1943 Алексей Сурков Жизнь и мечта Умолкнет гром, пройдут года, Мы постареем вдвое, втрое, И будет сложена тогда Легенда-сказка о герое. Как шел он, не жалея сил, Против жестокого теченья И в смертный час произносил Высокопарные реченья, Как предавался он мечте В ночи, перед кровавой сшибкой… Мы будем слушать сказки те С веселой старческой улыбкой. Ведь мы к героям тех годин В землянки запросто входили, И ели с ними хлеб один, И из одной баклажки пили. Без нимба светлого на лбу, Глотая пыль, топча порошу, Они несли свою судьбу, Как кирпичей тяжелых ношу. Таскали сумки на горбах, Со смертью в прятки не играли И с грубым словом на губах, Когда случалось, умирали. Их явь и их ночные сны Цвели цитатами едва ли. А вот судьбу своей страны Они в обиду не давали. Пусть их прикрасят — не беда. Воображенье любит мощи. А человечья жизнь всегда Была грязней, святей и проще. 1943 Харьков Иосиф Уткин Иосиф Уткин Иосиф Уткин (род. в 1903 г.) в годы Великой Отечественной войны был военным корреспондентом. Погиб во тремя авиационной катастрофы в 1941 г., возвращаясь в Москву с фронта. Ты пишешь письмо мне На улице полночь. Свеча догорает. Высокие звезды видны. Ты пишешь письмо мне, моя дорогая, В пылающий адрес войны. Как долго ты пишешь его, дорогая, Окончишь и примешься вновь. Зато я уверен: к переднему краю Прорвется такая любовь. …Давно мы из дома. Огни наших комнат За дымом войны не видны. Но тот, кого любят, Но тот, кого помнят, Как дома — и в дыме войны! Теплее на фронте от ласковых писем. Читая, за каждой строкой Любимую видишь И родину слышишь, Как голос за тонкой стеной… Мы скоро вернемся. Я знаю. Я верю. И время такое придет: Останутся грусть и разлука за дверью, А в дом только радость войдет. И как-нибудь вечером, вместе с тобою, К плечу прижимаясь плечом, Мы сядем и письма, как летопись боя, Как хронику чувств, перечтем… 1943 Пейзаж Полей предвечерняя небыль, Похода размеренный шаг; Пыля, пробирается в небо Войны бесконечный большак. Белеет старинная церковь Над тихой и мирной рекой. На куполе медленно меркнет Степного заката покой. Но с мирной природою в споре, Как грозного времени тень, Чернеет народное горе Спаленных войной деревень. Чернеет и справа и слева… И слышно, как там, впереди, Огонь орудийного гнева Горит у России в груди! 1943
Николай Ушаков На переднем крае обороны Ни куста, ни стога, ни вороны — черный камень, серая зола… На переднем крае обороны танк советский бомба обожгла. Он железной печкою пылает, он продут огнем, и потому лейтенант советский посылает радио майору своему. По переднему несется краю, слышат фронт и вся родная Русь: — Я горю, горю, но не сгораю! Я горю, горю, но не сдаюсь! 1943 Георгий Ушков «У нас уже с деревьев на ветру…» Георгий Ушков (род. в 1918 г.) погиб на фронте в 1944 г. У нас уже с деревьев на ветру Ковром шушинским пала позолота, И голубой порошей поутру Затягивает желтые болота. Я гость здесь в этой хмурой стороне, Но, солнечный товарищ мой далекий, Мне с каждым днем становятся родней И эти непроезжие дороги, И трупы сломанных войной берез, И боль еще дымящихся развалин, И дети в них, печальные до слез, И деревень старинные названья. Товарищ мой, рассвет еще далек, Кусочек неба звездами украшен, В немецкой фляжке тлеет фитилек, И жадно спят бойцы, устав на марше. Еще немало дней нам глину мять, Шинелей не снимать в походе длинном, — Чтоб в стороне чужой чужая мать Меня, прижав к груди, назвала сыном. 2 октября 1943 Западный фронт Сергей Хмельницкий «К последнему, Уленька, я подошел рубежу…» К последнему, Уленька, я подошел рубежу. Но стонет железо: «Найду его, спать уложу!» Нашло. Среди поля я лег. Обо мне не печалясь, Некошеных трав стебельки надо мною качались. Глядели очами незрячими травы в росе, Как длинный покойник лежит на ничьей полосе. И ты не дождешься. Но был я душой дивизьона, И я возвращусь. Я приду к тебе с Волги и с Дона, С Невы, отовсюду, где рать уцелела моя, И каждый, стуча, тебе скажет: «Открой, это я!» И ты, что была мне невестой, сестрой и женою, Открой свою душу для всех, кто сражался со мною. |
