В просвете деревьев мелькнуло желтое, а через несколько мгновений впереди показался свежесрубленный деревянный дом: стены чернеют пустыми глазницами окон, из трубы не идет дымок, лишь у стены, сложив руки на груди, стоит мужчина, внимательно глядя на приближающуюся машину.

Хозяин машины заглушил мотор, отворив дверь, бросил:

— Жди здесь.

Ольга без интереса смотрела, как мужчины пожали друг другу руки, неспешно пошли, о чем-то оживленно беседуя, перевела взгляд, только сейчас заметив, что, неподалеку, скрытая в подлеске, стоит большая грузовая машина, за густой листвой не различить обводов. В ожидании, Оля закрыла глаза, незаметно для себя провалившись в сон.

— Просыпайся, — суровый голос выдернул из сладостной дремы.

Ольга открыла глаза, скачком вернувшись из мира грез в реальность, и едва не застонала, вспомнив свое положение. Распахнув двери, ее спутник терпеливо ждал.

Выбравшись из машины, Ольга поинтересовалась:

— Что теперь?

— Что ты решила? — вопросом на вопрос ответил мужчина.

Оля развела руками, сказала со смешанным чувством:

— Похоже, у меня нет особого выбора. Я принимаю предложение.

Ни сколько не удивившись, собеседник сказал:

— Хорошо. Дальнейшие инструкции получишь у Игната, — кивок в сторону замершего неподалеку мужчины. — А теперь последнее. Надеюсь, ты понимаешь — любое решение подразумевает ответственность, как за само решение, так и за последствия.

Оля кивнула, спросила с удивлением:

— Я понимаю. Только… к чему это?

Собеседник произнес с нажимом:

— К тому, что здесь, как нигде, работает это правило. Не вздумай пойти на попятную, иначе…

— Иначе… — эхом откликнулась Ольга.

— Не буду тебя пугать, но иначе выбора уже не будет.

Хлопнула дверца, под колесами захрустели мелкие камушки, сверкнув блестящими боками, машина развернулась, и вскоре лишь оседающее облачко пыли указывало, что по лесной дороге недавно кто-то проехал.

Оля перевела взгляд на мужчину, неуверенно шагнула навстречу, поинтересовалась:

— Что теперь?

Тот оторвал взгляд от ее фигуры, сказал с сомнением:

— Что-то больно мелкая. Видать, совсем туго с набором, — сплюнув, махнул рукой, приглашая за собой, пошел вразвалочку.

Ольга двинулась следом. Игнат не внушал опасности, всей фигурой напоминая деревенского увальня, он и двигался соответствующим образом. Дойдя до стоящей в кустах машины, парень обернулся, сказал, указывая на кузов:

— Стукни там, сзади, откроют, — после чего неторопливо забрался в кабину.

Но, прежде, чем дверь захлопнулась, Оля успела перехватить острый взгляд сидящего в кабине мужчины. Несмотря на то, что взгляд длился всего мгновение, Ольга почувствовала, как кольнуло сердце. Списав ощущение на расстроенные последними событиями нервы, она неспеша обошла машину, поглядывая на мутные окошечки, прорезанные в сплошной поверхности кузова.

Позади, встроенная в кузов, обнаружилась дверь. Едва Ольга протянула руку, как негромко щелкнуло, дверь беззвучно отворилась, в проеме возникло миловидное женское личико, холодные голубые глаза взглянули пристально.

— Заходи.

Оперевшись на железную ступеньку, Ольга легко заскочила внутрь, захлопнула за собой дверь, и почти сразу же рявкнул мотор, дернувшись, машина сдвинулась с места. Оля осмотрелась. Внутри фургон представлял собой небольшой помещение с железной печкой в углу и невысокими лавками-скамьями вдоль стен, на которых, покачиваясь в такт рывкам машины, виднелись смутные тени.

Замазанные грязью окошки пропускали слишком мало света, так что Ольга сперва не поняла, а когда глаза привыкли к темноте, вздрогнула, на нее изучающее смотрели десятки глаз.

На скамейках, скорчившись в неудобном положении, плечом к плечу сидели девушки. Ольга насчитала десять человек, когда та, что открыла дверь, невысокая, плотно сложенная девушка с пронзительными голубыми глазами негромко произнесла:

— Присаживайся, в ногах правды нет.

Ольга развела руки, сказала, окинув взглядом тесную коробку кузова:

— Я бы рада, но пока не вижу места.

Девушка пожала плечами, сказала ровно:

— И не увидишь, пока не подсуетишься. Если же думаешь отстояться — не советую, ехать долго.

Оля прошла в дальний конец, при ее приближении девушки немного сдвинулись, освобождая место, поблагодарив кивком, втиснулась в уголок, замерла. Попутчицы с интересом покосились, одна, крупная девушка с тяжелой грудью и презрительным выражением на лице, поинтересовалась:

— Ну, рассказывай. За какие достижения нынче собирают таких задохликов.

— Папу не слушалась, — не поворачивая головы, процедила Ольга.

Рядом хихикнула девчушка. Невысокая, одетая в длинное цветастое платье, она выделялась на фоне остальных приветливым лицом и пытливым взглядом карих глаз. С улыбкой глядя на Ольгу, девчушка произнесла:

— Так ей! А то уже плешь всем проела. Думает, если грудь крупная, так остальные уже и не люди.

— Конечно не люди, — пожала плечами крупная, — у настоящей женщины есть три достоинства: длинные ноги, большая грудь и густые волосы.

— А если чего-то не хватает? — насмешливо поинтересовалась Ольга.

— Тогда это не женщина, вернее, недоженщина, — крупная с гордостью расправила плечи, демонстрируя выпуклости тяжелой груди.

Сидящая напротив, наголо бритая деваха в кожаном костюме и тяжелых берцах недобро произнесла:

— И откуда такие суки берутся? — Добавила, обращаясь к остальным: — Может попинать ее немного, для ума?

Переводя тему в интересующее русло, Ольга осторожно произнесла:

— Мне сказали, что поездка будет легкой, а отдых приятным, но, судя по тому, что я вижу…

Одна из девушек покачала головой, спросила поражено:

— Ты считаешь, что едешь на отдых?

— Да что ты в самом деле, — перебила другая. — Тут половина не понимает куда, а главное, для чего они едут.

К разговору подключились остальные. За общим шумом стало сложно понять, что говорит каждая, но Ольга внимательно прислушивалась, выхватывая отдельные слова, а то и целые фразы, одновременно, она вглядывалась в лица, силясь понять, с кем свел случай. Хмурые и веселые, задумчивые и простые девушки живо обменивались мнениями, за исключением одной, той, что впустила Ольгу внутрь, а теперь молча сидела у дверей, безучастно вперившись в стену напротив.

В уши пробился крик. Ольга отвлеклась от мыслей, прислушалась.

— Это все ваши домыслы, а я точно знаю, что нас будут учить на гейш! — тоненько верещала высокая худая девушка. — Лучших отправят в Японию, а остальных…

— А остальных продадут в рабство, — гулко хохотнули из угла.

— Да что вы паритесь? — раздраженно бросила бритая. — Вон, у сопровождающей спросите, она точно знает.

— Толку-то, — отмахнулась девушка в цветастом платье, — все равно не скажет. Молчит всю дорогу, как сыч.

Фыркнув, затих мотор, машина замерла. Разговор прекратился, все разом прильнули к окнам. Некоторое время за стенами кузова царила тишина, затем в дверь негромко постучали. Сопровождающая встрепенулась, щелкнула замком. В распахнувшуюся дверь с порывом ветра ворвался ураган запахов, раздразнил, закружил голову. Девушки тут же повернулись к выходу, с вожделением вглядываясь в синеющее пятно неба.

— Пять минут на туалет, затем едем дальше, — громко произнесла сопровождающая.

— А шесть можно? — капризно произнесла девчушка в цветастом платье. — Я за пять не успею…

— Пять минут, не больше, — нейтральным тоном повторила сопровождающая.

— А если я опоздаю? — томно поинтересовалась одна из девушек.

— Поскачешь за машиной с голой жопой, — хмыкнула бритая.

Проходя мимо сопровождающей, Ольга на мгновение задержалась, спросила негромко:

— Ну а если человек действительно не успеет?

Та взглянула остро, голубые глаза блеснули льдом, ответила холодно:

— Увидишь. Пока ни один набор не обходился без «опоздавших».