Удары метеоритного потока отдавались дрожью по всему кораблю. Сиена морщилась, словно астероиды врезались в ее собственное тело. Настолько, насколько звездный разрушитель приобретал в мощи, он терял в маневренности; сегодня они получат многочисленные повреждения. Ведь то, что корабль «Суперзвезда» регистрировал как незначительные повреждения, могло означать, например, снос двух палуб на несколько тысяч метров, а вместе с ними и всех людей, там находившихся. Офицеры и штурмовики погибнут напрасно, и все потому, что повелитель Вейдер не может позволить сбежать старому корыту…

«Нет, — сурово одернула себя Сиена. — Все смерти этого дня, все бесполезные риски и потери — все это произошло потому, что Повстанческий Альянс начал войну».

Когда смена закончилась и девушка встала, чтобы уйти, она невольно сморщилась. Бесславный полет истребителей СИД через поле астероидов заставил напрячься каждый мускул ее тела, и сейчас она чувствовала себя выжатой, как если бы пробежала километров тридцать. Створки раздвинулись, выпуская ее, и, как выяснилось, коммандера Пиетта. Она тут же встала по стойке смирно, ожидая выговора, который, несомненно, заслужила.

Пиетт же произнес только:

— Отличная работа на сегодня, лейтенант.

— Но… — Может, он имел в виду кого-то другого? — Я потеряла четверых пилотов, сэр.

— На самом деле у них не было ни единого шанса. Вы держали их в живых дольше, чем они могли бы сделать это самостоятельно.

Он рассказывал ей, что она проделала хорошую работу. Она поняла, почему он так сказал, но это не отменяло ее собственных чувств. Она смогла только выдавить:

— Спасибо, капитан.

— Ох. Да. Вас же не было на мостике, когда… — Пиетт выпрямился. — Я был произведен в адмиралы и немедленно вступил в должность, учитывая судьбу адмирала Оззела.

«Что случилось с адмиралом Оззелом?» Вопрос умер на губах. В Имперском Звездном Флоте порой лучше поверить, что ты не знаешь ответ.

— Да, адмирал. Поздравляю.

Пиетт, однако, выглядел мрачным.

— Это все, Ри. — Он вернулся на мостик, и черные створки люка закрылись за его спиной.

Сиена чувствовала себя слишком усталой, чтобы двигаться, не говоря уже о том, чтобы работать сверхурочно. Тем не менее она отправилась не в кровать, а к свободному аналитическому стенду, где отобрала все кадры битвы на Хоте, разрешенные с ее уровнем доступа. Она намеревалась просмотреть каждую секунду, пока не поймет, как кучка плохо вооруженного сброда умудрилась обставить величайшую военную мощь, когда-либо виданную в Галактике.

Не слишком ли самонадеянно было думать, что она сможет найти ответ, ускользавший от лучших тактических умов Адмиралтейства? Нет, поняла девушка. Это просто отчаяние. Она хотела закончить эту войну — ей нужно было, чтобы она закончилась. Тогда все эти кровавые, беспощадные жертвы тоже закончатся.

Какой бы сильной она ни была, как бы ни хотела все выдержать, Сиена знала, что не сможет больше смотреть, как людей отправляют на бесполезную, бессмысленную смерть.

«Не то чтобы мы с Пенри были друзьями. Но он же был не просто позывным. Я помню его смех, его родинку. Не могу забыть, что он был человеком, что где-то там у него есть мать и отец, которые ждут его домой. Когда они услышат правду, она их раздавит, так же как раздавит маму и папу, если на службе погибну я. Всего лишь одна маленькая трагедия. Умножь мучения и потери на миллиарды людей, уже погибших на этой войне, и они станут просто невыносимыми».

Всякий раз, когда Сиена так мысленно разговаривала, она всегда представляла одного и того же слушателя. Если бы только она могла поговорить с Тейном в реальности — он знал, что посоветовать, как утешить. Даже если он не мог сделать ничего больше, он бы просто заключил ее в объятия и крепко держал, пока боль не отступит. Иногда девушка не могла заснуть, не вообразив себе ту ночь, что они с Тейном провели вместе, — не секс (ну, не только секс), но все, что было после, то, как он нежно целовал ее волосы и прижимал к себе. Она не могла вспомнить, когда еще чувствовала себя так безопасно и хорошо.

Сиена прикусила нижнюю губу и вернулась к реальности. Каждые несколько месяцев она решала никогда больше не думать о Тейне. Он выбрал свой путь. В какой бы угол Галактики его ни занесло, она надеялась, что он счастлив. Она никогда не узнает наверняка, и нужно с этим смириться.

«Сосредоточься на деле, — велела она себе и запустила воспроизведение кадров с Хота, выводя все заметки на свой инфопланшет. — Снежные спидеры брошены, значит они оставили ценные материалы, когда мы их спугнули. Возможно, это упростит преследование, пока у них не закончатся ресурсы? Война на истощение?» А следующие кадры показали лазерные пушки повстанцев. Само вооружение было равноценно имперскому стандарту или близко к нему, но… «Недостаток защиты в обмундировании солдат, кажется, обычен для всех повстанческих сил. Возможно, против них будет эффективно оружие, стреляющее шрапнелью, или микродроиды, вооруженные лезвиями?»

Затем шли кадры гибели имперских шагоходов. Сиена чуть не застонала, когда увидела, как легко гарпуны и тросы свалили первого АТ-АТ. Наверняка существовала какая-то защита, которую техники могли установить для подобных случаев. Второй, казалось, взорвался изнутри, так что, вероятно, имела место вина имперских войск, а не мятежников. Механическая неисправность? Может, саботаж?

А потом еще один шагоход стал жертвой пилота повстанцев, который откуда-то знал одно из немногих уязвимых мест в броне…

Ее разум застыл. Звуковой сигнал и жужжание компьютеров вокруг превратились в белый шум. Удивление и ощущение предательства затопили девушку, словно вулканическое извержение. Но Сиена покачала головой. «Я вообразила это. Вот и все. Потому это невозможно».

Она быстро отмотала кадры назад и просмотрела снова. Нет, не вообразила. Повстанческий снежный спидер вел огонь с идеальной точностью по нижним суставам ног шагохода, мчась на суицидальной скорости и в самый последний момент развернувшись боком и пролетев сквозь узкую щель.

Как когда-то дома он мчал меж сталактитов.

Наверняка множество пилотов в Галактике знали этот прием. Сиена это понимала. Но понимание ничего не меняло. Она была абсолютно уверена в том, что только что видела.

Тейн Кайрелл присоединился к повстанцам.

Тейн работал так же тупо и автоматически, как его дроид-астромеханик: достиг точки сближения, ввел коды для получения следующей точки, вновь прыгнул в гиперпространство и, наконец, соединился со своим новым кораблем-базой, крейсером мон-каламари «Свобода».

«Свобода» оказалась намного больше и сложнее большинства судов в разношерстном флоте повстанцев, но проектировалась с учетом комфорта мон-каламари, а не людей. Температура поддерживалась выше нормальной, а уровень влажности воздуха был таким, что Тейн покрылся испариной всего за пару минут.