В Секте Небесного Меча тоже были алхимики. Таблетка Тигриной Силы, которую дали Цин Шую, когда он стал Защитником, была все еще при нем. Он достал ее из кармана и немедленно принял эту красивую и блестящую голубую таблетку.

Он сидел, скрестив ноги. Таблетка увеличила скорость культивации на три дня. Цин Шуй практиковал Древнюю Технику Усиления уже на 69 уровне и обнаружил, что эффекты от таблеток были невелики. Скорость увеличивалась, но минимально.

На следующий день во время обычной утренней тренировки он решил обучить Хоюнь Лю-Ли тренировочным методам Скачущего Оленя и Формы Тигра!

"А ликер готов? День прошел!" - спросила Хоюнь Лю-Ли в третий раз.

"Да. Мадам, есть ли гипноз сильнее вашего? Вы все время задаете мне этот вопрос, и у меня уже голова болит".

"Хорошо, открывай!"

"..."

Когда он распечатал винную бочку, волна пьянящего аромата вырвалась наружу, описать его можно было одним словом - насыщенный!

Цин Шуй увидел, что Хоюнь Лю-Ли закрыла глаза. Он видел ее лакомые, очаровательные ресницы, ее розоватое привлекательное лицо, ее прямой и заманчивый нос и очаровательные, соблазнительные очертания ее губ. Эта зрелая, привлекательная сторона ее ему смертельно нравилась.

Цин Шуй наполнил доверху стеклянный фужер. Ликер на Кости Тигра выглядел чистым, плотностью чуть выше воды. Он источал аромат, который завораживал мужчин.

"Я выпью, раз вы не пьете!" - и Цин Шуй выпил подряд два бокала, наполовину наполненных.

"Ага, не пей один!" Хоюнь распахнула свои очаровательные глаза, подошла и взяла бокал из рук Цин Шуй.

Это было вино высшего класса. Вино беспрецедентного вкуса, дававшее ощущение легкого тепла в области диафрагмы. Цин Шуй почувствовал легкий всплеск энергии Ци Древней Техники Усиления. Хотя он и был небольшим и почти незаметным, он все равно ощутил его.

Могло ли оно стать дополнением? Единственная цель дополнительных техник была увеличить настоящую силу.

Когда он повернулся к Хоюнь Лю-Ли, она смотрела на него. Она тоже была удивлена, возбуждена, одурманена и удовлетворена, как никогда!

"Вот это мы будем пить с этого дня!" - Хоюнь Лю-Ли посмотрела на Цин Шуя. Ее глаза были полны пьяного блеска, ее соблазнительный маленький рот скривился в прекрасной гримасе.

"С этого дня мы будем оба пить этот напиток!" - Хоюнь Лю-Ли посмотрела на Цин Шуя, ее глаза были наполнены пьяного света, соблазняя его прекрасными очертаниями своего манящего маленького рта.

"Хорошо, вы можете его сохранить для себя на будущее", с улыбкой сказал Цин Шуй. "Почему? А вы разве не хотите пить его?" - с удивлением посмотрела на него Хоюнь Лю-Ли.

"Я хочу, очень хочу, но после того, как я его выпью... Посмотрите на меня! Я напрашиваюсь на неприятности!" - опустил глаза Цин Шуй.

Смущенная Хоюнь Лю-Ли проследила его взгляд и увидела существенное возвышение. Ее очаровательное лицо покраснело, как наливное яблоко, она быстро отвела взгляд. Как будто олененок запрыгал вместо ее сердца, она даже не знала, что и сказать. Улыбнувшись, она продолжила прихлебывать вино.

"Вы все еще пьете?"

Хоюнь Лю-Ли подняла свое прекрасное мило лицо и скромно сказала, с едва уловимым раздражением: "Ну не пропадать же продукту, давайте прикончим бутылку!"

Цин Шуй улыбнулся и смотрел, как она допила Ликер на Кости Тигра из своего бокала и нетерпеливо облизала губы. Ее хрупкое и красивое лицо раскраснелось, излучая завораживающую привлекательность.

Она смотрела на Цин Шуя и не могла успокоить участившееся сердце. Она подумала про себя: "Это парнишка очень симпатичный. Почему мое сердце так часто бьется, когда я вижу его?"

"Разве вы не испытываете дискомфорт?" - покрасневшая Хоюнь Лю-Ли бросила на Цин Шуя быстрый взгляд.

"Мне придется смириться с этим. Мужчина должен быть суров к себе, и постепенно в будущем я смогу стать успешным", со смехом сказал Цин Шуй. В то же самое время глубоко внутри он боялся мощи этого Ликера. Если бы он был обычным человеком, наверное, ему было бы трудно решить эту проблему.

"Вам нельзя больше пить", кокетливо запротестовала Хоюнь Лю-Ли и забрала бокал из рук Цин Шуя. Она невольно снова заметила вздыбившиеся одежды Цин Шуя и покрылась багровой краской, излучая феерический ядовитый соблазн.

"Ликер не настолько плох, между прочим. Несмотря на то, что там внизу все набухает от него... очень сильно. Тем не менее, из-за него я не теряю свои природные инстинкты, он не заставит меня бесконтрольно желать женщину. Ликер дает мне стальную твердость духа, так что беспокоиться вам не о чем", смущенно заулыбался Цин Шуй.

"А я так беспокоилась!" - с иронией провоцировала Хоюнь Лю-Ли Цин Шуя и шлепнула его сердито по груди. Ее тело закипело, стоило ей коснуться его. Запах мужчины долетел до ее ноздрей, заставляя пошатнуться и упасть прямо на Цин Шуя.

Он автоматически удержал ее, схватив за талию, и ее соблазнительное тело оказалось прямо в его объятьях!

Время как будто застыло. Цин Шуй чувствовал ее полную упругую грудь, ее женский аромат заставил его забыть обо всем. Палатка в его штанах также упиралась в ее мягкий треугольник, что заставило ее еще больше вздыбиться.

Гладкое нефритовое тело трепетало в объятиях Цин Шуй, ее тело охватило огнем. Не контролируя себя, она обхватила Цин Шуя за шею и взглянула в его глаза.

Будучи на таком близком расстоянии от ее волшебного прекрасного лица заставило участиться сердце Цин Шуя. Ее нежная сверкающая прозрачная кожа источала пьянящий аромат, от которого можно было сойти с ума. Цин Шуй нежно наклонился к прекрасным ее губам, чтобы поцеловать. Хоюнь Лю-Ли повернула голову, и его поцелуй приземлился прямо на ее щечку. Ее щека была шелковой, исключительной, чудесной, нежной, с легким женским ароматом. Цин Шуй был будто во сне.

"Отпусти меня, Цин Шуй", скромно, но твердо сказала Хоюнь Лю-Ли.

Цин Шуй нехотя выпустил ее из своих объятий и тихо сказал: "Простите, не смог совладать с собой".

Цин Шуй знал, что не нужно было извиняться перед ней в тот момент, но она не хотела быть с ним слишком близко. Возможно, он бы ей не понравился.

Хоюнь Лю-Ли испытывала сложные чувства. Как будто кто-то разлил разные приправы в ее сердце: она чувствовала горечь, сладость, пряность одновременно, она не понимала, стоит ли ей этому радоваться, или огорчаться, или беспокоиться по этому поводу. Все было сложно в ее сердце.