— Коммандер Брисни будет вашим офицером ИСБ. Системы корабля находятся под опекой коммандера Эришера. Что касается вашего летного коммандера, я полагаю, вы уже знакомы с коммандером Виндрайдером.

Повернувшись, она увидела, что Нэш идет рядом, чуть позади, все такой же сияющий. Только теперь девушка заметила изменения в его знаках различия. Ее явно ждали на мостике «Наносящего удар».

— Поздравляю, Сиена, — сказал он. — Я почти ничего не слышал от тебя с тех пор, как перешел на «Покорителя».

— Прости, я…

— Не говори глупостей. Я все понимаю. Учитывая тяжелое восстановление и всю проделанную работу, удивляюсь, что ты находила время хотя бы на сон. — Нэш не выказывал никаких признаков зависти или подозрительности. Возможно, он преодолел влечение к ней за те десять месяцев, что они не виделись. В некотором смысле его бесхитростное доверие было даже труднее вынести. — Я только хотел сказать, что было бы здорово чаще видеться с тобой.

— Каждый день, — сказала Сиена без всякого выражения.

После очередной краткой церемонии на мостике «Наносящего удар» Сиена приколола новые знаки отличия на форму и вошла в зал совещаний с гранд-моффом для секретного брифинга. Как только они сели, улыбка Рандда исчезла. Остался лишь холодный тактик.

— Нам предстоит крупное сражение с повстанцами, — сообщил он. — Мы собираем значительную часть Флота, и если проклятый Альянс хочет сохранить этот сектор, ему придется сделать то же самое. Это будет крупнейшая битва после Эндора.

Его длинный палец ткнул в управление, и над голопроектором зависло изображение планеты в коричневых, красноватых и золотистых тонах.

— Тут у нас пустынный мир Джакку — сам по себе бесполезен, но в ближайшее время навечно войдет в историю как место, где Империя раз и навсегда разгромила Восстание.

Может быть, так и будет. А может, имперцы потерпят поражение. Сиена не знала, и ей было все равно. Она только понимала, что, несмотря на ее разочарование в Империи, она должна сражаться. Альтернативой была бы капитуляция перед Альянсом, и девушка могла себе представить, что повстанцы делают с захваченными врагами. И если она покинет свой пост в качестве капитана звездного разрушителя, одна Сила знает, что случится с ее семьей, особенно с матерью, все еще гниющей в тюрьме. Сиена едва ли имела возможность думать о побеге во время выздоровления, а теперь стало слишком поздно. У нее больше не было выхода.

Все, ради чего Сиена всю жизнь трудилась, оказалось обманом. Теперь она будет продолжать эту войну только потому, что у нее нет выбора.

«Джакку, — думала она, глядя на мир и представляя себе предстоявший бой. — Пусть же все скорей случится».

Тейну не понравилась идея идти в бой без Х-истребителя, но генерал Рикен настаивал.

— Нам нужны люди, вроде вас и лейтенанта Идель, имеющие опыт службы на имперских кораблях, — сказал Рикен, когда Тейн, Кенди и остальные взошли на борт. — Все просто: нам нужно больше кораблей, и быстрее, чем их можно построить. Особенно учитывая тот факт, что Империя все еще удерживает большинство крупных строительных верфей. Единственный способ добыть корабли — отобрать их у Империи.

Тейн сумел ответить без презрения, которого заслуживал упомянутый способ:

— Сэр, при всем уважении, никто никогда не захватит звездный разрушитель. И не говорите «все потому, что никто никогда не пытался». Да, нам удалось сманить губернаторский флагман над Мустафаром, но с тех пор имперцы укрепили оборону против лазутчиков. Сейчас звездные разрушители практически неуязвимы.

— Команды уже не так упрямы, как раньше, — настаивал Рикен. — На нашу сторону в других сражениях переходили ударные крейсеры, не так ли?

— Там были тысячи членов экипажа. Не десятки тысяч.

— Нам нужно лишь достаточное количество сочувствующих, чтобы помогли отключить систему. Только бывшие имперские офицеры, такие как вы с Идель, могут подобраться к самым уязвимым точкам.

Тейн нехотя согласился с Рикеном. Если бы лазутчики Новой Республики заняли один из вспомогательных мостиков, машинное отделение и пару артиллерийских отсеков, это парализовало бы работу звездного разрушителя. Обычно попытка захватить такой корабль требовала напряженного боя между судами, длящегося дни, если не недели. Но тем не менее это было возможно.

Маловероятно. Чрезвычайно маловероятно. Но все же возможно.

— Чувствую себя здесь как в клетке, — проворчала Кенди, когда они заняли места в трюме, устроившись в узких креслах, больше подходивших для ховербайка, чем для космического путешествия. — Мы даже не сможем посмотреть на сражение.

Тейну тоже было странно видеть плоские бежевые стены войскового транспорта вместо бескрайнего пространства, слышать не гул двигателей или скрежет орудий, а только нервное ворчание других солдат.

— Может, оно и к лучшему, — сказал он, хотя сам в это не верил. — Сможем сосредоточиться на планах высадки.

Кенди наклонилась ближе и оглянулась вокруг, прежде чем заговорить, чтобы убедиться, что никто их не слышит.

— Ни один из нас не назначался на звездный разрушитель. Я только бывала на одном три раза и никогда больше чем на один день.

— Мы изучали схемы в Академии, — ответил он как можно увереннее. — Оба помним наиболее важную информацию, особенно о внутренней защите. Этого достаточно.

— Да пребудет с нами Сила, — вздохнула девушка.

Всегда Сила. Год медитаций не убедил Тейна, что за событиями в Галактике скрывалась какая-нибудь могущественная Сила. Впрочем, пусть Кенди черпает мужество там, где может.

Может быть, он не чувствовал бы себя так неловко, если бы каждый элемент миссии был ему знаком, но оказалось иначе. Хуже всего было отсутствие X-истребителя. Тейн чувствовал себя безопаснее, сбивая ИСИД, чем пробираясь в сердце звездного разрушителя. Да и мелкие детали тоже раздражали. Вместо прочного, полностью закрытого шлема он надел маленький, закрепленный под подбородком неудобным черным ремешком. Вместо оранжевого летного костюма на нем были простые брюки, рубашка и куртка, подходящие для прогулки по городу, нежели для боя. А вокруг руки была повязана серовато-синяя траурная лента.

Технически он должен был снять ее четыре дня назад, в годовщину битвы при Эндоре. Однако к тому времени Тейн уже знал о грядущей схватке при Джакку и почувствовал, что было бы правильно взять ленту с собой в бой.

«Когда битва закончится, я сниму ее, — пообещал он себе. — Сожгу, как предписывает ритуал, и сохраню пепел до возвращения на Джелукан».

В мыслях он уже видел себя входящим в Крепость в самый последний раз. Он оставит пепел там, со старыми игрушками и забытой обувью, горой одеял и мехов, на которых они с Сиеной занимались любовью. И тогда наконец он сможет начать все сначала.