Бля!
– Дейл, и что теперь? – с паникой в голосе спрашиваю я, не зная, каким теперь
будет моё будущее и что оно мне уготовит.
– Всё кончено, – категорически произносит Дейл.
– Подожди, что? – спрашиваю я и сползаю вниз по кухонному шкафу, оказавшись
на холодном кафельном полу.
– Тебе запретили участвовать в соревнованиях, Кейс. Они не прощают
употребление запрещённых веществ. Всё кончено.
Этого не может быть. Дейл всего лишь разыграл меня, вот и всё. Невозможно,
чтобы всё, над чем я упорно работал всю свою жизнь, закончилось, едва начавшись,
стоило только сделать себе имя. Этого просто не может быть.
– Дейл, пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.
– Если бы я мог, малыш.
– Разве нельзя оспорить это?
– Ты не способен доказать, что это не твоя вина. Кто принимает добавки без
этикетки, Кейс? – от его разочарованного тона, у меня все внутри сжимается.
– Я доверял ему, – тихо произношу я, сползая ниже на холодный пол.
– Ты никому не можешь доверять, Кейс.
«Это немного запоздалый совет», думаю я, прислоняясь затылком к дубовому
шкафу. Комок в горле мешает говорить, а пульсирующая боль в голове становится
невыносимой. Одинокая слеза скатывается по моей щеке, когда я осознаю, что натворил. У
меня забрали единственную вещь, которая приносила мне счастье. Мои дни в боксе
окончены.
– Что теперь будет? – спрашиваю я, но не хочу слышать ответ.
– История распространится в ближайшее время. Спонсоры уже отказались от тебя.
Тебя убрали из соревнований и лишили титула. Твои дни в боксе закончились. Мне жаль,
Кейс.
– Мне тоже очень жаль, – говорю я и положив трубку, опускаю голову на руки,
прекрасно осознавая, что потерял всё, над чем работал.
Глава 5.
Мое настоящее…
– Повторить? – спрашивает бармен.
Я толкаю к нему свой пустой стакан.
– Да, – бормочу я, избегая зрительного контакта.
Найти жилье в Новом Орлеане без плесени и крыс, на поверку, оказалось сложнее,
чем я ожидал. Я посмотрел шесть различных вариантов, и ни один из них не был близок к
тому, что я искал.
Я задумываюсь о возвращении в отель, где ко мне начнут приставать девушки, и от
этого, мысль разворошить крысиное гнездо, становится почти заманчивой, но у меня свои
стандарты. Я не собираюсь обменивать шикарную жизнь на ту, что намного ниже той к
чему я привык. Я не принцесса, в общепринятом понятии, но черт, иметь немного горячей
воды было бы совсем неплохо.
В баре пусто, кроме двух мужчин, играющих в пул. В это бар я прихожу, когда хочу
убежать от всего этого. От нытья девушек, с которыми работаю, от вопросов Джетта по
управлению, от шума и суеты Французского квартала.
Туристы быстро начинают раздражать. Чаще всего, они пьяны и вот–вот начнут
блевать, это уже слишком, чтобы наслаждаться уникальной ночной жизнью, которую
предлагает Новый Орлеан. С моим прошлым, которое преследует меня, я избегаю
случайные расспросы о мире бокса. Они любят расспрашивать о моем прошлом. Как мало
они знают.
Вот почему мне нравится в этом тихом баре: нет туристов, нет «Девочек Джетта»,
только мир и покой.
– Я знал, что мы найдем тебя здесь, – раздается голос, с лестничной площадки бара.
Пришли мои друзья Диего и Блейн. Это уже слишком, для мира и спокойствия.
– Как наш мальчик? – спрашивает Диего, хлопая меня по спине и подтягивая стул.
Блэйн делает то же самое.
– Ваш мальчик хочет, чтобы его оставили в покое, – огрызаюсь я, забираю у
бармена свой стакан и делаю большой глоток.
– Что у тебя там? – вопрошает Диего, наклоняется и нюхает мой бокал. К моему
ужасу, он окунает палец в жидкость и облизывает. – Ах, виски. Я удивлен, что это не
бурбон.
– Бурбон, это по части Джетта, – бормочу я, и беру стакан обоими руками. Я
продолжаю смотреть вниз, чтобы намекнуть Диего, что не хочу разговаривать.
– Где Джетт? Он здесь? – интересуется Диего, оглядываясь вокруг.
– Нет.
– Черт, ты не в настроении. – Он обращается к бармену: – Налейте мне виски на два
пальца и бутылку Стеллы, чтобы промочить горло? – произносит Диего и указывает
пальцем на Блэйна.
– Спасибо, дорогой, – шутит Блэйн.
– Ты заказал ему выпивку? – спрашиваю я, продолжая смотреть на свой стакан,
желая, что бы он наполнился по моему желанию. – Вы живете вместе, делаете заказы друг
для друга, что дальше? Начнете трахаться на сцене? – Диего владелец клуба «Цирк
Дьявола», где работает Блэйн. Место довольно интересное, со старой цирковой школой.
После открытия, вероятно, он окупается каждую ночь.
– Кто говорит, что мы не … ? – небрежно бросает Диего и я поднимаю взгляд.
– Чувак, не распространяй слухи, – оскорбленно замечает Блэйн.
– Получил жалкое зрелище, посмотрев на меня, не так ли?
– С вами, точно, что–то не так, – признаюсь я.
– Давай, что вывернуло наизнанку твой член? – спрашивает Диего и благодарит
бармена за напитки.
– Ничего. – Отрезаю я, не желая говорить.
– Это из–за той горячей задницы из художественной галереи, не так ли. – Диего
наклоняется и говорит Блейну, – Ты бы видел, как Кейс обломал меня в галерее. Чувак
построил настоящую дамбу вокруг киски этой девушки.
– Поаккуратней, – практически рычу я.
– Смотри. – Смеется Диего и указывает на меня. – Я даже не могу говорить о ней
без угроз. Так, что это? Почему ты так увлечен этой девушкой?
– Я, нет, – заявляю я и допиваю напиток. Я толкаю пустой стакан бармену и жестом
прошу еще. Он замешкался, но я смотрю на него, давая понять, что скажу ему, если он не
сделает это.
– Кажется, что ты увлекся, – говорит Блэйн, поднося бутылку пива ко рту.
– Почему, блядь, вы здесь? – раздраженно спрашиваю я.
– Мы охотились на кисок и подумали, что ты захочешь к нам присоединиться, –
отвечает Диего. – Это влажная ночь. Девушки свободны и готовы.
– Что с тобой не так? – качаю я головой.
– Просто, пытаюсь расслабить тебя. – Диего подталкивает меня. – Давай, мужик.
Повеселись, для разнообразия.
– Я не знаю, что такое веселье, – признаюсь я.
Я действительно не хочу разговаривать, особенно, в присутствии Блейна. Мы
выросли вместе, но не общались. Он ничего не знает обо мне, а я о нем. Диего, только в
общих чертах, знает о моем прошлом, но он не знает всего, и я не собираюсь рассказывать
свою историю этим двум идиотам.
– Просто, расскажи мне о девушке. Она тебе нравится? – интересуется Диего, в его
голосе звучит отчаяние. Он пытается, и я обязан ему за это.
Чувствуя, что задолжал ему, я киваю. – Я думал, что любил ее. Это слишком
