— Похоже, она утонула, — сказал Гизаемон.

Хирата посмотрел в бассейн. — Как глубоко здесь?

— Это не имеет большого значения, — сказал капитан Окимото. — Я знал человека, который утонул в воде, которая была ему по колено.

Подошли женщины. Одна из фрейлин упала в обморок. Другие тряслись над ней. Гизаемон сказал:

— Уберите их отсюда и солдаты отвели их от источника.

Сано знал, как точно определить, что человек утонул. Для этого надо разрезать легкие и посмотреть, есть ли в них вода. Но законы Токугава запрещал проводить вскрытия, и здесь, вдали от Эдо, Сано не мог даже подумать о таком. Тут Сано заметил, что снег под головой Сирени становится красным. — Давайте перевернем ее.

Он и Хирата перекатили Сирень на живот. Тело было мягким и податливым, значит, умерла она не так давно. На затылке была густая кровь. Сано сквозь спутанные волосы увидел белые фрагменты костей и ткани мозга, которая сочилась из ее разбитого черепа.

— Она не утонула, — сказал Сано. — Она была убита ударом по голове.

— Она, наверное, упала на скалы. — Тон Гизаемона выражал презрение к беспечности Сирени. — Потеряла сознание и ушла под воду.

Хирата обошел вокруг водоема, осматривая скалы. — На них нет никаких следов крови.

— Это не похоже на результат падения, — сказал Сано, рассматривая рану на голове Сирени. — Это было убийство.

Сано услышал тихий звук, похожий на сдавленный всхлип, но не мог различить, от кого он исходил. Звук этот быстро перекрыл ропот и возгласы удивления присутствующих японцев и айнов. Местные мужчины и женщины стояли вместе, отделившись от японцев. Правитель Мацумаэ, сгорбившись над Сиренью, ломал руки.

— Сначала убита моя Текарэ, теперь эта бедная девушка. — Он обернулся к Сано. — Вы обещали выяснить, кто убил Текарэ. Вот ваши обещания! Теперь еще больше крови пролито. Его палец указал на Сирень. — Кто это сделал?

— Этот самый человек, должно быть, совершил оба убийства, — сказал Сано. — Два убийства двух молодых женщин из замка, в одном и том же месте, в течение нескольких месяцев, не может быть простым совпадением.

Капитан Окимото перебил:

— Откуда ты знаешь? И обратился к правителю Мацумаэ:

— Он не знаком с особенностями Эдзо. Но я, мой господин, и я могу сказать вам, кто убил эту девушку. Это были они!

Он указал на туземцев. Они разом отступили, сообразив, что за обвинения выдвинуты против них. Вождь Аветок произнес яростное отрицание. Его товарищи поддержали его. Японские солдаты закричали:

— Да, это вы сделали! — Убийцы!

Сано поспешил охладить накалившуюся ситуацию. — Откуда ты знаешь, что они убили Сирень? — Он встал между двумя сторонами перед Окимото. — Ты видел это?

— Ну, нет, — бушевал капитан, — но это же очевидно.

— Почему?

— Одна из их женщин была убита. В ответ на это они убили одну нашу.

— Жизнь за жизнь, — сказал Гизаемон. — Это варварская справедливость.

— Кажется, я припоминаю, вы пытались убедить меня, что они ответственны за убийство Текарэ, — сказал Сано. — Если это так, зачем им мстить? Вы не можете утверждать и то, и другое.

— Нет, но они могут. Они дикари. Логика ничего не значит для них.

Правитель Мацумаэ прислушивался к аргументам. — Может ли это быть правдой? — неверие и ярость объединились в его голосе. — Они убили мою Текарэ, а теперь они напали на японку?

Крыса был занят переводом для туземцев. Они сердито кричали, что-то противореча японским самураям. Сано повысил голос, стараясь перекричать их:

— Мы еще не знаем, кто виноват в этом. Тут нет доказательств того, что местные жители были вовлечены. Обеих женщин мог убить японец.

Но правитель Мацумаэ проигнорировал Сано и ругался с вождем Аветоком:

— Вот такое ваше отношение ко мне. Мы дали вам власть над вашими людьми и справедливые цены на ваши товары. И вот как вы отплатили нам? Убивая наших людей?

— Я высоко ценю вашу щедрость, — ответил через Крысу вождь Аветок. — Мы никогда не погасим ее насилием. Ни я, ни мой народ не имеем ничего общего с этой смертью.

— Не слушайте его, мой господин, — призвал Окимото. — Он лжет.

— Ты, неблагодарный, коварный монстр! — слюни вылетели из уст правителя Мацумаэ на вождя, словно кинжалы.

Услышав это оскорбление, Аветок возмутился:

— Если вы ищете убийцу девушки, то поищите среди себе подобных. Он указал на японских мужчин и женщин.

Возмущенный, правитель Мацумаэ выхватил меч. — Как ты смеешь обвинять нас? — Он бросился на вождя.

Местные мужчины вытащили кинжалы из ножен. Произошла стычка, настолько быстрая и короткая, что Сано не увидел, что произошло. Правитель Мацумаэ испустил пронзительный крик. Туземцы разбежались. Он опустился на землю, выронил меч и закатал вверх левый рукав. Из раны на предплечье капала кровь.

— Ты порезал меня! — завыл он туземцам. — Как ты посмел?

Они выглядели так же удивленно, как и он. Урахенка говорил. Крыса переводил:

— Вы напали на нас. Мы только защищались.

— Мне все равно! — вскричал правитель Мацумаэ. — Я объявляю войну вам и всем вашим. И он приказал своим солдатам:

— Убейте их!

Завыв от жажды крови, капитан Окимото и другие солдаты обнажили мечи и бросились на туземцев. Сано был потрясен, потому что напряженность в отношениях между коренными жителями острова и японцами вспыхнула из-за недоказанных обвинений и незначительной раны правителя Мацумаэ. Он, Хирата и сыщики сдерживали солдат, пытаясь остановить столкновение. Солдаты отбивались. Женщины разбежались в испуге, Крыса улизнул в лес. Окимото оттолкнул Сано и закричал:

— Не лезь в это!

Сано поскользнулся на льду и столкнулся с солдатом. Солдат ударил его кулаком в челюсть. Сано зашатался. Марумэ и Фукида дрались с другими воинами. Хирата кинулся в схватку, нанося удары руками и ногами. Солдаты отошли от него, но другие нападали на туземцев, которых они значительно превосходили в численности. Вождь Аветок прокричал приказы своим людям, все, кроме Урахенки, повернулись и побежали. Он и Аветок присели, подняли ножи, готовые бороться и дать своим товарищам время, чтобы убежать.

— Стойте! — Сано бросился между двумя сторонами и развел руками. — Это безумие!

Солдаты не обратили на него внимания. Они достали луки и начали пускать стрелы в бежавших туземцев, нападали на них с мечами и рубили бегущих. Трое солдат схватили Сано. Капитан Окимото закричал:

— Эй, Хирата-Сан! Он держал острие меча у горла Сано, который боролся с самураями, державшими его. — Перестань вмешиваться, или я убью твоего господина!

Хирата развернулся и остановился среди солдат, которых он сбил с ног. Вождь Аветок и Урахенка сражались ножами против мечей. Среди проклятий, раздававшихся на обоих языках, бросались на самураев князя Мацумаэ, отступали, делали выпады и все это крутилось вокруг трупа Сирени.

Опасаясь, что Рейко встрянет в бой и погибнет, Сано глазами отчаянно искал ее. Он заметил, что она несколько раз мелькнула, когда солдаты собирали и поспешно уводили женщин подальше от схватки. Из леса, в котором солдаты убивали туземцев, раздавались крики боли. Правитель Мацумаэ с радостным волнением подпрыгивал, махал мечом и хихикал.

В отчаянной попытке восстановить порядок Сано обратился к нему:

— Мы еще не нашли, кто убил Текарэ. Разве вы не хотите знать?

— Мы знаем. Это были они! — правитель Мацумаэ указал на вождя и Урахенку, которые отчаянно защищались.

— Может быть, это не так, — сказал Сано. — Они прошли испытание божьим судом. Они могут быть невиновными.

Правитель Мацумаэ перевел взгляд с развернувшегося поединка на Сано. Капитан Окимото уколол Сано своим лезвием:

— Заткнись!

Сано отпрянул от укуса холодной стали. — Если вы убьете их сейчас, вы никогда не узнаете наверняка. Это не понравится Текарэ. Она никогда не будет уверена, что ее месть свершилась.

Остатки разума заставили правителя Мацумаэ прислушаться.