Ольга почувствовала, что краснее, сказала поспешно:

— Благодарю за комплимент, но, не хотелось бы думать, что моим советам следуют исключительно из-за смазливой мордашки.

Водитель улыбнулся шире, сказал намекающе:

— Ну, у тебя не только мордашка, совсем не она одна. — Заметив, что Ольга нахмурилась, добавил примирительно: — Но это жизнь. Конечно, хотелось бы, чтобы люди думали головой, а не членом, или задницей, но люди на то и люди. К тому же, сама посуди, ну какая тебе разница, почему хозяин тебя слушает? Делает как надо, и ладно, а уж почему, зачем — не важно.

Ольга помолчала, сказала с запинкой:

— Ты прав. Мне действительно важен результат, но не меньше важна уверенность в себе. Когда что-то происходит потому, что я сумела убедить, переломив сомнения заказчика, за счет своих знаний, это совсем не то же самое, что произвести впечатление при помощи упругой попки: с кем-то прокатит, а с кем-то нет.

— Со всеми прокатит, — Иван убежденно рубанул рукой воздух, — конечно, если мужик не полный импотент, или голубой.

— А если баба? — Ольга улыбнулась, взглянула испытывающе.

— Если баба… — Иван несколько мгновений напряженно размышлял, отчего на лбу собрались морщины, но лишь отмахнулся, сказал обреченно: — Если баба, то ничего не поможет.

Ольга расхохоталась, сказала с подъемом:

— Вот и договорились!

Потянуло влагой, в салон бочком вдвинулся Валериан Петрович. Захлопнув дверцу, он несколько мгновений с подозрением всматривался в спутников, пытаясь определить причину веселья, но лишь махнул рукой, выдохнул устало:

— Трогай.

Машина плавно сдвинулась, покатила, разбрызгивая колесами кашицу из мокрого снега, воды и грязи. Ольга повернула голову, воодушевленно произнесла:

— Доброе утро, Валериан Петрович.

Тот поморщился, сказал недовольно:

— Кому доброе, а кому и не очень. — Некоторое время он ерзал седалищем, затем буркнул раздраженно: — Ума не приложу, и как я поддался на твои уговоры пересесть на заднее сиденье, тут же неудобно?

— Зато безопасно! — отрезала Ольга.

— На кой мне такая безопасность, если я на переговоры без задницы приезжаю? — вспылил хозяин. — Так и до геморроя недалеко.

— Лучше геморрой в… к-хм, чем пуля в голове, — чуть слышно пробормотал Иван.

Валериан Петрович набычился, сказал зло:

— Поговорите еще, совсем распоясались. Вот поувольняю к чертям, узнаете у меня, наберу новых — лояльных да вежливых.

Ольга всплеснула руками, ахнула:

— Так мы же исключительно для вашего блага, рискуя впасть в немилость, работаем из последних сил!

— Все, заткнулись, у меня звонки важные, — отмахнувшись, Валериан Петрович достал мобильник, ткнул кнопочку, — Алло, Сергей Николаевич? Что у нас на сегодня?

Иван с Ольгой переглянулись, заговорщицки ухмыльнулись друг другу. Легкие перепалки стали уже традицией, позволяя сбрасывать излишнее психологическое напряжение, а заодно узнавать некоторые важные для работы моменты, касаемые деловых планов хозяина.

Здание библиотеки появилось неожиданно, вот только впереди шумели едва проклюнувшейся листвой высокие тополя, а через мгновение возникла стилизованная под старинный замок серая громада: вдоль крыши острые зубцы, в стенах стрельчатые арки и проемы, имитирующие гнезда для арбалетчиков, тонкие шпили башенок украшены прапорцами, тяжелые массивные двери, обитые медными листами, больше напоминают ворота, что способны часами выдерживать удары таранного бревна.

Ольга залюбовалась, не в силах отвести взгляд. Как-то, пару раз, она проходила мимо, но сильный буран не позволил рассмотреть произведение архитектуры во всех деталях, и теперь наверстывала упущенное, стараясь охватить взглядом самые мелкие детали.

Выбрав свободное от припаркованных машин место, Иван подкатил к обочине, заглушил мотор. Ольга вышла первой, осмотревшись, отворила заднюю дверцу. Валериан Петрович с кряхтеньем выбрался из салона, передернув плечами, сказал с досадой:

— Что за привычка, устраивать встречи в столь необычных местах: то театр, то художественная выставка, теперь вот библиотека… — он покосился на Ольгу, но та благоразумно воздержалась от комментариев, вздохнув, двинулся ко входу в здание.

Оля пристроилась рядом, затем обогнала, остановилась, придерживая двери, пока хозяин не прошел мимо, двинулась следом, внимательно поглядывая по сторонам. Внутри библиотека напоминает замок еще больше: расписанные средневековыми темами стены, стилизованные под фрески, тяжелые гирлянды люстр с лампами-свечами, глыбящиеся гипсокартонными булыжниками колонны, настолько похожие на настоящие, что, касаясь, невольно осторожничаешь, ожидая ощутить под пальцами каменный холод шершавых граней.

Ольга засмотрелась на потолок, угрожающе багровеющий картинами страшного суда, а когда опомнилась, Валериан Петрович уже успел раздеться и стоял возле гардеробной стойки. Пожилая женщина в синем халате забрала одежду, выдав каждому по круглому жестяному номерку с цифрами, пряча номерок в карман, Ольга с улыбкой вспомнила, как в юности, во время походов в театры, играла с подругами на щелбаны, сравнивая цифры с номерков — у кого больше.

Ненадолго задержались на пропускном, ожидая, пока сидящая за компьютером строгая женщина выписывала абонемент, после чего двинулись к лестнице, неторопливо поднялись на второй этаж. Частью сознания привычно отслеживая обстановку, Ольга наслаждалась забытым ощущением. В библиотеке всегда царила своя, особенная атмосфера: пропитанный запахами книг воздух, еле слышный шелест переворачиваемых страниц, неяркий блеск потускневшей позолота тяжелых портьер.

В стенах библиотеки родного города часто проходили художественные выставки, и Оля всегда с удовольствием рассматривала вывешиваемые картины, подолгу задерживаясь возле каждой, здесь, судя по всему, придерживались тех же правил, и на стенах, расположенные через равные промежутки, висели полотна, с начерченными мелким шрифтом инициалами художников на прилепленных поверх рам бумажных прямоугольничках.

По правую руку через равные промежутки попадались ведущие в читальные залы двери, возле одной Валериан Петрович остановился, сверившись с номером, отворил дверь. Заглянув через его плечо, Ольга заметила, что в глубине зала, за одним из столиков, сидят несколько мужчин, они обернулись на скрип двери, кто-то приветливо помахал рукой. Хозяин повернулся, сказал коротко:

— Ну вот и прибыли. Я здесь часа на полтора минимум, так что поболтайся пока по зданию, или почитай что-нибудь. Закончу раньше — отзвонюсь, — он шагнул внутрь, притворив за собой дверь, в замке повернулся ключ.

Ольга постояла у дверей, прислушиваясь, но изнутри доносилось лишь неразборчивое бормотание и она отошла, неспешно двинулась вдоль коридора, с интересом разглядывая картины, вот на картине изображен город поздней осенью, над домами нависли тяжелые тучи, ветер гонит по улице пожелтевшие листья, редкие прохожие спешат найти укрытие от непогоды, а вот другая, рыжая пустыня раскинулась до самого горизонта, расходясь одинаковыми, как волны, барханами, только высушенные кости верблюда нарушают унылое единообразие, пронзительно синее небо девственно чисто, ни единого облачка, лишь раскаленное око солнца обрушивает на землю безжалостные лучи.

Ольга настолько погрузилась в процесс созерцания, что не расслышала негромких шагов, а когда за плечом раздался голос, вздрогнула от неожиданности.

— Какая замечательная выставка.

Ольга обернулась, взглянула вопросительно. За спиной стоял парень, глядя на картину, он широко улыбался. Лицо показалось смутно знакомым. Ольга напряглась, вспоминая, перед глазами возникло помещение столовой, агрессивная компания по соседству и восторженный сосед по столику. В прошлый раз она его толком не рассмотрела, в памяти остался лишь смутный образ. Оля замерла, рассматривая: невысокий, плотно сложенный, на ногах потертые джинсы, плечи обтягивает вязаный свитер, волосы растрепаны, отдельные волосинки слабо колышутся в потоке воздуха, подбородок небрит, падающие из окна напротив солнечные лучи поджигают кровавым редкие рыжие пеньки, затесавшиеся в густом пролеске черной щетины, лицо сосредоточено, глаза прикипели к картине, чуть заметно подрагивая, переходят с одного участка изображения на другой. Губы против воли начали складываться в улыбку, а слова вырвались сами собой: