Остаток вечера и часть ночи Ольга провела, собирая шкаф. Ближе к ночи, заглянул Валериан Петрович, осмотрев лежащие посреди комнаты доски, он покачал головой, и, не говоря ни слова, вышел, а спустя четверть часа вернулся, удерживая в руках блестящий металлический ящик. Опустив ящик у стены, он произнес:

— Это тебе инструменты, иначе не соберешь. Сам бы с удовольствием повозился, да Иринка уборку затеяла, помощи требует.

Поначалу, Ольга не придала особого значения словам хозяина, но едва приступила к сборке, помянула его добрым словом. Уже для сборки основного каркаса потребовалось четыре отвертки, а когда пришла пора вставлять распорки, в поисках подходящего инструмента пришлось перетряхнуть весь ящик. Когда конструкция была почти готова, Оля с ужасом убедилась, что шкаф невозможно поднять, не проломив потолок, либо не сломав одну из граней. Пришлось вновь разбирать, и собирать уже в вертикальном положении.

Ольга улыбнулась воспоминаниям, в ту ночь она прокляла изготовителей мебели, умудрившихся напичкать всевозможными ухищрениями изначально простую конструкцию настолько, что приходилось по несколько минут вертеть детали в руках, чтобы только догадаться, для чего они предназначены, а прикрутив, обнаруживать, что какой-то элемент упущен, или поставлен не так, но теперь, глядя на изящные элементы отделки, она находила обновку весьма и весьма привлекательной, приобретение настолько радовало глаз, что, казалось, преобразилась вся комната, разом став намного уютнее.

Раздавшаяся трель звонка отвлекла внимание. Оторвавшись от созерцания, Ольга взяла мобильник, мельком глянув на дисплей, где высветилось имя хозяина, произнесла приветливо:

— Доброе утро, Валериан Петрович.

Из динамика донесся треск, затем гневный вопль, после чего раздалось недовольное:

— Чертов кот!.. Да, да, доброе. Через полчаса поездка, но можем выехать и раньше, так что собирайся. Иван за воротами.

Улыбнувшись, Ольга отложила мобильник, хозяин почему-то невзлюбил кота, а тот не упускал случая ответить взаимностью, и она частенько становилась свидетелем забавных стычек, когда Валериан Петрович, вооружившись тапком, с проклятиями носился по всему дому, угрожая «убить паршивое животное», а кот, вздыбив шерсть и злобно урча, улепетывал гигантскими прыжками, держась подальше от углов и иных мест, не имеющих иного выхода, кроме обратного.

Несмотря на то, что весна давно вступила в силу, последние дни было пасмурно, температура упала до нуля, а из низких тяжелых туч то и дело моросил мелкий неприятный дождик, порой сменяясь на снег. Распахнув дверцы шкафа, Ольга некоторое время задумчиво перебирала одежду, пока взгляд не остановился на новеньком костюме, изящный, сшитый из плотной темно-синей с полосками ткани, костюм, купленный пару недель назад на распродаже, все это время невостребованно провисел в шкафу, протянув руку, Ольга решительно извлекла обновку из шкафа.

Облачившись, она некоторое время критически рассматривала себя в зеркале, с удовлетворением отмечая, что не находит к чему придраться, несмотря на низкую, по сравнению с тренировочным лагерем нагрузку, фигура оставалась в отличном состоянии, после чего наложила макияж и подвела губы.

Закончив с утренним туалетом, Оля накинула кобуру, уже ставшую неотъемлемой частью одежды и подошла к сейфу. Оружие полагалось хранить в защищенном месте, и, хотя, вряд ли бы кому-то пришла идея проверять, как именно у нее храниться пистолет, Ольга решила перестраховаться, заказав небольшой, стилизованный под старину сейф, и каждый вечер запирала в него оружие. Обычно пистолет извлекался с утра, незадолго перед рабочей поездкой, но в свободные дни оставался нетронутым, и вновь появлялся на свет лишь сутки спустя.

Достав из щели над притолокой ключик, Ольга отперла сейф, вытащила пистолет, проверяя, легко ли ходит, щелкнула затвором, осмотрела обойму, все ли патроны на месте, после чего захлопнула крышку и, вернув ключ на место, вышла из комнаты.

Едва она шагнула на улицу, ветер забросил в лицо горсть мокрого снега, за шиворот потекли холодные ручейки воды, потоком хлеставшей с крыши. Втянув голову в плечи, Ольга пересекла двор и вышла на улицу, мельком осмотревшись, быстрым шагом направилась к стоящей неподалеку машине, отворив дверцу, стремительно юркнула внутрь.

В салоне оказалось гораздо уютнее, чем на улице, от работающего кондиционера распространялись волны тепла, а освежитель воздуха создавал удивительно гармоничный букет запахов, навевая мысли о благоухающих ароматах альпийских лугов. Развалившись, Иван сидел за рулем, меланхолично глядя на растекающиеся по стеклу капли и негромко отстукивал костяшками пальцев известную мелодию, повернувшись вполоборота, он кивком поприветствовал Ольгу, после чего вновь вперился в окошко.

Устроившись на соседнем сиденье, Оля принялась стряхивать с волос капли, искоса поглядывая на водителя, наконец, не выдержала, произнесла сокрушенно:

— Сколько вижу водителей важных персон, тебя вот, в частности, каждый раз задаюсь вопросом — смогла бы я так работать: часами ждать, выезжать по вызову в любое время дня и ночи, потакать малейшей прихоти хозяина, на ходу меняя маршрут? И понимаю, что нет, сорвалась бы через несколько дней.

Не переставая отстукивать, Иван растянул губы в вялой улыбке, сказал с ленцой:

— Каждому свое. Да и не так все страшно, как представляется, ночами почти не выезжаю, маршруты отработаны, если и случиться съездить лишнего, — он много значительно приподнял бровь, — там, жене хозяина чего приспичит, или дочери, тоже не беда. Зато всегда в тепле, всегда с удобствами, если надо куда, могу съездить, бензин оплачен. Спокойно, размерено, не то, что у некоторых. — Он покосился на собеседницу, сказал со смешком: — Помню, как ты того мужика завалила, что к хозяину чересчур резко шагнул, это ж какие надо нервы, чтобы ни за что ни про что человека лицом в грязь уронить.

Оля улыбнулась, сказала с подъемом:

— Да ты не прибедняйся, наверняка проходил курсы вождения в критических ситуациях, да и от пуль не застрахован, если у хозяина возникнут проблемы.

Иван покивал, сказал задумчиво:

— Проходил, было дело, по ту пору понравилось, но в реальных условиях повторять бы не хотелось. А что до пуль, да, есть небольшой шанс, но Валериан Петрович не настолько большая шишка, хотя пару раз недоброжелатели машину царапали, как-то даже стекло разбили, но и только.

Ольга нахмурилась, произнесла в раздумье:

— Говоришь, стекла били?.. Надо будет поговорить с хозяином насчет усиления машины.

Иван пожал плечами:

— Поговори, все развлечений больше, будет о чем с мужиками потрещать — похвалиться. Хотя, — он поморщился, — ерунда это все. У одного из наших, не скажу кого, не важно, хозяин тоже шибко озабоченный безопасностью был, машину бронированную заказал за бешеные деньги, еще всем показывал, пугал ценой, да только не спасло его, зажали как-то братки в углу и расстреляли с калашей. Кто видал, после рассказывали, не машина — решето.

Ольга невесело усмехнулась, ответила:

— Машина — инструмент, но чтобы использовать с толком, прежде всего нужна голова.

Иван повернул голову, взглянул, прищурившись, поинтересовался:

— Что имеешь в виду?

— Да то, что если головой не думать — и танк не спасет.

Водитель вновь воззрился на капли воды за стеклом, сказал обреченно:

— А что голова? Захотят убить — убьют. Всего не просчитаешь. К тому же все мы люди, а хозяева — особенно. Думаешь, он о своей безопасности печется? — Иван хмыкнул. — Об удобствах. Сама же сколько раз с ним ругалась. Я вообще удивляюсь, как он тебя терпит, думал, выгонит в первую неделю, заставляешь делать как надо, а не как привык.

— Это плохо? — Ольга ощетинилась, взглянула остро.

— Хорошо! Но это тебе понятно, ну, может мне, хотя уже и не так, а для него мы все прислуга, что должна функционировать с максимальным эффектом, и, желательно, не нарушая жизненного пространства. Ты же его отчитываешь, как ребенка. Хотя… — Иван оценивающе взглянул на Ольгу, добавил с усмешкой: — Я бы, наверное, тоже терпел. От тебя можно. А от мужика бы ни в жизнь, да и он, думаю, тоже.