— Ну, вот и все, делов-то было.

— Благодарю, ты мне очень помог, — Ольга широко улыбнулась.

— Да ладно, — он отмахнулся. — А то бы ты там разревелась, тушь бы потекла и все такое.

Подавшись вперед, Ольга звонко чмокнула парнишку, помахав на прощание рукой, летящей походкой направилась по аллее, провожаемая задумчивым взглядом велосипедиста, на его лице застыло мечтательное выражение, а на щеке, подобный бутону цветка, пламенел пунцовый оттиск.

Михаила Ольга заметила еще издали, одетый во все белое, он нервно расхаживал взад вперед, удерживая в сложенных за спиной руках продолговатый непрозрачный сверток. Улыбнувшись, Ольга замедлила шаг, остановившись за разросшимся кустарником, некоторое время наблюдала. Судя по тому, как часто Михаил поглядывал на часы, ждал он достаточно долго. Не желая более испытывать терпение друга, Ольга вышла из-за кустарника, но тот заметил, поспешно двинулся навстречу, на ходу разворачивая пакет.

Получив вместо приветствия поцелуй, Ольга на мгновение закрыла глаза, а когда открыла перед лицом колыхался пышный букет кроваво-красных роз. Ахнув от восторга, она осторожно приняла цветы, погрузив лицо в букет, на мгновение замерла. Бархатистые лепестки приятно щекотали кожу, а крохотные капельки влаги, быстро испаряясь с венчиков, создавали пьянящую смесь запахов, от которой кружилась голова, а из груди рвался счастливый смех.

— Как здорово! — Ольга с трудом отстранилась от букета. С удивлением взглянув на Михаила, поинтересовалась: — Как ты догадался, что я люблю именно красные розы?

Подвигав складками кожи на лбу, он задумчиво произнес:

— Ну-у, как сказать. Я сперва долго думал, консультировался со знакомыми, читал цветочный гороскоп…

— И такой есть? — Ольга в удивлении раскрыла глаза.

— Да, — Михаил скромно потупился. — Попался под руку, вот я и…

— И что в итоге? — Ольга лукаво улыбнулась.

— Зашел в цветочный магазин, долго подбирал букет. — Он глубоко вздохнул, словно перед прыжком в пропасть, сказал отчаянно: — А потом взял, и купил тот, что понравился больше остальных.

Ольга заливисто засмеялась, на мгновение тесно прижавшись к спутнику, прошептала с нежностью:

— Ну и молодец.

Они неспешно двинулись вдоль набережной. Глядя на подернутую мелкой рябью речную гладь, Ольга выжидательно молчала, но Михаил говорил на отвлеченные темы, не решаясь перейти к главному. Когда позади осталась большая часть набережной, Ольга повернула голову, несколько мгновений вглядывалась в лицо спутника, после чего мягко произнесла:

— Мне казалось, ты хотел поговорить о чем-то другом.

Сбитый с мысли, Михаил на секунду замолчал, сжатые губы и враз порозовевшие щеки выдавали сильное волнение, промолвил тихо:

— Ты права. И почему, когда не надо, я становлюсь таким робким?.. А сказать, вернее предложить, я хотел следующее… Давай будем жить вместе.

Ольга перевела взгляд обратно на реку. Шевельнулись смутные воспоминания, словно когда-то давно все это уже было: набережная, цветы, наполненный ожиданием взгляд, и страстное — «Давай будем жить вместе». Порыв встречного ветра взъерошил волосы, с силой рванул букет, заставив непроизвольно сжать ладони, и воспоминания исчезли, распались невесомым туманом, оставив после себя лишь легкий отголосок грусти.

Втянув носом воздух, где, сладкий аромат цветов смешивался со свежим речным воздухом, Ольга сказала кротко:

— У меня напряженный рабочий график, меня не будет сутками.

— Это ничего, — с жаром откликнулся Михаил, — я тоже задерживаюсь до полуночи!

— Я часто разбрасываю и редко убираю, — Ольга слабо улыбнулась.

— Будем мусорить наперегонки — Михаил хохотнул.

— У меня опасная профессия, в один прекрасный день я могу не вернуться, — прошептала Ольга, взглянув в глаза спутнику.

Бледно улыбнувшись, Михаил пробормотал враз охрипшим голосом:

— Никто не вечен, все под богом ходим.

Ольга смотрела в расширенные глаза спутника, где сомнения боролись с надеждой, чувствуя, как внутри зарождается смутная, пока что исполненная недоверия, но все же надежда, что она, как и все остальные люди, вправе рассчитывать на простое человеческое счастье, что последние годы обходило ее стороной, лишь изредка одаривая улыбкой, но тут же вновь исчезая, прекрасное, и такое пугливое, как волшебная синяя птица из детских сказок.

Прикрыв глаза, так что за изгородью ресниц мир раздробился на множество цветных осколков, Ольга сказала:

— Я согласна.

Переезд прошел легко и безболезненно. Сгрузив большую часть одежды и кое-какие необходимые безделушки в хозяйскую машину, услышав новость, Иван тут же согласился помочь, Ольга отвезла имущество на новую квартиру. Бесконечные кофточки, топики и нижнее белье заняли всю спальню, а не вошедшее, разместилось в зале. Глядя, как из коробок возникают все новые вещи, Михаил лишь качал головой, да усмехался, то и дело помогая расположить очередную вещь на особенно высоко вбитом гвоздике.

Валериан Петрович с грустью смотрел, как она перетаскивает охапками вещи, под конец не выдержал, принялся помогать. Вдвоем они быстро управились, после чего хозяин окинул взглядом опустевшую пристройку, сказал бодро:

— Ну, наконец-то, теперь никто не будет с утра пораньше носиться вокруг дома, с головоломными прыжками и уничтожать воду в бане. Хотя, — он тяжело вздохнул, — что ни говори, а я к тебе привык.

Ольга широко улыбнулась, сказала ободряюще:

— Валериан Петрович, я просто меняю место жительство, но на работу буду по-прежнему приходить вовремя. Надеюсь, в связи с переездом, вы не собираетесь меня уволить?

Хозяин покачал головой, сказал с сомнением:

— Даже и не знаю. По-хорошему, тебя уже давно было пора выгнать, снабдив соответствующим отзывом, но, — он вновь вздохнул, — моя и без того серая жизнь стала бы еще скучнее.

Ольга ахнула, воскликнула пораженно:

— Ничего себе! Это у вас-то серая?

Валериан Петрович пожал плечами, сказал недовольно:

— А чего ты удивляешься? Или, полагаешь, мне в радость эти постоянные разъезды? Да они у меня уже во где, — он рубанул рукой по шее.

— Но вы никогда об этом не говорили… — Ольга растеряно развела руками.

— Ну а что ты хочешь, чтобы я ныл и жаловался? — Хозяин насмешливо подмигнул. — На такой работе, как моя, нужно выглядеть уверенным, и, я бы даже сказал, чересчур уверенным, иначе нельзя — сожрут, не подавятся. Порой, накатывает такое дикое желание бросить все это к чертям, что с трудом сдерживаюсь. Хорошо хоть с вами можно поругаться, сбросить пар, а то бы уже не выдержал, послал прямым текстом… много кого. Благо, есть за что.

Огорошенная, Ольга стояла, не зная, что сказать. Всегда нахрапистый, исполненный энергии хозяин предстал в новом свете. Осторожно, боясь испортить момент неуместным словом, Ольга произнесла:

— Но ведь ничего не изменилось, правда? Я по-прежнему работаю с вами, Иван тоже…

Валериан Петрович хохотнул, вновь возвращаясь к своему обычному состоянию, сказал насмешливо:

— И то радует. А то разбежитесь, я ж с горя-то помру. — Нахмурившись, добавил негромко: — Ты Ивану разговор не передавай, и так характер не подарок, как бы вконец не возгордился.

Ольга улыбнулась, сказала с деланной строгостью:

— Я хоть и переезжаю, но по-прежнему жду вашего звонка. Как только появится необходимость — вызывайте.

Хозяин лишь отмахнулся, произнес с досадой:

— Да какая сейчас работа? У меня, считай, отпуск… Если только девчонкам что приспичит, да и то вряд ли. В общем, иди, а то заболтались, а у меня цемент сохнет.

Едва переехав, Ольга с головой погрузилась в домашние дела, реализуя накопившуюся за последние полтора года потребность в уюте. Стирки и уборки следовали одна за другой, а в промежутках, давая волю разбушевавшейся фантазии, она готовила самые разнообразные блюда, черпая рецепты из толстенной поваренной книги найденной под слоем старых журналов в глубине одного из шкафов.