– Нет! – она практически закричала. – Он никогда не делал со мной ничего

подобного. Я была всей его жизнью, Кейс. Его вспыльчивость никогда не была

направлена на меня. Он сильно любил меня.

Напряжение во мне ослабло. Не думаю, что справился бы, услышав о том, что

она подвергалась насилию со стороны отца.

– Как он умер? – спросил я, ненавидя то, насколько был вовлечен, добиваясь ее

рассказа.

– Мой отец работал на фабрике по производству кускового сахара.

– В Шалметте? – спросил я, имея ввиду расположение завода.

– Угу, он был начальником линии.

Я был впечатлен. Завод был одним из больших и старинных в стране. Он

предоставил необходимые рабочие места в Новом Орлеане.

– Он усердно работал, чтобы добиться того, что имел, – продолжила Лайла. – Он

забил на себя, решив дать мне все, как он думал, чего я хотела, когда, на самом деле, все,

чего я хотела, – это он. Он всегда был моим героем.

– Что произошло? – спросил я, мое сердце раскалывалось из–за Лайлы.

– Когда только получил там работу, он начинал с кучкой своих друзей. Там

были мой отец и еще три парня, которые вместе управляли системой. Они были

неразлучны, а для меня были, как дяди. Когда бы я ни приходила к своему отцу, у них

всегда была маленькая розовая каска для меня.

Блядь, мое сердце.

– Мои занятия танцами становились дороже с каждым годом, а отец настаивал

на том, чтобы заниматься ими, поскольку у меня был талан, и они шли после занятий в

школе, что занимало меня, пока он был на работе. Так как расходы росли, он засучил

рукава и заработал усерднее, испытывая свои пределы, пределы своих друзей.

– Он хотел заработать больше денег. В этом нет ничего плохого, – сказал я.

– Есть, когда у тебя взрывной характер, который не спускает малейшего

нарушения. Я, в действительности, не знаю всех деталей, потому что никто не говорит

мне, но мне кажется, мой отец поспорил с кем–то на работе. Это быстро замяли, но на

спине моего отца осталась цель. Позже тем вечером, когда он шел забирать меня из

танцевальной студии, его убили в переулке, жестоко избив до смерти.

Кто–то забрал жизнь ее отца?

Пот начал выступать на моем теле, а мою грудь защемило.

– Кто–то убил твоего отца? – спросил я, едва способный пропищать слова.

– Поначалу, они думали, что его похитили, поскольку никто не мог найти его. Я

ждала несколько часов в танцевальной студии, когда он придет и заберет меня. Когда

поняла, что он не придет, я пошла к своему преподавателю, которая вызвала копов. Меня

взяли под временную стражу. Они нашли его тело на помойке в переулке.

Мое горло сдавило. Я проглатывал все горе Лайлы и мысли о том, что ее отца

забрали у нее… как у Мэделин.

– Вскоре после этого меня поместили в систему опеки, поскольку у меня не

было больше семьи, и я была быстро представлена другому миру, в котором не

существовало уроков танцев, а любящие отцы больше не существовали. Меня пытали

другие девочки, обзывали прозвищами вроде «принцесса» и «испорченная», потому что

мои вещи превзошли то, что было у других девочек.

– Сколько тебе было? – выдавил я.

– Четырнадцать. Я терпела четыре года мучений, пока не смогла выбраться из

дома и выживать самостоятельно. Недостаток моего образования и мой потрепанный вид

привели меня в руки Марва, владельца «Киттен Касл». Он взял меня и ввел в курс дела.

Медленно, я начала работать на гесте, где и сейчас нахожусь.

Твою мать, я не мог дышать, не мог сосредоточиться. Комната вращалась,

вызывая калейдоскоп трещин на потолке Лайлы. Темный туман заполнил мою голову,

когда одна единственная мысль появилась в моей голове.

Мэделин, дочь человека, которого я убил. Она могла закончить так же, как

Лайла, замученная и живущая в бедности без будущего.

Желание вырваться подорвало меня с кровати. Пот выступал на моей спине, а

слюна наполнила мой рот. Я быстро схватил свои вещи и побежал в туалет, убедившись,

что запер за собой дверь.

Я упал на колени перед унитазом и меня рвало с неистовой силой, очищая

содержимое моего желудка, вместе с ужасной болью догоняющей мое тело, от

рассказанной Лайлой историей. Мое горло горело от желудочной кислоты, мои мышцы

яростно тряслись, а я сжимал холодный фарфор, пока не понял, что все вышло из меня.

Легкий стук прозвучал из–за двери, и я молился, чтобы она не зашла. Я,

наверное, не смог бы восстановиться после того, как она увидит меня таким. Я уже был

опустошен. Мне не нужно было еще и унижение.

– Кейс, могу я войти?

Сделав глубокий вдох, я ответил:

– Нет.

Я услышал ее вздох по ту сторону двери, но на этот раз я не поддамся

искушению. Я удерживал барьер дверью между нами.

Подняв себя с пола, я натянул джинсы и посмотрел в зеркало.

Уродливая версия человека, которого я когда–то знал, уставилась на меня.

Вместо молодого лица кого–то полного потенциала и славы, развалившийся, сломленный

и избитый человек смотрел на меня. Мужчина с возрастом, заметным в его глазах,

мужчина абсолютно пустой, мужчина, который только и знает о чувстве раскаяния.

Я схватился за островок и наклонил голову, не в состоянии больше смотреть в

свои пустые, голубые глаза. Одинокая слеза покинула мои глаза и скатилась вниз по

моему лицу, удивив меня тяжестью эмоций, которые я испытывал, понимая, что через все,

что прошла Лайла, потенциально прошла Мэделин из–за меня или могла бы пройти.

Пронзительная боль выстрелила в моем животе, парализуя меня у островка в

ванной. Мои ноги шатались подо мной, пока я пытался восстановить контроль над своим

телом. Я был лучше этого. Я был сильнее этого. Я не позволю этим чувствам завладеть

моим телом.

От потребности убраться из квартиры Лайлы, я повернул вентиль и ополоснул

лицо водой. Я вытер его розовым полотенцем, которое висело на крючке, упиваясь

запахом Лайлы. Она была повсюду, делая потребность убраться намного сильнее.

Я смыл, натянул свою футболку с кисточками через голову и сделал глубокий

вдох прежде, чем открыть дверь в ванную. Я частично ожидал, что увижу Лайлу, ждущую

меня, голую со скрещенными на груди руками, но ее не было там.

Благодарный за это, я пошел к ее двери, пренебрегая всем, что мог оставить. Я

уже собирался уйти, когда вспышка фиолетового привлекла мой взгляд. Лайла сидела на

диване, одетая в короткий, фиолетовый, шелковый халат, с бокалом вина в руках, и

уставившись в стену.

Она не смотрела на меня, даже не замечала моего присутствия, когда я схватился

за дверную ручку. Не попрощавшись, я выскользнул наружу и прошел несколько

кварталов до квартиры Диего, где захватил литр виски и отнес его в свою комнату.

Время забыться.