Эйлиана не задавала вопросов, почему ее спасители так мало знают об окружающем мире, однако ей все-таки рассказали — замок Небесный Трон был перенесен в неизвестное место. Почему, как и кем — на эти вопросы у его обитателей не было ответов.
Эльфийка вздохнула. Ей до сих пор трудно было поверить в то, что все произошедшее с ней за три последних дня — правда. Она избавилась от рабской Печати, оказалась среди сородичей, одета, обута, сыта… все это на самом деле?
— Ты снова не спишь, дитя? — тихий голос за спиной заставил эльфийку вздрогнуть и резко обернуться, лихорадочно шаря по поясу в тщетных поисках верной рапиры.
— Да, Высокая Госпожа, — поклонилась она, слетев с подоконника. — Прошу прощения, если доставила вам беспокойство.
— Не стоит, дитя, — Галэдриэль, все в том же безупречно-белом одеянии, почти не обратив внимания на ее поклон, присела на краешек кровати. — Я не сплю не из-за тебя, просто засиделась с зельеварами, кажется, у нас наконец наметился прогресс…
Эйлиана почтительно молчала. Метатрон-сама ясно дал понять, что не хочет, чтобы о Небесном Троне, чем бы он ни был, узнали окружающие. Она не должна спрашивать — ведь иначе этот рай на земле, в который она попала, должно быть, по ошибке, может очень быстро закончится…
— Вот именно об этом я и хотела с тобой поговорить, дитя, — вздохнула Высшая, с жалостью глядя на Эйлиану. — К сожалению, у меня было не очень много времени в последние дни, но те, кому я поручила тебя разместить, рассказывали мне тревожащие вещи…
Бывшая рабыня вздрогнула, чувствуя, как ледяная струйка холодного пота пробежала между лопатками. Она что-то сделала не так?
— Ты молчишь, покорно выполняешь все, что тебе ни скажут, не задаешь вопросов… Тебе незачем больше бояться — ты в замке Небесный Трон, здесь нет места злу. Тем более, Лорд лично назвал вас своими гостями — думаю, не надо пояснять, какая это честь?
— Прошу простить, Высокая Госпожа, — Эйлиана могла только снова поклониться, чувствуя себя при этом полной дурой. — У меня и в мыслях не было оскорблять Метатрон-саму…
Галэдриэль вздохнула:
— Вот об этом я и говорю. Никто не причинит тебе вреда. Давай, смелее, задавай свои вопросы, которых у тебя, должно быть, накопилось немало — и пусть это станет первым шагом.
— Небесный Трон — замок Перворожденных? — рискнула спросить Эйлиана после недолгих колебаний. Уж если ей почти приказывают задавать вопросы…
В ответ Галэдриэль тихо рассмеялась:
— Мои глупые сородичи до сих пор называют себя этим абсурдным титулом? — сквозь смех спросила она. — И нет, мы не имеем к Святому Королевству никакого отношения.
— Значит, Высшие не первые творения? — задала Эйлиана следующий вопрос, показавшийся ей наиболее нейтральным.
— И даже не вторые, — покачала головой Галэдриэль.
— А кто тогда — драконы?
— И не они… — неожиданно на лице Высшей появилось неуверенное выражение. — Если честно, вряд ли ты мне поверишь, если я отвечу, кто же все-таки может называть себя Перворожденным с полным на то правом…
— И все же? — отважилась настаивать эльфийка, готовая в любой момент пойти на попятную.
— Первым творением, открывшим глаза и увидевшим мироздание, — медленно проговорила Галэдриэль. — Был Лорд Метатрон.
— …Что?
Она ожидала чего угодно — но только не этого.
— Ну, я же говорила, — мягко засмеялась Галэдриэль. — Впрочем, я тебя не виню — мне тоже было трудно в это поверить, когда я только оказалась здесь.
— А как это произошло?
Эйлиана задала вопрос прежде, чем успела подумать. Мягкая дружелюбная форма общения Галэдриэль сделала свое дело, заставив ее на секунду забыть об осторожности.
— Ну… давно, — улыбнулась Высшая. — И очень далеко отсюда…
— Вы расскажете мне?
— Ну… могу и рассказать. Присаживайся.
Галэдриэль похлопала ладонью по кровати рядом с собой и продолжила только после того, как Эйлиана опустилась рядом.
— Я родилась на земле, называющейся Алинор, которой правили Пресветлые Алар, называвшие себя первыми созданиями Творца. Это место было… незыблемым, застывшим в своем совершенстве тысячелетия назад. Уходя из какого-то места, ты могла быть уверена, что когда вернешься, годы или столетия спустя — там все будет по-прежнему.
Не всем из нас это было по нраву. Мне и моим единомышленникам хотелось перемен, движения вперед… или хоть куда-то. Нас было мало — едва набралось тысяч тридцать, но с нами был один из Алар, «пресветлый» Мелиор, так же недовольный неизменным застывшим блаженством Алинора.
Мелиор возглавил нас и повел в новые земли, лежащие по ту сторону Рокочущих Морей, где власть его Пресветлых братьев была куда слабее. На новой земле, названной Срединной, мы обнаружили людей — беспокойную, суетливую расу, находящуюся в вечном движении. Казалось бы — все обрели то, что хотели: Алар — свое мерзлое совершенство, мы — свои перемены, люди — наставников, с радостью делящихся своей мудростью.
Однако мы, ослепленные силой и мудростью Мелиора, бесконечно благодарные ему за предоставленную возможность, не знали, что привезли в Срединные земли Зло. Сами мы желали лишь отделиться от Алинора, жить своим умом и своей жизнью, однако Мелиор… он хотел войны, уничтожения нашей родины и… не знаю, чего еще. Нам он говорил, что жизнь без движения подобна смерти, а смерть противна его природе. Некоторые верили…
Не имеет смысла рассказывать тебе всю историю этой долгой кровопролитной войны между Алинором и Мелиором — достаточно будет сказать, что она длилась тысячелетия, то затухая, то вспыхивая вновь. Великие делили мир, а сражались и умирали в их войне — мы да еще люди. Ранее действительно Пресветлый Мелиор век за веком терял свою суть, заложенную в нем от рождения. Его мудрость сменилась расчетом, жажда перемен — наслаждением хаосом, а огромная сила, не сдерживая более ничем, причиняла все больше боли и разрушений.
И однажды его могущество стало настолько велико, что всем стало очевидно — мы проиграем, быть может, не сегодня и не завтра, но точно в ближайшие годы. Тогда из Алинора пришел приказ — отступать, оставить Срединные земли Врагу, укрывшись под крылышком почти всемогущих Алар. Люди, в которых мы вложили столько сил и времени, те, кто верили в нас все эти тысячелетия — они приказали нам бросить их один на один с почти всемогущим противником!
Эйлиана поежилась, стараясь делать это незаметно. Увлекшаяся рассказом Галэдриэль, казалось, не замечала, как ее глаза ярко засветились изнутри хищным желтым светом, как зашевелились волосы, раздуваемые невидимым ветром, а все стороны хлынула ничем более не сдерживаемая первобытная мощь — казалось, еще чуть-чуть и изящная эльфийка обернется огромным разъяренным медведем, сметающим все на своем пути.
— Я отказалась. Послала их к демонам и осталась сражаться — вместе с людьми, что еще не сдались Врагу; вместе с потомками тех, кого я учила письменности и азам магии; вместе с теми, кого поклялась защищать.
А потом… — она фыркнула, разом возвращаясь к прежнему облику мудрой и кроткой эльфийки. — А потом мы победили, вопреки всем прогнозам, логике и здравому смыслу. Маленький слабый человечек, едва перешагнувший порог зрелости с горсткой соратников умудрился нанести удар в сердце могущества Врага — и сделал то, перед чем оказались бессильны лучшие из бессмертных.
Галэдриэль замолчала, невидящим взглядом уставившись куда-то в пространство и грустно улыбаясь очевидной иронии произошедшего.
— А что было потом? — рискнула спросить Эйлиана.
Высшая вздрогнула, будто успела позабыть, что не просто вспоминает прошлое, а рассказывает его кому-то.
— Прости, — немного неловко улыбнулась она. — Кажется, то время еще живо в моей памяти, несмотря на прошедшие с тех пор века.
Потом… потом те из нас, кто остались в живых, покинули Срединные земли, разбредясь кто куда, ведь в конце концов — именно мы принесли с собой Зло в страны смертных. Ушла и я. И потом, спустя годы странствий, так далеко от мест, где родилась, я нашла замок Небесный Трон. Он похож на мою родину, Алинор — и очень от нее отличается. Совершенство, что живет здесь — живое, постоянно меняющееся и ни мгновения не стоящее на месте. Свет, что горит в его окнах — одинаково добр ко всем, смертным и наделенным даром вечной жизни, он не бросит их умирать, сам отсиживаясь за неприступными стенами.
