Каждая из обороняемых высот представляла собой самостоятельно действующий опорный пункт. Дальность расстояния не позволяла организовать между ними эффективное огневое взаимодействие и устойчивую связь, так как средств радиосвязи подразделения погранотряда не имели.

В ночь с 30 на 31 июля японцы силами до двух полков с инженерными подразделениями, поддерживаемые артиллерийским огнем, с трех направлений атаковали Заозерную и Безымянную. Японские цепи двигались на Заозерную со стороны Дигашели, Хомоку и выс. Богомольной. К сожалению, командир гарнизона Заозерной не предусмотрел мер для того, чтобы своевременно обнаружить подход противника к линии границы. В результате японцы беспрепятственно пересекли ее и были обнаружены разведдозором во главе с комвзводом И.Д. Чернопятко уже в непосредственной близости от оборонительных позиций, на удалении 150 м от линии границы. Завязался бой.

В течение ночи японские батальоны, не считая мелких отвлекающих вылазок, предприняли четыре мощные атаки на высоту, каждая из которых чередовалась с 20-30-минутным артналетом.

Вот лишь некоторые эпизоды этой драматической смертельной схватки. Японцы, тесня заставу лейтенанта С.Я. Христолюбова, поднялись по южному склону почти до вершины высоты. Пулеметчики, в особенности расчет Тараторкина, в упор расстреливали вражеские цепи. Старший лейтенант Е.С. Сидоренко трижды поднимал пограничников в контратаку. Во время одной из них пулеметчик Иван Бабушкин, расстреляв боезапас, схватил пулемет за горячий ствол и стал орудовать им как палицей. Лейтенант В.М. Виневитин, прибывший с подкреплением с правого фланга, выстрелами из пистолета уложил несколько самураев и возглавил преследование отступавших врагов.

На окоп, обороняемый младшим командиром И.Д. Чернопятко, ринулась группа японцев. Отважный пограничник отбивался гранатами, а когда они кончились, метнул в окружавших его врагов револьвер, затем, воспользовавшись замешательством противника, перепрыгнул в другой окоп, добыл оружие и продолжил бой.

К утру положение на Заозерной еще более осложнилось. Заканчивались боеприпасы, связь с командным пунктом прервалась. Многие пограничники погибли. Комиссару Забавину пробило осколком мины грудь, был ранен в голову лейтенант Виневитин. Чернопятко, обмотанный бинтами, командовал всем левым флангом вместо лейтенанта Христолюбова, получившего около 40 пулевых, штыковых и осколочных ранений. Ранило лейтенанта Терешкина. Он не мог двигаться, но управлял боем вместо убитого Сидоренко. Практически все оставшиеся в живых защитники Заозерной были ранены. Японцы, подступив с трех сторон к ее вершине, стали замыкать кольцо окружения вокруг отчаянно сражавшегося гарнизона…

Несколько успешнее складывалась обстановка на участке обороны стрелкового батальона 118-го стрелкового полка. Пограничные секреты лейтенанта И.В. Ратникова, прикрывавшие ударную группу батальона с фронта, были выдвинуты непосредственно на линию границы и своевременно предупредили о появлении противника на этом направлении. Отбив первые атаки японцев, батальон предпринял контратаку в направлении Заозерной, вокруг которой замыкалось кольцо окружения. Особенно отличалась 7-я рота батальона. Она захватила высоту, но удержать ее не смогла. Тем не менее контратака предотвратила окружение гарнизона на Заозерной. Отход с высоты уцелевших пограничников прикрывал огнем пулемета лейтенант П.Ф. Терешкин. Его самого, уже тяжело раненного, последним вплавь через озеро переправили к своим.

Умело действовал пограничник лейтенант Т.И. Курдюков. Его два отделения совместно со стрелковой ротой мужественно обороняли выс. Пулеметную. Смять их оборону и выйти в район заставы Подгорной японцам не удалось.

Под давлением превосходящих сил противника утром 31 июля обороняющиеся подразделения стали постепенно отходить от выс. Заозерной к выс. Безымянной. В целях занятия более выгодного рубежа (выс. Седло — выс. 68, 8) решением командования начался по-батальонный вывод группировки из боя. Первым выводился батальон 118-го стрелкового полка. Но командир батальона 119-го стрелкового полка начал отход раньше, чем вышел из боя батальон 118-го. В результате этого боевой порядок оборонявшихся нарушился, подразделения перемешались и управление со стороны командиров батальонов было утеряно. Командиры артдивизионов, видя беспорядочный отход пехоты, начали без приказа снимать свои наблюдательные пункты с выс. 68, 8, в силу чего пехота оказалась без огневого прикрытия артиллерии.

Группа лейтенанта Ратникова была прижата противником к озеру. Командир принял решение пробиться к Безымянной и соединиться с пограничным нарядом Быховцева и ротой Левченко. Он повел бойцов в атаку. На Безымянной его замысел поняли и поддержали огнем. Прорыв удался.

К 12.00 наступление врага было остановлено. К этому времени японские части, обходя оз. Хасан с юга и с севера, успели продвинуться на 2–4 км в глубь советской территории.

В пограничных боях в районе высот Заозерной и Безымянной японцы потеряли 257 солдат и офицеров. Наши потери, по официальным данным, составили 13 человек убитыми и 55 ранеными[299].

Таким образом, завершился первый период вооруженного разрешения конфликта в районе оз. Хасан. Этот период характеризовался ожесточенными оборонительными пограничными боями, ведущую роль в организации и ведении которых играли части и подразделения пограничных войск, поддерживаемые приданными армейскими подразделениями. При этом проявилась совершенная недостаточность собственных сил Посьетского пограничного отряда для организации оборонительного боя. Его организационно-штатная структура, рассчитанная на мирное время, нехватка вооружения, отсутствие средств радиосвязи и слабое инженерное обеспечение не позволили эффективно организовать и вести боевые действия. Собственные резервы отряда были малочисленны, маневр силами и средствами ограничен в связи с необходимостью усиленной охраны участков границы за пределами зоны конфликта.

С самого начала боевых действий было неясно, кому должна подчиняться действующая группировка войск. Как позже отмечал штаб пограничных войск округа, «вопрос о руководстве пограничными боями никогда конкретно не обсуждался и не решался, это сказалось на руководстве боями 29–31 июля»[300]. Командование группировки, возглавляемое полковником Федотовым, получало приказы из трех инстанций: от командования Дальневосточного фронта, начальника пограничных и внутренних войск и командования 1-й армии. Командир 40-й стрелковой дивизии, из состава которой были выделены батальоны 118-го и 119-го стрелковых полков, также стремился влиять на руководство боями.

Отрицательную роль сыграла и ведомственная разобщенность частей и подразделений, находящихся в непосредственной близости от района конфликта. Так, с утра 31 июля в ближайшем тылу действующей группировки, в районе выс. 194, 0, находились подразделения 119-го стрелкового полка и разведывательного батальона 40-й стрелковой дивизии. Эти части в течение всего дня наблюдали бои в районе высот и не только не оказали поддержки пограничникам, но даже не поставили их в известность о своем местонахождении.

Созданный силами 59-го погранотряда полевой штаб во главе со старшим лейтенантом Мирошиным (начальник штаба и начальник связи) по своему составу оказался практически недееспособным.

Выявилась также слабая тактическая подготовка командиров-пограничников. В предвидении боевого столкновения они не сумели перестроить обычную службу пограничных нарядов в боевые охранения. Разведка по-прежнему сводилась к обычному войсковому наблюдению, подтверждавшему факт сосредоточения 19-й пехотной дивизии противника, построение же боевого порядка его сил не изучалось.

Анализируя опыт боев первого периода, штаб пограничного округа отмечал: «Приходится признать горькую правду: если бы тот героизм и исключительная стойкость в бою красноармейского состава были помножены на высокую тактическую подготовку командного состава, то вряд ли японским захватчикам удалось бы… овладеть выс. Заозерная…»