Отметим, что он приводит некоторые особые схемы позиций при половом сношении — это все вполне в ключе его теории "гибкости". В данной книге обо всем этом можно лишь упомянуть в самых общих чертах. Достаточно указать, что некоторые древние тайные традиции, пусть в искаженном виде, но дожили до наших дней, и те сексуальные "позиции", которые сегодня мы сплошь и рядом встречаем в профанической и "свободной" эротике, — всего лишь остатки древних и даже магических ритуалов.

Очевидно, что участие в описываемых Рэндольфом "операциях" в области половой магии требует большой подготовки и даже своеобразно-парадоксального "раздвоения личности": с одной стороны, неизбежно саморастворение и экстатическое слияние с женщиной вплоть до осуществления "не-дуальности", необходимой для успеха "операции", с другой — адепт должен сосредотачивать свое внимание на собственном "втором Я", которое может быть связано как с "магической молитвой", так и с совершенно "профанным" предметом — здесь важна сама концентрация.

Рэндольф выдвигает и некоторые особые требования, как, например, семидневную подготовку, за которой следует "оперативный период" в четырнадцать дней и сам "ритуал" — три дня[988]'. Говорит об особой подготовке места. Женщина должна спать в отдельной комнате; ее нельзя часто видеть; ее нельзя видеть даже тогда, когда между партнерами уже возникло магнетическое притяжение. После каждой "операции" женщина должна уединяться и пребывать в молчании. Все это свидетельствует о ее чисто инструментальной, вспомогательной роли в половой магии.

Наконец, Рэндольф предупреждает против общения с "инкубами и суккубами, которые воплощают ваши же сокрытые желания и пороки". Человек может стать их рабом, не способным от них избавиться[989]'. О том же, хотя и иными словами, предупреждал и Креммерц, говоривший о "безмолвно заключенных соглашениях" с темной силой. С более серьезной и объективной точки зрения, эта опасность не обязательно связана с "желаниями и пороками" — она глубже. Как мы уже говорили, здесь проявляет себя обнажение и объективация стихийной, безличной силы пола (точнее, секса как такового) в том или ином проявлении. Человеческая пассивность и покорность этой силе порождает состояние "одержания", "одержимости", разрушения личности и души в прямом богословском смысле этого слова. Здесь оказываются затронутыми самые глубокие слои бытия, как, впрочем, и в профанической любви, когда человек оказывается "сражен" женщиной (или наоборот), и тогда у него (у нее) начинается распад личности и часто даже наступает смерть.

Пол действительно есть "великая и главная магическая сила природы"; через него действуют силы, совершающие мистерию Единого. Однако в "реальных" отношениях мужчины и женщины силы эти деградированы — они пали до уровня животных объятий, истощены и распылены пошлой сентиментальностью и пошлым идеализмом или же социально оформленными и обусловленными семейными отношениями. Метафизика пола сокрыта, подавлена и опошлена жалким зрелищем суетящегося человечества, вульгарностью недоразвитых любовников, детей недоразвитых рас. Перед нами мелькают бесчисленные маски разорванных и искаженных воплощений Абсолютного Мужчины, мечущихся в поисках Абсолютной Женщины. Этот поиск в каждом случае непрестанно и неминуемо прерывается животным деторождением — или же взрывом отвращения к жизни пола вообще, когда человек видит в ней опять-таки только животные инстинкты и грубую похоть. В редчайших случаях, если кто-то все же переживает опыт чего-то более "возвышенного", это всего лишь обостренное переживание того же секса. Но подлинная жизнь открывает свои глубины отнюдь не любителям социальных, интеллектуальных и даже "духовных" спекуляций, но только идущим узким путем героя. Или аскета. А тем временем для современного человечества один лишь секс с его восторгами, миражами и страданиями хоть как-то приоткрывает завесу сугубо индивидуального, замкнутого существования. И любовь, и секс всегда были и будут в жизни человечества импульсом, равного которому по силе нет.

Этими словами мы могли бы наш очерк и завершить. Но нам понятна их недостаточность, в особенности когда это касается профанической любви, как "нормальной", так и "ненормальной". При этом степень "нормальности" различать могут лишь специалисты — психиатры, невропатологи, гинекологи — они собрали огромное количество материала, не попавшего на наши страницы. Но, вообще говоря, все это для нас не важно.

Наша задача была иной — показать чисто метафизическую и парафизическую сторону явлений, обычно называемых любовью и сексом, то есть попытаться усмотреть за жизнью пола ее глубинное измерение.

Естественно, неизбежным оказалось рассмотрение примеров так называемого предельного опыта, явно выходящего за рамки "здорового и нормального", а также экскурсы в область мифологии и культово-ритуальных традиций отдаленных от нас в пространстве и времени цивилизаций. Однако мы всегда стремились акцентировать лишь те детали, которые позволяют увидеть "за деревьями лес", за внешним — внутреннее. Исследование соотношения части и целого, внешнего и внутреннего в области пола заняло почти все наше внимание, и мы сознательно экономили место в книге за счет всевозможных "странностей", которые, впрочем, скорее могли бы заинтересовать определенную категорию читателей.

Относительно так называемых "ненормальностей" можно добавить еще одно. Во введении к книге мы уже отмечали ошибочность обыденного понимания категории "нормального". В строгом смысле слова "нормальным" является нечто близкое к идеальному типу, а именно это встречается крайне редко. Так, человек совершенно здоровый, крепкий, внутренне гармоничный, соответствующий идеальному морфологическому типу, в нашем мире — явление исключительное, но от этого он не становится "ненормальным", скорее, наоборот. То же самое следует признать и в отношении различных аспектов эроса, любви и сексуальности — исключительным и "ненормальным" в наши дни считается вовсе не являющееся на самом деле таковым. Общепринятые критерии следует применять "с точностью до наоборот": "ненормальное" (то есть соответствующее идеальному типу человека) есть норма, а "нормальное" (свойственное арифметическому большинству) — вырождение.

Это становится предельно ясным при простом сравнении жизни наших современников с теми горизонтами, которые открывали и открывают перед человеком иные времена и цивилизации. Наш современник считает нормальной лишь свою цивилизацию и создаваемые ею внешние удобства. Он не сомневается, что только по ее шкале можно судить и любую цивилизацию прошлого, и вообще любое существование. Как только "включается" подобное предпочтение, все, что касается "нормы" и "правила", сдвигается. Но если смотреть на явление в целом, охватывая большой объем времени и пространства, очевидно, что, в частности, в области половой любви, вся наша цивилизация глубоко упадочна. Ее "сексуальному демонизму" соответствуют примитивная чувственность, неврозы и банальный разврат. Таков и уровень современной сексологической, эротической и просто порнографической литературы, претендующей на роль "путеводителя" в области пола. Он никак не расширяет истинных горизонтов, скорее, наоборот; а мы как раз это и попытались сделать, обратившись к сюжетам, никак не затрагиваемым нынешними "адептами секса"; однако именно эти сюжеты, по нашему мнению, действительно определяют всё, относящееся к области эроса и пола. Только то, что сохранилось от мира традиционных культур, включая свидетельства еще не столь давнего прошлого и современный уклад жизни Востока, свидетельствует о существовании совершенно иного образа человека, отличного от нас и не ограниченного материальными запросами, "психологией" и физиологией, человека, бесконечно более сложного, знающего свои подлинные возможности и действующего, в том числе и в области пола, в соответсвии с их высшим порогом. В сравнении со всем этим можно уверенно сказать, что "секс" в современном мире настолько деградировал и настолько не отвечает стремлениям хотя бы чуть более "дифференцированного" человека, что его скорее можно назвать "сексуальным субпродуктом".