-- Отсюда Праведный Трибунал видит ещё одну особенность твоего заблуждения, - в разговор вновь включился Учитель. - Ты, Корнэк, страдаешь тем, что занимаешься буквальным толкованием священных книг. Хотя давно установленный богословами факт заключается в том, что "Наставления" и "Поступки" носят иносказательный характер.

-- К тому же ты, - вновь заговорил наставник, сидевший справа от Учителя, - высказываешься слишком резко в отношении имеющейся в служительской иерархии проблемы коррупции. Кто дал тебе право судить своих братьев?

Жреца осенило. Он вспомнил пришедшего однажды в село бродячего торговца, предлагавшего крестьянам всякую полезную в домашнем хозяйстве мелочёвку. Торговец провёл в селе несколько дней, исправно посетив все богослужения. Тогда Корнэк не обратил на него особого внимания, но сейчас понял, что именно он написал донос, в который постоянно заглядывают члены Праведного Трибунала Севера. Именно торговец, разговорил Корнэка и тот в частной беседе высказывался про поразившую Иерархию служителей любовь к серебру и золоту. Во время поучений прихожанам жрец таких мыслей не высказывал. Выходит, что торговец был агентом Трибунала.

Мысли Корнэка спутались. Бог почему-то оставил его в эту трудную минуту. Вместо богословского диспута он невнятно отвечал на поставленные вопросы, подолгу думал над ответами. Корнэк напрочь забыл, что хотел получить разрешение на работу с древнейшими списками "Наставлений". Со стороны могло показаться, что жрец испуган и растерян. Хотя по сути так и было. Прошло более двух часов, прежде чем Праведный Трибунал Севера выяснил всё, что хотел.

Затем Учитель и два наставника удалились на совещание. Выслушав мнение наставников, Учитель внёс в окончательный приговор правки, которые сделали его намного мягче, чем предлагалось изначально.

-- Учитель, вы слишком милостивы, - возразил наставник. - Почему вы желаете, чтобы он так легко отделался?

-- Приговор сочетает как наказание, так и поощрение. Умный догадается, а Корнэк умён, это видно. Он познает силу Иерархии. И если не захочет служить ей верно, то будет просто уничтожен. А если будет верен, то получит многое.

Судьи вернулись в зал. Наставник, сидевший слева, открыл книгу приговоров.

-- Жрец Корнэк, - провозгласил он хорошо поставленным голосом, - слушай и внимай воле Предвечного, явленной через мудрость Праведного Трибунала Севера. Сим решением повелеваем следующее. В наказание за свои прегрешения ты будешь разведён со своей женой и навсегда лишаешься права свиданий с ней и детьми. Тебе будет дано право попрощаться с ними. После этого ты на полгода будешь отправлен на покаяние в асит в пределах региона Севера, где трудом и молитвой станешь искупать свои грехи. По истечении полугодового срока ты будешь повышен до звания мага и переведён служить в городское святилище. Также тебе отныне запрещается пользоваться архивами и библиотеками. Приговор Трибунала окончательный и не подлежит никакому пересмотру.

Корнэк опустился на колени, стараясь не свалиться со своего возвышения и, приложив руки ко лбу, произнёс:

-- Я смиренно принимаю приговор Праведного Трибунала Севера, - мысль о том, что ему придётся навсегда расстаться со своей супругой, поразила его в самое сердце.

2-й месяц лета, день 26-й, лаконд Сележ.

Прощаться с Корнэком вышли все жители села, большинство из них для этого даже бросили работы в полях. Сопровождавшие жреца стражники даже испугались, что крестьяне сейчас бросятся его отбивать и приготовились к схватке. Но жрец заверил их, что не допустит насилия и слово своё сдержал. Не имея времени благословлять каждого, Корнэк послал треугольное знамение всем собравшимся. А были здесь и дремучие старцы, и совсем дети. Сказав напутственное слово, Корнэк призвал всех расходиться, ему не хотелось, чтобы прощание с женой происходило настолько вселюдно. Но крестьяне не шелохнулись.

Бывшая жена вышла к бывшему мужу. Корнэк был готов расплакаться, но сдержался. Кэйна сдерживаться не стала. Она повисла на его руках не желая отпускать. Маленькие дети, братик и сестра, тоже испуганно заплакали. Они не понимали, что прощаются со своим отцом, но понимали, что происходило что-то совсем плохое. Жрец поцеловал свою бывшую жену, вручил ей разводную грамоту, отдал монетницу со своими скромными сбережениями и сказал ей последнее "прощай". Она ничего не ответила, не могла говорить от душивших её рыданий. Корнэк благословил своих детей и уселся в телегу, на которой привезли его сюда стражники и которая должна была увезти его в новую жизнь. Жрец безмолвно поклялся себе и Великому Предвечному, что эти потери не будут напрасными.

3-й месяц лета, день 3-й. Регион Север, лаконд Эшоз, Поморский асит (монастырь).

Асит стоял на продуваемом всеми ветрами берегу Дакорского моря. Солнце, смотревшее с неба, на котором сегодня не случилось ни одного облачка, ярко освещало все его строения -- храмы, жилые корпуса, библиотеку с архивом, конюшню, дровяной склад, баню. Корнэк не испугался и не расстроился. Самое ужасное, что могло случиться, уже случилось. Он потерял свою семью и своих детей. Хотя и здесь есть за что поблагодарить бога, ведь они живы и здравствуют. Теперь можно направить все свои силы на молитвы и познание учения Великого Предвечного.

Прочитав сопроводительную грамоту, которую привёз с собой Корнэк, асит-наставник покачал головой. Ему не нравилось, что его обитель всё чаще используют как тюрьму или место ссылки, но так было во все времена. Один из послушников показал Корнэку его келью, где жили ещё трое работников. Первый месяц жрец должен был провести на хлебе и воде, занимаясь грязным и тяжёлым трудом. Но он был готов к любым испытаниям, ведь сам бог учил, что служитель не должен бояться ничего. Теперь Корнэк знал свой путь. Твёрдо верил, что выбранная им дорога приведёт именно туда, куда угодно богу.

Временное спокойствие

В тени деревьев прислушайся к журчанию ручья. На солнце в поле прислушайся к шелесту травы. В темноте приглядись внимательнее. То искры летят к твоей соломенной крыше из рук твоих.

(Наставления,

3458 год эры Пришествия, 3-й месяц лета, день 10-й. Коспонд, столица Оксодского царства.

Заботливые руки Нэйти сняли со спины Венкэ старую повязку. Раздался всплеск чистой тёплой воды в тазике, когда девушка смочила в ней специальную тряпочку и стала промывать рану. Вопреки ожиданиям, Нэйти оказалась вовсе не избалованной капризной девчонкой, а умелой хозяйкой, стойко переносившей все неудобства. Она даже сделала его скромную комнату более уютной.

-- Я знала, что ты не бросишь меня. Мне сразу стало понятно, что ты добрый человек.

-- Где ты научилась так ловко обрабатывать раны? - спросил Венкэ. Ему не хотелось опять вспоминать эпизод в придорожном трактире. Он поначалу довольно легко раскидал тех молодцев, которым продал Нэйти. Но они быстро опомнились и драка пошла всерьёз. Пришлось тяжело ранить одного из них, чтобы заставить отступить. Однако численное преимущество лишним никогда не бывает, Венкэ получил удар ножом в спину. Рана была неглубокой, но довольно обширной и болезненной. Только меч и брошенные под ноги враждебной компании золотые монеты, что они отдали Венкэ в плату за Нэйти, заставили их убраться. Естественно, напоследок его пообещали найти и отрезать голову. - С тобой и лекарь не нужен.