтому мясо и жир животного не имели неприятного запаха рыбы, как у других морских зверей, и так понравились морякам.

Кости — вот и все, что осталось от морской коровы как вида. Сохранись стеллерова корова до наших дней — и, кто знает, может быть, паслись бы вдоль побережья острова Беринга сейчас стада морских полудомашних животных. Но об этом можно лишь мечтать. С болью и сожалением приходится говорить о том, что этот вид утерян для человечества навсегда, ведь морские коровы обитали лишь на крохотном пятачке — на Командорах.

В поисках останков этих животных мы неожиданно наткнулись на нору песцов. Три малыша резвились возле нее. При нашем появлении они прекратили игру и замерли, видимо, не знали, как поступить. Но тут с холма донесся резкий окрик — предупреждение, наверное, матери. И тех будто ветром сдуло. Подходим к самой норе. Насчитали девять рыбин горбуши, у нескольких головы съедены.

— Давайте немного подождем поодаль, — предложил инспектор. — Малыши выйдут. Они непугливы и очень любопытны.

Действительно, спустя несколько минут из норы показалась мордашка, а затем малыши осторожно вышли наружу.

— Не делайте резких движений, — предупредил Вертянкин, — и берегите фотоаппараты. А то они быстро все утащат в нору. Такое уже бывало.

Вскоре песцы освоились, и к ним можно было подойти на расстояние вытянутой руки. Мы угощали их сушками и конфетами. Покидая это место, заметили, как к малышам приблизилась их мать и увела в нору.

Надо сказать, что песцы на Командорах процветают. Никто точно не знает, когда они появились на островах. Скорее всего, их завезли в прошлые времена рыбаки и зверобои. Зверьки попали в благоприятное окружение — корма вдоволь, и вскоре заселили весь остров Беринга. Врагов у них здесь нет.

Голубые песцы на Командорах — самые крупные в нашей стране. Промышляют этих ценных пушных животных лишь охотники-алеуты. Из природы изымается небольшое число этих зверьков. Так что им не грозит исчезновение. Тому свидетельство — их непугливость.

Перед тем как покинуть бухту Командора, поднимаемся на холм, где установлен памятник Витусу Берингу. Памятник прост и выразителен — плита и металлический крест. Поодаль — пять плит с фамилиями членов экипажа, которых настигла смерть в этой бухте.

— Здесь была могила Витуса Беринга?

— Нет, могилу командора так и не удалось найти. Предполагают, что места захоронений членов экипажа были разрыты песцами. Место, где установлен памятник, чисто символическое.

Последний раз вглядываемся в эту удивительную бухту. Доведется ли еще когда-нибудь побывать в этих местах? Вряд ли. Такие путешествия бывают раз в жизни.

Дорога в Никольское оказалась неожиданно трудной. Начался прилив, и вездеход пришлось вести по более крутой части берега. Вода прибывала, и мы забирались все выше. Неожиданно машина боком заскользила по гальке — и гусеницы дружно сошли с колес. Более трех часов мы надевали на колеса гусеницы, а точнее, надвигали машину на гусеницы. В ход пошел прибрежный мусор — бочки, бревна, доски. С третьей попытки вездеход, наконец, наехал на свою «обувь». В Никольское мы прибыли в половине третьего ночи. Поселок спал. Лишь собаки дружно встретили лаем грохочущую махину.