Зимой, конечно, положение немного менялось. Болото должно было замерзать, и западные подступы к поселку становились более уязвимыми. Поэтому, должно быть, забор вокруг поселка все-таки построили.
Именно поэтому, разобравшись с картой, Механик решил начать свою рекогносцировку с западного сектора. То есть потопал через поселок в сторону болота, заодно приглядываясь, нет ли среди недостроек какого-либо более приспособленного для жизни дома, чем тот, где они уже вторую ночь ночевали. Увы, такового не нашлось. Большая часть построек, находившихся в западной части поселка, даже под крышу не успели вывести.
Время от времени Механик включал свой приборчик, интересуясь насчет радиации. На расчищенной от леса территории считало всего по 12–15 микрорентген в час, а среди деревьев — доползало до 20. Механик вспоминал рассказы Лысого и других «чернобыльцев» насчет того, что с холмов и прочих высоток дожди помаленьку смывают радиацию в низины, за исключением той, что всасывают через корневую систему деревья и кусты. Так что по идее и нынешний снег, которого в лесу было еще немало, растаяв, должен был унести с холма еще маленько всяких там кюри и беккерелей.
Когда он, пройдя примерно полкилометра, вышел на западную окраину поселка, то обнаружил, что забор с этой стороны, как и следовало ожидать, достроен полностью и не содержит каких-либо дыр, удобных для пролезания. Конечно, перемахнуть через три метра высоты забора Механик, при своем малом росте, не смог бы. Но при нем был его любимый рюкзачок, где у него лежала хитрая складная «кошка» с капроновой веревкой. Есаула бы покойного такая веревка не выдержала, пожалуй, даже Райку, а вот Механика — в самый раз.
Ловко закинув «кошку» на забор, Олег вскарабкался наверх, сел верхом на ребро бетонной плиты, отцепил «кошку» и спрыгнул уже по другую сторону забора.
Здесь уже чувствовался пологий уклон. Поблизости от забора метров на двести под гору еще тянулся лес. Снега тут было уже немного, даже земля просохла кое-где на проплешинах. Механик пошел по прошлогодней траве и хвое, обходя полоски почернелого снега, туда, где проглядывала открытая местность.
Когда он добрался вниз, то смог малость порадоваться.
Всего в полсотне метров от крайних деревьев плескалась вода. Маленькая Побегайка вышла из берегов и затопила болотистую низину, превратившись на этом отрезке из греческой буквы «w» (омега), в самую обычную русскую букву «О». Должно быть, где-то ниже по течению лед забил русло речки и запер стекающую со всех сторон воду. Соответственно она стала расползаться вширь, и сейчас пространство от подножия горки было залито водой на протяжении пары километров минимум. Причем, похоже, водичка уже поднялась на приличный уровень. Над поверхностью торчали березки, минимум на пару метров ушедшие под воду. Между корявыми ветвями плавало немало льдин, причем по тому, что они никуда не уплывали, а болтались из стороны в сторону, можно было догадаться, что течения почти нет, и паводок сойдет еще не скоро.
Механик нашел довольно длинную и прямую палку, отмерил на ней полметра, сделал ножом заметную издали затеску и воткнул в землю точно на границе земли и воды. Засек время и двинулся вдоль берега, надеясь прийти сюда после того, как обойдет вокруг острова. Ему было интересно, насколько вода успеет подняться за это время.
Обходить остров он решил против часовой стрелки, прикидывая, что примерно через полчаса дойдет до снесенного моста. Однако, протопав не более двухсот метров, Еремин вынужден был остановиться.
Не очень далеко от берега, у затопленных кустов, маячило нечто голубое, не очень четко различимое сквозь ветки. По форме это больше всего походило на дюралевую лодку-«Казанку». Поднявшись повыше на склон, откуда было лучше видно, Механик убедился: точно, лодка. Это Олега здорово озадачило. Несмотря на нынешний разлив, Побегайка в летнюю пору была мелковата даже для такого суденышка, а тем более — с мотором «Вихрь» на корме, который хорошо просматривался с той точки, куда поднялся Механик. Озадачивало и отсутствие людей. Нынче не та пора, когда, пришвартовав лодку в кустиках, можно для души окунуться в водичку. Конечно, бывают «моржи»-любители, но, окунувшись в прорубь, они предпочитают в дальнейшем отпариваться в теплой баньке. А тут ближайшая банька была только во дворе дома, где нашли приют Механик с бабами, да и ту пока не пробовали топить.
Конечно, как это всегда бывало, когда Механик видел бесхозную технику, у него зазудело. На фига эта лодка нужна, и что с ней делать потом, когда вода спадет, Олег даже не подумал. Но уж очень захотелось схапать это плавсредство, неведомо откуда сюда заплывшее, да еще и с мотором! А моторы были для Еремина страстью. Без бабы он годами обходился, пока Юлька не подвернулась, и особо ущербным себя от своей импотенции не чуял. Но если проходил месяц-другой, а Механику не подворачивался случай покопошиться в кишках у какого-либо пожирателя бензина или солярки, на него нападал натуральный сплин. При этом ему было, в принципе, наплевать, какая именно тарахтелка попадала в руки. Совсем исправная или безнадежно поломанная, дизельная, карбюраторная или электрическая, мощная или нет, знакомая по устройству или ранее не виданная. Опять же ему все равно было, что за мотор: танковый, автомобильный, мотоциклетный, лодочный, велосипедный, даже авиационный — важно, что эта композиция из железяк и прочих металлов умела урчать, тарахтеть, крутить валы, шестеренки, колеса, гребные или воздушные винты, придавая подобие жизни всяким бездушным механизмам. И если Механик видел, что где-то рядышком находится бесхозный мотор, то остановить его какими-либо рациональными возражениями было попросту невозможно.
Тем не менее до кустов, в которых находилась лодка, было метров 50, а то и больше. Механик прикинул, что даже если б у него были болотные сапоги с голенищами по бедра, пешком до лодки не дойти. Там, у кустов, ему будет по грудь, а то и по шею. «Кошку» на полста метров, пожалуй, даже могучий Есаул закинул бы с трудом, а Механику об этом и мечтать не стоило.
Прошлой зимой у Олега имелась одна штуковина, с помощью которой он перебрасывал стальные тросики с берега озера Широкое на остров — арбалет со стрелой, имевшей разрывной наконечник и хвостовик с отверстием, в которое протягивалась длиннющая суровая нитка, обеими концами привязывавшаяся к цевью арбалета. При попадании в дерево наконечник разрывался, точнее, «раскрывался», как бутон, внутри древесины, и стрела застревала намертво, так как стальные «лепестки» держали ее, словно лапы якоря. После этого один конец нитки отвязывали от арбалета и привязывали к стальному тросику, отматывавшемуся с катушки, а за второй конец нитки начинали подтягивать тросик к отверстию в хвостовике стрелы. Таким образом, конец тросика с привязанной к нему ниткой, просунувшись через хвостовик как через игольное ушко, снова возвращался на берег к Механику. Оставалось лишь примотать двойной тросик к подходящему дереву, пристроить на него ролик с крючком, зацепить за крючок карабин подвесной системы из брезентовых ремней и переехать на остров, не оставив на заснеженном льду никаких следов. То-то тогда ломали головы Серый, Маузер и Саня — ныне уже покойные сыщики госпожи Булочки!
Но сейчас нельзя было применить это устройство. Во-первых, ни одного подходящего дерева поблизости от лодки не было, а стрелять в саму «Казанку» разрывной стрелой — рискованно, можно так продырявить, что лодка потонет. А во-вторых, арбалет у Механика лежал в нераспакованных вещах, в разобранном виде. Пока побежишь за ним, найдешь, соберешь и вернешься обратно, ветер или течение может оттащить «Казанку» от берега, и тогда до нее уж точно не доберешься.
Ситуации «видит око, да зуб неймет», Механик терпеть не мог, а потому решил рискнуть. Кое-где льдины прибило почти вплотную к временному острову, и можно было попробовать, встав на одну из них и отталкиваясь шестом, добраться до лодки.
Поэтому Механик вытащил из рюкзачка остро отточенный туристский топорик, несколькими ударами срубил небольшую осинку, наскоро отсек ветки и получил прочный трехметровый шест. После этого осталось подобрать подходящую льдину. Это было вовсе не просто. Механик лишь на глаз мог прикидывать, какая из них его выдержит, а какая нет. Под словом «не выдержит» тоже понималось разное. Одно дело, если льдина просто притопится, едва Механик ступит на нее ногой: соскочил рядом с берегом, может быть, чуть-чуть набрав воды в сапоги, — и порядок. Совсем другое, если льдина его поначалу потянет, а разломится лишь тогда, когда он будет на хорошем расстоянии от берега и над приличной глубиной. Механик никогда не завидовал морякам с подлодки «Комсомолец», которые сумели искупаться в Ледовитом океане. Он предпочел бы Черное море, да и то не в апреле месяце, а хотя бы в мае.
