Убедившись, что за пределами Сферы Вечного Фиолетового Нефрита нет никаких подозрительных движений, он вышел.

Метод Ядерной Ци!

Шаги Облака Тумана!

В одно мгновение!

он рванул к тропе, ведущей к Золотому Горному Потоку, откуда он пришел, спасая свою жизнь!

Он только сейчас понял, как быстро он бежал! С повышенным уровнем Метода Ядерной Ци, плюс повышенный уровень Шагов Облака Тумана, и его скорость дошла до предела!

РЫК!

Он только услышал этот оглушающий рык, как рванул еще быстрее, убегая от смерти!

Этот жуткий звериный крик был слышен в Городе Тысячи Миль и вызвал много беспокойства! Все быстро определили, что этот звук шел из района Болота Тысячи Черепах.

Из-за таких вот криков Болото и считалось запрещенной территорией. Слухи выходили из-под контроля, особенно после этого громоподобного рыка. В итоге даже охраняющее чудовище Города Тысячи Миль было вовлечено в эти обсуждении.

Цин Шуй ничего не понял. Откуда в таком маленьком Болоте Тысячи Черепах такие свирепые дьявольские чудовище? Почему оно не выходило и не уничтожало людей в Городе? Может быть, оно могло существовать только в воде?

"Но ведь Болото не такое уж и большое. Просто лужа с застоявшейся водой. Даже если оно глубокое, ну насколько? Как такое грозное чудовище попало в него?" Столько вопросов тут же возникло у Цин Шуя. Неужели грязная часть болота была настолько огромной? Может быть, внизу под болотом есть чистая вода? Может быть, нижняя часть на самом деле гигантская или даже соединена с другими местами?

Цин Шуй вздохнул. Какая жалость, что он не был Боевым Святым. Только культиваторы Боевого Святого умели перелетать через расстояния и на них вода не влияла. Конечно, он тоже мог передвигаться в воде, его сила, однако, будет гораздо ослаблена водой.

Он смог облегченно перевести дух, только когда Золотой горный поток показался вдали. Интересно, насколько безрассудной была его сегодняшняя вылазка. Но когда он вспомнил расшитую сумку, которую выудил, все оказалось стоящим. Посмотрев на небо, он понял, что прошло уже полня. На болоте он оказался примерно в полдень, рыбачил он примерно часа два, потом еще два часа в Сфере Вечного Фиолетового Нефрита провел, так что дело было к вечеру.

Когда он вернулся домой, небо уже начало темнеть. Ужин был почти закончен, когда к столу появился Цин Шуй.

"Папочка!" малышка Юйчан спрыгнула с рук Минъюэ Гэлоу и радостно подбежала к нему.

Цин Шуй вел двойную жизнь. Поэтому он научился быть равнодушным к определенным вещам и знал, что по-настоящему стоило ценить. Он поднял малышку на руки и посмотрел на Минъюэ Гэлоу, стоявшую рядом. Он вспомнил все, что видел и слышал. Он был уверен, что ее чувства были чисты и честны по отношению к нему. Она любила свою дочь, его, даже всех его родственников в клане Цин больше, чем она любила себя.

"Люди должны жить для себя".

"Люди не должны жить только для себя".

К нынешнему моменту Цин Шуй так и не смог сделать верный выбор между этими двумя утверждениями. В итоге, он чувствовал, что оба способа ему подходят. Первое утверждение казалось эгоистичным, хотя он и не был эгоистом. Последнее утверждение было более добродетельным, но зато жизнь человека могла стать болезненной и сбивающей с истинного пути.

Цин Шуй был уверен, что некоторые вещи неизбежны, неважно, какую тропу ты выберешь для себя. Твоя дорога в любом случае будет пройдена, даже если ты пойдешь в обратном направлении, ты все равно придешь к тому же результату.

Цин Шуй должен идти в клан Янь. Эта тропа была уготована ему давным-давно. Если бы он выбрал не ходить, то возможно его жизнь могла закончиться в большей агонии. Такова жизнь: непредсказуема, но она того стоит.

Тонкое тепло накрыло его сердце.

"Минъюэ!" тихо позвал он. И больше ничего не сказал. Он видел все, что было нужно, своими собственными глазами. Их взаимопонимание, единение сердец и душ не требовало словесного общения, и это было великолепное чувство. Они могли читать мысли друг друга одними глазами и выражением лица.

Они вместе поужинали, но никто не знал, что только что пришлось пережить Цин Шую. Никто не знал, что это был Цин Шуй, кто спровоцировал жуткие крики на Болоте Тысячи Черепах.

Спустилась ночь, Цин Шуя быстро выкинуло из Сферы Вечного Фиолетового нефрита из-за своего дневного пребывания там, поэтому ему ничего толком и не удалось поделать там.

Цин Шуй проводил много времени в своей пространственной сфере. Неожиданно до него дошло, что он не знает, чем заняться со всем этим свободным временем, неожиданно появившимся этой ночью. Время всегда текло медленно, когда он не был ничем занят. А ночь только началась.

Он смотрел в окно и видел горящие огнями улицы города Тысячи Миль. Световые камни, подвешенные с крыш зданий и деревьев, на специальных столбах, освещали ярко, как днем. Люди бесконечно сновали по улицам. Молодые люди и девушки, держась за руки, прогуливались среди множества народу. На лицах их была радость. Время от времени они поворачивали друг к другу лица и радостно улыбались. Цин Шуй даже завидовал этим радостным людям.

Многие пары гуляли с детьми. Некоторые держали детишек на руках, кто-то вел малышей за руки. Лица детей были наполнены довольными улыбками. Радостный смех раздавался то тут, то там.

И тут до Цин Шуя дошло!

Минъюэ Гэлоу!

Он игнорировал и дочь, и мать. Хоть он и заявлял, что якобы любит их, но он был то занят, то искал оправдания и тянул время, так что времени на них у него не оставалось в итоге. Особенно на маленькую Юйчан. Цин Шуй вдруг почувствовал вину, когда малышка в очередной раз назвала его папой.

Любовь определяется разными поступками, и бывает двух типов - большой и малой. Цин Шуй не до конца понимал эту концепцию. Люди говорили, что великая любовь это вроде патриотизма, любовь к родине. Малая любовь, с другой стороны, это любовь к семье, к супругу, детям и родственникам.

Цин Шуй вышел из комнаты и неожиданно столкнулся с Минъюэ Гэлоу, которая вела за руку Малышку Юйчан. они собирались на улицу!

Минъюэ Гэлоу удивленно посмотрела на Цин Шуя, потому что обычно в это время его никогда не было на месте. Она растерянно остановилась.

"Папочка, пошли с нами играть!"

Малышка Юйчан не особо задумывалась над тем, что сказать. Минъюэ Гэлоу всегда искала объяснения для Юйчан, чтобы девочка не беспокоила лишний раз Цин Шуя. Но теперь, когда они вот так в лоб столкнулись, она быстро подняла девочку на руки и сказала:

"Папа занят. Он с тобой потом поиграет, хорошо?" Она быстро уговорила малышку. Она была женщиной высоких принципов в первую очередь и не любила никому навязываться. Поэтому у нее от ужаса мурашки по коже шли, когда девочка называла чужого, по идее, человека "папой". Цин Шуй не был отцом. Как его ни назови, отцом он был никудышным.

Цин Шуй, Цин И и остальные члены клана Цин всегда хорошо обращались с девочкой, как с родной. Минъюэ Гэлоу понимала, что, возможно, потому что Цин Шуй как-то любил ее, возможно, любил и ее дочку.